Суд Франции отменил арест нескольких российских активов, заблокированных по требованию бывших акционеров ЮКОСа. Но они сдаваться не собираются. Сможет ли Россия защитить свои зарубежные активы или, учитывая внешнюю конъюнктуру, самолеты и картины лучше пока держать дома?
В июле 2014 года Третейский суд в Гааге пришел к выводу, что Россия нарушила Энергетическую хартию и фактически конфисковала активы ЮКОСа. Суд удовлетворил иск бывших акционеров нефтяной компании и обязал Москву выплатить им 50 миллиардов долларов в качестве возмещения ущерба. Руководствуясь этим решением, офшоры, которые представляют интересы бывших акционеров компании, пытаются взыскать эти средства, подавая в разных странах иски с требованием арестовать активы, принадлежащие российским госкомпаниям.
Экономически оправдано
Так случилось и на этот раз. 11 апреля российские СМИ сообщили о том, что во Франции арестованы 700 миллионов долларов, принадлежащие Роскосмосу и оператору спутниковой связи «Космическая связь» — эту сумму российской госкорпорации должны были перечислить в рамках договора о поставках ресурсов для спутников и ракет-носителей. В частности, речь шла о поставках французской компании Arianespace ракет-носителей «Союз-ST», которые используются для запуска спутников с космодрома Куру во Французской Гвиане.
Спустя несколько дней судебный пристав-исполнитель суда большой инстанции Парижа снял арест средств «Космической связи», произведенный кипрской компанией Hulley Enterprises. Суд решил, что «Космическая связь» — независимое от России юридическое лицо. Тогда же парижский суд признал незаконной заморозку счетов французского представительства МИА «Россия сегодня», отказав Hulley Enterprises Limited в возмещении убытков. Более того, истца обязали оплатить судебные издержки.
В феврале 2016 года холдинговая компания GML, представляющая интересы бывших акционеров ЮКОСа, оценивала стоимость арестованных во Франции российских активов в миллиард долларов. В эту сумму входили деньги МИА «Россия сегодня» и «Госзагрансобственности» на счетах французской «дочки» ВТБ, а также задолженность компании Eutelsat перед «Космической связью».
Фото: Christian Lutz / AP
Дело ЮКОСа против России в ЕСПЧ
На фоне антироссийских настроений, санкций и непростой геополитической обстановки решения французского суда в пользу России оказались приятным сюрпризом. При ближайшем рассмотрении, однако, можно понять, что ничего неожиданного в отмене ареста нет, а у лояльности парижского правосудия есть свои политические и экономические основания.
«Да, отмену арестов ряда активов в последние несколько дней можно назвать политическим и экономическим решением. И совсем не отчасти, — говорит адвокат компании «Деловой фарватер», член независимого экспертного центра «Общественная Дума» Сергей Литвиненко. — Аресты сняли с «Космической связи» и госкорпорации Роскосмос, хотя эти активы вполне могли быть арестованы, ведь они принадлежат государственным компаниям, а значит — за их счет можно взыскивать долг России. Это не нарушает закон».
При этом эксперт обращает внимание на то, что аресты сняли с активов тех компаний, с которыми у Франции заключены важные для нее контракты, и продолжение ареста может принести Парижу большие убытки (неполучение российского спутникового ресурса и неполучение российских ракет-носителей). «Поэтому, например, французский суд признал государственное унитарное предприятие «Космическая связь» независимым от России юридическом лицом, хотя это совсем не так», — констатировал Сергей Литвиненко.
«По сути, хотя в ЕС государство не имеет правовых рычагов воздействия на суды, это уже далеко не первый случай с участием активов, связанных с РФ, когда воля руководства страны, в чьей юрисдикции оказывается конфликт интересов, играет существенную вспомогательную роль, когда речь идет о стратегически важных для межгосударственных отношений вещах, — комментирует решение суда руководитель практики разрешения споров компании «Горизонт Капитал» Василий Ицков. — Так было в случае с арестом по инициативе швейцарской фирмы Noga самолетов, представленных на аукционе в Ле Бурже, или экспозиции Пушкинского музея в Швейцарии».
Это не конец
В Москве понимают, что нынешними арестами дело не ограничится. «Это наверняка не конец. Но мы свои интересы отстаивали и будем отстаивать», — заверил директор по коммуникациям Роскосмоса Игорь Буренков, комментируя решение суда об отмене ареста счетов госкорпорации.
Бывшие акционеры ЮКОСа тоже останавливаться не собираются и всеми силами пытаются добиться исполнения решения суда в Бельгии, Франции, Германии, Великобритании, США, Нидерландах. В апреле же, как рассказал изданию The Moscow Times директор гибралтарской GML Тим Осборн, бывшие акционеры ЮКОСа инициировали судебные разбирательства в Индии. Сейчас ведется работа по поиску российского имущества в Индии — на тот случай, если процесс будет выигран. «Будьте уверены, мы направились сюда не только потому, что нам нравится Индия. Мы здесь потому, что, по нашему мнению, здесь есть значительные активы [России]», — заявил Осборн. Предполагается, что речь идет, в частности, о продукции оборонной промышленности и объектах ядерной энергетики, поскольку Москва и Дели заключали крупные сделки в этих сферах.
Нынешний конфликт, начавшийся еще летом 2015 года с ареста российского имущества в Бельгии и Франции в рамках исполнения решения по искам трех компаний (Hulley Enterprises, Yukos Universal Limited и Veteran Petroleum Ltd), заставляет вспомнить дело швейцарской фирмы Noga, которая в течение семи лет доставляла немало хлопот российским госструктурам. Компания пыталась взыскать долг по контрактам, подписанным российским правительством в 1991 году; начиная с 2000 года по ее искам арестовывались счета Банка России, парусник «Седов», самолеты на авиасалоне в Ле-Бурже, картины из Пушкинского музея…
Фото: Olivier Maire / Keystone / AP
Постеры к выставке картин импрессионистов из коллекции Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Картины были арестованы в 2005 году в Швейцарии по запросу Noga.
Исковые требования фирмы Nоga оценивались судом в 60 миллионов долларов; претензии акционеров ЮКОСа равняются 50 миллиардам долларов плюс проценты по ставке 1,89 годовых, которые начисляются на невыплаченную сумму с 2015 года.
Показателен итог этого дела. Во-первых, Noga все же получила около 680 миллионов долларов по заключенным с 1991 года контрактам. Во-вторых, проблема была фактически урегулирована по мирному соглашению сторон. В марте 2006 года долги России выкупил американский бизнесмен российского происхождения Александр Коган примерно за 70 миллионов долларов плюс проценты — от 10 до 40 процентов основной суммы. По некоторым оценкам, объем погашенного долга составил 85-90 миллионов долларов. Государство позже рассчиталось с бизнесменом, но, скорее всего, на более выгодных для себя условиях.
Арестовывать разрешается
На этот раз дело намного серьезнее, признают эксперты. С юридической точки зрения избежать выплат бывшим владельцам ЮКОСа крайне сложно. Да и конъюнктура для российской стороны весьма неудачная: экономический кризис, международные санкции, проблемы во внешнеполитической сфере. Эксперты уверены, что наиболее приемлемое для России решение, которое защитило бы активы страны за рубежом и не растянуло бы процесс их ареста/возвращения на долгие годы, — отмена арбитражных решений в пользу бывших акционеров ЮКОСа. Остальные варианты неизбежно приведут стороны в суд. В международном, да и в национальном праве разрешено арестовывать активы должника для взыскания с него долга, напоминает Сергей Литвиненко. Избежать ареста, по мнению эксперта, можно двумя путями: выплатить долг либо вывести активы.
«Единственный надежный для России способ защитить свои активы за рубежом — добиться отмены арбитражных решений по делу ЮКОСа», — считает партнер международной юридической компании Herbert Smith Freehills Алексей Панич. Если арбитражные решения не будут отменены, России и, возможно, некоторым российским компаниям придется участвовать в продолжительных судебных разбирательствах, касающихся ареста активов и обращения на них взыскания. При этом договориться о неприменении арестов на межгосударственном уровне не получится, поскольку суды зарубежных стран не будут принимать в расчет политические договоренности. «Собственно, как и в случае с Noga, аресты, связанные с ЮКОСом, будут оспариваться в частном порядке до тех пор, пока российской стороне не удастся добиться отмены решения арбитража», — констатирует Василий Ицков.
Фото: AP
Российский четырехмачтовый барк «Седов», арестованный в 2000 году по требованию швейцарской компании Noga
Пока при решении дел об аресте активов по делу ЮКОСа российской стороне удавалось убедить суд в своей правоте. Так, в конце февраля этого года Апелляционный суд Швеции удовлетворил жалобу России по делу с испанскими инвестфондами — держателями американских депозитарных расписок на акции ЮКОСа. Инстанция признала, что у арбитражного института торговой палаты Стокгольма, в июле 2012 года удовлетворившего иск фондов и взыскавшего с России 2 миллиона долларов и проценты, не было компетенции рассматривать этот спор. И в январе Российское космическое агентство выиграло очередной суд с офшором Hulley Enterprises Limited.
Но до окончательного разрешения спора призрак Noga будет преследовать любой российский актив за рубежом. Россия может предпринять попытку «зеркального» ареста имущества соответствующего государства или резидентов такого государства на российской территории, однако для этого необходимы решения суда или арбитража, которых пока не имеется, отмечает Алексей Панич. «Противодействовать необоснованным арестам имущества можно было бы и через взыскание судебных расходов с инициаторов ареста. Однако это возможно не всегда, и такой подход вряд ли остановит взыскателей по делу ЮКОСа», — заключает эксперт.
Арестовать иностранные активы на территории России в ответ теоретически можно, согласен Сергей Литвиненко, но это чревато проблемами, ведь для ареста должны быть законные основания, а их нет. «Поскольку угроза срыва важных контрактов и проектов уже дала положительный результат во Франции, возможно, имеет смысл этим воспользоваться и в будущем. И, как вариант, можно попытаться пригрозить разрывом каких-либо контрактов в случае решения не в нашу пользу», — рассуждает он. Но такой способ хоть и выглядит действенным, может лишь отчасти считаться законным.