Как в настоящее время обстоят дела с финансированием военно-промышленного комплекса России? Cтоит ли в условиях экономического кризиса вкладываться в ВПК? И как обстоят дела с закупкой на Украине турбин для российских кораблей? Эти важные вопросы обсуждают главный редактор Pravda.Ru Инна Новикова и военный эксперт Игорь Коротченко.
Финансирование российского ВПК
— В последние годы резко возрос авторитет армии, уже нет отказников, более того, ребята даже обижаются, когда их не берут. Сирийский журналист Иса Иса рассказал мне, что дети в этой стране, когда их спрашивают, кем они хотят стать, когда вырастут, говорят: «Мы хотим стать русскими летчиками». Как нам удалось этого добиться?
— Для России война с Грузией в 2008 году стала не только победной. Она обнажила ряд проблем, которые накопились в наших вооруженных силах. Это отсутствие надежной системы боевого управления и связи, старая техника, зачастую разкомплектованные части, в которые надо призывать людей из запаса. То есть, в 2008 году мы имели армию, не соответствовавшую новым угрозам и вызовам. Поэтому после войны с Грузией пошли серьезные ассигнования на перевооружение, увеличилось число учений.
В итоге сегодня мы имеем боеспособные армию и флот — вооруженные силы, которые занимаются своим прямым предназначением, идут внезапные проверки, учения, боевая подготовка. Солдат не строит генеральские дачи, не копает траншеи от обеда до заката, а занимается тем, чем он должен заниматься. И главное — готов к ведению военных действий.
Мы являемся свидетелями того, как поступают со слабыми, — их стирают с политической карты мира. Если ты не имеешь мощной армии, не можешь себя защитить, то в любой момент, если поменяется политическая конъюнктура, тебя уничтожат. Успешность России может быть лишь, если у нее есть мощные армия и флот. Конечно, они и у нас не без недостатков, а где их нет? Но важны тенденции, важны практические дела. Такие, как операция в Сирии.
— Сегодня можно услышать: российские власти слишком много внимания уделяют армии, ВПК; армия разительно отличается от гражданской жизни, что от этого страдает гражданская экономика.
— Мы платим по долгам 1990-х годов, когда армия не финансировалась вообще. Мы еще помним несчастных солдат с цыплячьими шеями, которые клянчили мелочь, сигареты, еду. Помним офицеров, вынужденных разгружать по ночам вагоны, чтобы прокормить семьи.
Давайте конкретнее рассмотрим вопрос финансирования оборонно-промышленного комплекса. Во-первых, за крупным оборонным предприятием выстраивается как минимум 3-4, а то и пять уровней коопераций. И нижние уровни — это гражданские предприятия, в том числе малого и среднего бизнеса, поставляющие комплектующие, узлы, детали.
Деньги, которые поступают в оборонку, имеют мультипликативный эффект: это новые рабочие места, соответственно, увеличение налоговых поступлений в местные бюджеты, за счет которых выплачивается зарплата врачам, учителям, строятся дороги и так далее.
Кроме того, многие разработки ОПК внедряются в гражданские секторы экономики. Военно-промышленный комплекс вообще часто выступает в качестве драйвера экономического роста. США из Первой и из Второй мировых войн вышли лидерами прежде всего за счет максимальной загрузки своего военно-промышленного комплекса.
Сегодня наши военные предприятия чувствуют себя стабильнее, но и не шикуют. Например, успешный концерн воздушно-космической обороны «Алмаз-Антей» — он сегодня у всех на слуху. Два новых завода, которые сегодня концерн запускает, он построил на кредитные деньги. Банковские кредиты ему придется возвращать, и проценты по ним тоже.
Понятно, что оба предприятия будут загружены заказами. Заводы в Кирове по выпуску зенитных управляемых ракет и в Нижнем Новгороде по выпуску зенитно-ракетных систем «С-400» и «С-500» впервые за постсоветское время построены «с нуля»: новая техника, новый станочный парк, обрабатывающие центры и так далее. Заемные средства будут отдаваться за счет поступлений от экспорта и гособоронзаказа. Не будем забывать, что оборонный комплекс за счет экспорта приносит 15 миллиардов долларов.
Поэтому этот сегмент национальной экономики нам необходимо развивать, холить и лелеять. А армия без современного оружия воевать не сможет: посмотрите на военно-технические программы США, которые нацелены на то, чтобы уйти в военно-технический отрыв от России, на создание такого оружия, которое мы не сможем нейтрализовать.
— Кстати, американцы недавно заявили, что наш новый истребитель — это вовсе не самолет нового поколения…
— Глупость, которую написали гражданские журналисты. Есть конкретный набор критериев, которым должен отвечать истребитель пятого поколения. Во-первых, это крейсерский сверхзвуковой режим полета. Далее — наличие радара с активной фазированной антенной решеткой.
Третий критерий — сверхманевренность. Четвертый — малозаметность, реализация технологии «стелс». Пятый критерий — внутрифюзеляжная подвеска вооружения. Далее — наличие искусственного интеллекта в бортовом компьютере, диалоговый режим обмена информацией между летчиком и самолетом в процессе полета. Вот набор критериев, по которым можно говорить, к какому типу относится тот или иной перспективный летательный аппарат.
Наш Т-50, или ПАК ФА, — перспективный авиакомплекс фронтовой авиации, полностью соответствует критериям пятого поколения. В мире сегодня есть только один серийный тяжелый истребитель пятого поколения -американский F-22. Есть еще F-35, коммерческая версия нового легкого истребителя пятого поколения, но машина находится в стадии опытной эксплуатации.
Импортозамещение в ВПК
— Армия меняется, и служба в ней становится престижной….
— Российская армия изменилась, служба в ней стала не просто престижной. Без срочной службы, например, ты не сможешь сделать государственную карьеру. Тебя не примут ни в судьи, ни в депутаты. Ты не сможешь занимать места по определенному списку должностных категорий государственных, гражданских служащих. Служба сегодня становится шансом для молодого человека испытать себя, научиться вести себя в коллективе. В конце концов, выполнить свой долг перед страной, перед своими близкими, перед семьей.
Для сегодняшней армии вопрос укомплектования кадрами уже не стоит. Тем более что решается целый ряд важных социальных программ — предоставление служебного и постоянного жилья. Сегодня люди, которые не имели никаких шансов получить свое жилье, имеют такую возможность — либо в рамках военной ипотеки, либо за счет жилищной субсидии, достаточной для приобретения нормальной квартиры в Москве, других городах Российской Федерации.
Конечно, военные получают не такие большие деньги, как менеджеры банков. Но в целом, армия стала престижным социальным институтом общества.
— Украинцы злорадствуют: в 2015 году наши оборонные предприятия закупили у них шесть турбин для нашего многоцелевого сторожевого корабля дальней морской зоны «Адмирал Григорович» на 72 миллиона долларов:.
— В свое время существовал единый советский ВПК, и на территории Украинской ССР был целый ряд предприятий, которые участвовали в большой кооперационной цепочке. С развалом Советского Союза контакты нашего ОПК с украинскими предприятиями не исчезли, критической зависимости не было. Тем не менее, оставались «узкие места», в том числе в авиационном и морском двигателестроении. Остальное — поставка блоков, узлов, комплектующих — не представляло финальной военно-технической продукции.
Украина осуществляла также гарантийное и послегарантийное обслуживание межконтинентальных баллистических ракет, которые были выпущены во времена Советского Союза на «Южмаше». Они до сих пор на боевом дежурстве, но срок их эксплуатации заканчивается. Вот, собственно, и все, в чем мы взаимодействовали с Украиной.
После того, как в Киеве произошел государственный переворот, Порошенко, Яценюк, Турчинов по подсказке «старших» западных партнеров заявили о разрыве всех кооперационных связей, но не учли два важных момента. Первый: за предшествующие несколько лет в России создали «страховой» фонд: мы закупали на Украине то, что нам было необходимо в бОльших объемах, чем это реально диктовала практическая целесообразность — двигатели и морские турбины.
И второе: после событий в Киеве стало ясно, что рассчитывать на Украину больше нельзя. Тогда и было принято решение по программе импортозамещения, на которую были выделены, если мне память не изменяет, около 55 миллиардов рублей. Цель состояла в обеспечении выпуска продукции, которую мы прежде закупали на Украине. Эта задача сегодня, по большому счету, близка к своему решению.
Там же, где сегодня еще существуют проблемы, используются складские запасы. И я сильно сомневаюсь, что нынешние украинские власти выдали своим предприятиям лицензии на поставку двигателей. Скорее всего, речь идет о том, что было закуплено в предыдущий период. Принято решение, что российская Объединенная двигателестроительная корпорация будет выпускать и авиационные двигатели, прежде всего для вертолетов, и морские турбины для определенных серий боевых кораблей ВМФ.
Корпорация Московский институт теплотехники уже серийно выпускает межконтинентальные баллистические ракеты мобильного базирования РС-24 «ЯРС» — они идут на смену старым жидкостным тяжелым МБР, которые производились на Украине.
Мы закрыли проблему, сказав Украине: «До свидания». Она же теперь будет вынуждена закрыть свои оборонные предприятия — других заказчиков на их продукцию просто нет.
Подготовил к публикации Сергей Валентинов
Беседовала
Инна Новикова