В ночь на вторник, 15 марта, президенты РФ и США Владимир Путин и Барак Обама провели телефонные переговоры. Путин проинформировал американского коллегу о своем решении начать вывод войск из Сирии.
Обама приветствовал сокращение вооруженного насилия в стране. «Президент США также отметил… что для окончания насилия в Сирии нужна политическая трансформация», — говорится в заявлении Белого дома.
В свою очередь, пресс-служба Кремля сообщила, что «президенты высказались за активизацию политурегулирования в Сирии, выступили в поддержку переговоров между властями Сирии и оппозицией», и отметили «важность плотной координации усилий представителей России и США, в том числе по военной линии, для сохранения перемирия, обеспечения доставки гуманитарной помощи и эффективной борьбы с террористическими группировками».
На деле, как пишут ведущие западные СМИ, Вашингтон застигло врасплох решение Путина. Как отмечается на сайте газеты Politico, пресс-секретарь президента СШАДжошуа Эрнест на брифинге, сразу после заявления Путина, «отбивался от вопросов».
«Я не видел эти сообщения. Поэтому мне сложно дать оценки, какого рода влияние вывод войск России окажет на сирийские переговоры. Мы должны увидеть, в чем в точности заключаются намерения России», — оправдывался Эрнест.
Не добившись внятных ответов, журналисты поспешили к своим источникам в Белом доме, которые, по словам авторов статьи, «оказались в трудном положении». «К огорчению Обамы, американские аналитики и сотрудники разведки не ожидали такого решения от Москвы», — отмечает газета.
«Быстрый выход России из Сирии ставит под сомнение тезис Обамы, что Путин „вошел в трясину“ гражданской войны в Сирии и еще будет сожалеть об этом», — говорится в статье.
Тем не менее, вопрос, на который не смог ответить Джошуа Эрнест — как повлияет вывод основой части группировки ВКС РФ на обстановку вокруг Сирии, — остается ключевым.
По мнению министра иностранных дел ФРГ Франка-Вальтера Штайнмайера, «это окажет давление на режим Башара Асада, с тем, чтобы он активно участвовал в переговорах в Женеве относительно политического перехода, который сохранит существование сирийской государственности и учтет интересы всех групп населения».
В то же время, как считает постпред Турции при ЕС Селим Енель, военный конфликт в Сирии продолжится и после вывода российской группировки. По его словам, для борьбы с «Исламским государством» * по-прежнему необходима наземная операция, на которую никто из ключевых международных игроков не решается.
Что на деле меняет решение Путина для Сирии, России и США?
— Никто действительно не ждал, что Россия начнет переформатировать операцию в Сирии, — отмечает заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков.
— Это, кстати, не означает, что мы прекращаем борьбу с «Исламским государством» — в Сирии остаются две наши военные базы, плюс часть авиации. Думаю, когда российское руководство принимало решение о выводе группировки ВКС, речь не шла о примитивном размене: мы уходим и ослабляем Башара Асада, а США взамен толкают Украину в направлении федерализации или же частично отменяют санкции против РФ. На кону стояло гораздо большее.
Россия достигла в Сирии очень серьезного успеха — вошла в число ключевых геополитических игроков. Об этом говорит хотя бы тот факт, что именно США и Россия договаривались, каким образом выстраивать мир на Ближнем Востоке. С этой точки зрения, свои задачи Россия, безусловно, выполнила. В сирийской операции был для нас определенный риск, но этот риск себя оправдал, и на этом можно поставить точку.
— Как теперь будут складываться отношения России и Америки?
— США оказывают большое влияние на Украину, и это представляет для нас несомненный интерес. Украинская власть находится в глубочайшем политическом кризисе, и Киев, не скрывая, смотрит в сторону Запада в ожидании подсказок и финансовой помощи.
В этой ситуации Москва наверняка будет пытаться в диалоге с американцами увязывать украинскую проблематику с ситуацией на Ближнем Востоке. В свою очередь, Вашингтон заинтересован в прогрессе ближневосточного урегулирования, а без России на этом направлении мало что можно сделать.
Думаю, именно поэтому российско-американские договоренности возможны по самой широкой повестке.
— Можно ли сказать, что Путин переиграл Обаму?
— Думаю, в США оценивали три сценария развития ситуации с российским военным присутствием в Сирии.
Первый — продолжение операции в прежнем формате. На деле, России двигаться в этом направлении становилось все труднее: западная коалиция, глядя на энергичные действия нашей группировки ВКС, активизировала свои усилия по борьбе с «Исламским государством», из-за чего военным в Сирии становилось тесно. Плюс, против этого сценария начинало играть соглашение о прекращении огня.
Логика подсказывала, что события должны пойти по второму сценарию — сокращения военного присутствия РФ.
Третий сценарий подразумевал полный уход России из Сирии — и он казался наименее вероятным, поскольку наши сирийские позиции были и остаются достаточно прочными.
Повторюсь, события пошли по вполне рациональному, предсказуемому варианту. Но американцы сильно ошиблись со сроками. Москва, вопреки ожиданиям Вашингтона, не стала долго раскачиваться, и тем самым переиграла Запад вчистую.
Скажем, западные союзники несколько лет решали, как им переформатировать операцию в Афганистане, прежде чем решились на частичный вывод войск. Примерно того же поведения США ждали от России. И вдруг оказалось, что Москва оперативно использовала удачный момент, и застала врасплох западных партнеров.
— Что нам дает вывод сирийской группировки?
— Почву для сотрудничества с Западом. Западные аналитики уже готовились обвинить нас в нарушении соглашения о перемирии в Сирии, и ждали, что мы будем наращивать интенсивность ударов. Это позволяло им списать все неудачи западной коалиции на Россию. А сейчас этот козырь выбит у Запада из рук. Кроме того, Запад теперь очень беспокоит оперативность принятия решений российской стороной, и ее исполнительское мастерство.
Но главное — после Сирии Запад больше не сможет представлять Россию в роли бездумного и жестокого агрессора. Москва показала себя не только крупным геополитическим игроком, который имеет волю, историческую платформу и ресурсы, но и договороспособным игроком. Игроком, с которым не только необходимо считаться, но и можно договориться. Думаю, это позитивно скажется и на наших отношениях с ЕС, и на перспективах отмены санкций…
— Путин сделал серьезный и позитивный дипломатический ход, — уверен директор Исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов.
— По оценке военных аналитиков, в сирийском противостоянии наступил перелом, и в прежнем объеме наше присутствие становилось нецелесообразным. Да, сейчас многими дело подается как вывод российских войск из Сирии. На практике это не совсем так. Как уточнил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, две российские базы — летная в Хмеймиме и военно-морская в Тартусе — останутся, и безопасность этих баз будет обеспечена с воздуха, суши и моря. Это значит, мы даем определенные гарантии режиму Асада.
Есть еще важный момент: за решением Путина явно просматриваются элементы согласованных действий между США и Россией. Именно этим, я считаю, объясняется телефонный разговор двух президентов. Эти согласованные действия видны и в соглашении по соблюдению перемирия в Сирии, и в работе совместной российско-американской группы переговорщиков на сирийской территории, и в активизации Женевского процесса по мирному урегулированию.
Фактически, вывод основной части нашей группировки означает, что мы снимаем элемент широкого военного присутствия в Сирии. И это должно стимулировать процесс политико-дипломатического урегулирования.
Наше решение, кстати, попутно выбивает почву из-под ног у Анкары. Турция, напомню, любые реакционные шаги по направлению Сирии мотивировала российским военным присутствием. Сейчас этот аргумент у турецкой стороны исчезает. И если Турция не присоединится к урегулированию, она рискует начисто выпасть из системы мировой дипломатии.
Есть еще ключевой пункт. Если раньше мы говорили, что придерживаемся принципа территориальной целостности Сирии, то теперь глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что если сирийский народ пожелает, Сирия может стать федеративным государством. При этом и мы, и американцы поддерживаем участие сирийских курдов в Женевском процессе.
С учетом сказанного, сухой остаток выглядит так. Сейчас делается ход в направлении реальной оценки ситуации в Сирии — понимании, что после нынешнего кризиса в стране необходимо проводить реформы силами коалиционного правительства, в том числе реформу административно-территориального устройства. Это значит, сирийские курды получают исторический шанс на автономию.
Если этот путь Сирией будет успешно пройден, его повторит Ирак. В Ираке тоже нужно признать положение, которое существует де-факто: что страна расколота, и что на ее территории возможна федерация. Это значит, будут четко определены и границы Иракского Курдистана.
Между этими решениями «проваливаются» турецкие курды. Турция в этой ситуации будет вынуждена — если только не хочет оказаться на геополитической обочине — начать административную реформу и сделать то, что когда-то на словах обещал Эрдоган: дать турецким курдам автономию.
Все это кардинальным образом меняет ситуацию на Ближнем Востоке. И эти изменения — результат политики, которую осуществляет Россия в тандеме с США. Этот тандем, замечу, внешне не завязан на другие проблемы — антироссийские санкции, ситуацию вокруг Украины. Но если он будет успешно действовать в решении общих задач, у американской администрации появятся основания пойти по линии снятия санкций — именно потому, что Белый дом сотрудничает с Россией.
* Движение «Исламское государство» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
Фото ТАСС