Дискуссионный клуб «Валдай» и агентство «Внешняя политика» представили совместный доклад «Международные угрозы-2016» о вызовах, с которыми наша страна столкнется в этом году. По мнению авторов, главной угрозой для России остается политика США, направленная на ее ослабление и окружение поясом проамериканских держав. Слабая Россия, по мнению экспертов, нужна Вашингтону для того, чтобы вынудить ее стать партнером Америки в противостоянии с Китаем, которое они называют «главным проектом Вашингтона в ХХI веке».
«Пока американские элиты ставят себе задачу „глобального лидерства“, стратегия, направленная на ослабление России для них не имеет альтернатив», — говорится в докладе. Одни аналитики полагают, что США целенаправленно добиваются ослабления России, другие — что ущерб российским интересам наносится косвенно, когда американцы выполняют другие задачи. Но в любом случае, диалога с Вашингтоном пока что не получается, так как американцы просто не привыкли взаимодействовать с равноправным партнером.
Новый формат работы с США может быть найден, благодаря успешной сирийской операции российских ВКС. Москва продемонстрировала, что может быть эффективным игроком в ближневосточном регионе и выполнять свои локальные задачи. Это может подтолкнуть американцев к сотрудничеству с Россией в отдельных вопросах, а, кроме того, поможет подальше «отодвинуть игру от наших ворот» и вести ее на другом «поле». Вместе с тем, эксперты убеждены, что политика санкций никаких изменений не претерпит, так как это долгосрочная стратегия Запада.
На второе место в списке потенциальных угроз авторы доклада поставили отношения с Турцией. Они не исключают, что противостояние может дойти до вооруженного конфликта и стать «первой войной ХХI века», в которой не будет масштабных жертв и фронта как такового, зато атакам подвергнутся космические спутники, системы коммуникации, логистические узлы. Авторы указывают, что с учетом этого вызова уже вносятся изменения в «План обороны России до 2020» года, а Турция начала проводить учения и сборы резервистов.
Еще одна опасность на Ближнем Востоке — втягивание в региональное суннитско-шиитское противостояние на стороне Ирана. Отдельным пунктом выделена террористическая угроза. Она не исчезнет даже в случае полной победы над террористами в Сирии, так как их лидеры наверняка успеют сбежать в другие страны. В 2016 главную опасность будет представлять не проникновение этих элементов на территорию России, а дестабилизация окружающих государств. Например, крайне неприятен для нашей страны сценарий, в котором на месте одной из стран Средней Азии возникнет «джихадистское квазигосударство».
Другие вызовы могут исходить из проблемных точек, которые сейчас отошли на второй план. Это, например, эскалация конфликта в Нагорном Карабахе. Интересно, что при этом авторы доклада не считают такой же потенциальной угрозой Украину. По мнению экспертов, она постепенно переходит в категорию замороженных конфликтов. Начало новой «горячей» фазы противостояния маловероятно, так как от таких действий Киев удержат западноевропейские партнеры — Франция и Германия. Но и урегулирования не произойдет — оппозиция и так называемая «партия войны» не позволят провести конституционную реформу и принять закон о выборах.
Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов считает, что Украину еще рано вычеркивать из списка угроз национальной безопасности России.
— Стратегию США по отношению к России действительно можно считать угрозой высшего ранга, но не в том смысле, что она самая острая, а в том, что она наиболее интегральная. Этот конфликт притязаний, в котором США претендуют на глобальную гегемонию, а Россия — на военно-политический суверенитет и статус великой державы на мировой арене, становится источником других угроз и проблем более низкого порядка в разных сферах. Но это не значит, что от США исходит самая острая и интенсивная угроза в данный момент.
— А от Турции?
— Конфликт с Турцией остается гипотетической, но очень опасной угрозой. Он стал менее вероятным благодаря нашему объявлению о выводе войск из Сирии, при том, что сам вывод был частичным. Этот политический маневр снизил вероятность открытой интервенции Турции в Сирии, на которую России пришлось бы реагировать, особенно если бы она затронула российских военнослужащих. Кроме того, США, по-видимому, были неблагожелательно настроены к этим турецким планам.
Конфликт с Турцией — это масштабная опасность, которую нельзя сбрасывать со счетов. Он не может носить локального характера, и речь идет о военном столкновении, которое не ограничится только территорией Сирии. Но сейчас, в том числе благодаря маневру Москвы, вероятность его несколько снизилась.
Что касается терроризма, на мой взгляд, ошибочно ставить его на передний план, как угрозу, потому что это всего лишь инструмент. Настоящей угрозой является исламизм. В том числе те его формы, которые не являются террористическими. Терроризм — это лишь один из способов реализации определенного проекта. Помимо него есть пропаганда, борьба за умы, выстраивание сетевых сообществ. В этом смысле для Европы такая организация, как «Братья-мусульмане» *, представляет большую системную угрозу, чем какая-нибудь «Аль-Каида» **. «Аль-Каида» — это спланированные громкие взрывы, а «Братья-мусульмане» — повседневная кропотливая работа по выстраиванию среды, которая образует параллельный социум и прорастает в современном обществе. Если мы говорим только об угрозе терроризма, не ставя под вопрос его природу, мы обрекаем себя на слепоту.
— Действительно ли Украина уже отходит на второй план и выпадает из списка угроз?
— Судя по тому, что написано в прессе, авторы доклада недооценивают угрозу, которая исходит от Украины. Они оценивают новый тур войны в Донбассе, как маловероятный. Это само по себе вопрос дискуссионный. Вероятность этой войны в разы выше, чем вероятность войны с Турцией. Ситуация в зоне соприкосновения украинских вооруженных сил и ополченцев остается горячей. Там возможно все, особенно сейчас, когда миновал зимний период, неблагоприятный для наступления, и Киев может попытаться решить дело блицкригом.
Но даже если мы признаем, что вероятность возобновления военной фазы конфликта в Донбассе не очень высока, само существование крупного и обреченного идти по пути милитаризации государства с очень жесткой и безальтернативной антироссийской повесткой, безусловно, входит в тройку главных угроз для Российской Федерации. В этом смысле адекватный список непосредственных угроз, если выносить за скобки США, как метаугрозу, игрока, который оперирует на разных театрах, выглядит немного по-другому. Украину и исламизм можно поставить на первое-второе место.
— А на третье?
— Тут я бы согласился с авторами, которые говорят об опасностях конфликтов по периметру наших границ, прежде всего, в Закавказье и Средней Азии. Это либо полноценные войны средней интенсивности, в которые, например, может перерасти армяно-азербайджанский конфликт или одно из противостояний в Средней Азии, либо масштабное применение насилия, чреватое дестабилизацией обстановки, потоками беженцев. И то, и другие — неприятный сценарий для нашей страны.
— Реально ли возникновение «джихадистского квазигосударства» на территории Средней Азии?
— В принципе, это возможно, и опыт ИГИЛ *** это показал. Раньше никто всерьез не воспринимал вероятность возникновения террористического квазигосударства в Ираке и Сирии. Какие-то территории, контролируемые джихадистами, вполне могут возникнуть в Средней Азии. Мы очень мало знаем, что происходит в Туркмении, где идут постоянные конфликты на границе с Афганистаном. Мы не знаем, что будет происходить в Узбекистане после Каримова. То, что сейчас режим подавляет взрывной потенциал политического исламизма, не значит, что в случае сбоев и кризисов этот потенциал не активируется. В Киргизии исламистские силы вообще чувствуют себя вольготно, хотя фундаментальных предпосылок для развития исламизма там меньше, чем в Узбекистане.
Политолог и главный редактор информационно-аналитического издания «Геополитика» Леонид Савин полагает, что Турция вряд ли решится на открытый конфликт с Россией.
— Не совсем понятно, по каким критериям в докладе расставлены угрозы. Например, почему в верхней части оказалась вероятность втягивания в суннитско-шиитскую войну на стороне Ирана. Например, а Афганистане и Пакистане тоже происходят внутренние конфликты, но Россия в них не втягивается, хотя у нас есть официальные отношения с этими странами, в том числе по борьбе с терроризмом. Иран — наш надежный партнер, который активно помогал бороться и с терроризмом на Северном Кавказе. Я считаю, что нужно всячески развивать отношения с этим государством, а не пугать втягиванием в войну.
Что касается Турции, не думаю, что с ней возможен серьезный конфликт. В Анкаре прекрасно понимают свою изолированность и по линии блока НАТО, который не поддержал Эрдогана, когда он начал просить о помощи, и по линии США. На днях даже король Иордании Абдалла заявил, что Турция устраивает провокации. Эрдоган оказался в критической ситуации и вряд ли полезет на рожон.
На первых местах должна стоять угроза международного терроризма и оказание геополитического давления на Россию со стороны США и НАТО.
— Украина уже не входит в число угроз?
— Украина непосредственно нам и не угрожала. Проблемой может стать эскалация конфликта возле наших границ. Но угрозам, что Украина в ближайшее время отвоюет Крым, мне кажется, не следует придавать большого значения. Украина в одиночку не сможет ничего противопоставить Российской Федерации. Возможно, с чьей-то помощью они могут проводить провокации на территории Крыма или даже России. Но пока это представляется маловероятным. Хотя Украина, безусловно, остается горячей точкой и нужно оперативно реагировать на то, что там происходит.
Думаю, Киев подчиняется напрямую Вашингтону, а не европейцам. Хотя Брюссель регулярно пытается оказать какое-то давление и вразумить нынешнее руководство Украины, удержать от необдуманных и безумных шагов в отношении России и Донбасса.
— Может ли успешная операция в Сирии привести к более конструктивному диалогу с США?
— Это палка о двух концах. С одной стороны, США нуждаются сотрудничестве с Россией, нашей помощи в каких-то вопросах, в разведданных. Так мы в свое время работали по Афганистану. С другой стороны, они видят, что растущая военная мощь России — это угроза национальным интересам США. Чтобы обосновать свою стратегию сдерживания, они размещают новые контингенты в Европе, на Ближнем Востоке и в целом обозначают Россию в качестве одной из основных проблем. Все зависит от вменяемости политического руководства и тех агентств, с которыми мы ведем сотрудничество. По каким-то линиям у нас может быть конструктивный диалог, например, с ФБР и ЦРУ, а с другими агентствами мы можем полностью заморозить отношения, например, с Министерством обороны США.
* «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль Муслимун) — террористическая организация. Решением Верховного суда РФ от 14.02.2003 года ее деятельность запрещена на территории России.
** «Аль-Каида» решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года было признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена
*** «Исламское государство» («Исламское государство Ирака и Сирии», «Исламское государство Ирака и Леванта», «Исламское государство Ирака и Шама», ИГИЛ, ИГ) — террористическая организация. Решением Верховного суда РФ от 29.12.2014 года ее деятельность запрещена на территории России.
Фото ТАСС