Таким, как она, не признается в любви в эфире Лия Ахеджакова и не переводит деньги Михаил Ходорковский. Ведь она не убийца, не нацистка и не мошенница, а самая настоящая политическая заключенная — человек, страдающий за свою правозащитную и просветительскую деятельность. Несмотря на беременность, наличие двух несовершеннолетних детей и отца-инвалида, ее не выпустили из СИЗО даже тогда, когда существовала реальная угроза жизни ее и ребенка. Как вы думаете, где происходят все эти ужасы?
Это, наверное, ужасающий «российский Мордор» — место, куда даже в полдень не заглядывает солнце и где погибают любые ростки свободы и демократии? А вот и не угадали! Речь пойдет о свободной, процветающей и европейской Украине…
Пару дней назад СМИ и блогосферу облетела радостная и грустная одновременно новость: одесская политическая заключенная, находясь под стражей, родила мальчика.
Кто эта женщина? И что же такого страшного она совершила, что ее держали в СИЗО с кровотечением и с угрозой прерывания беременности?
Наша героиня — Елена Глищинская-Романова, одесская журналистка. Кого она зарезала, отравила, взорвала, ограбила? Никого.
Из-за чего же она находится в СИЗО? А из-за того, что ей приписывают сепаратизм и следующую из него государственную измену. Причем не сепаратизм сам по себе, а «создание для него условий».
Вот выдержки из обвинительного акта против Глищинской, опубликованные в одесских СМИ, конкретно указывающие на то, в чем обвиняют журналистку:
«… создании надлежащих условий для формирования в обществе ошибочного впечатления о неспособности государственных институтов выполнять свойственные им функции на территории Арцизского, Белгород-Днестровского, Болградского, Саратского, Тарутинского, Татарбунарского, Ренийского, Килийского и Измаильского районов Одесской области;
— распространения мнения о национально-культурной самобытности указанных районов и возможности на местном уровне принимать законодательные акты;
— вызов общего недовольства фактом пребывания указанных районов в составе Украины и создания почвы для активных действий по отмежеванию их территорий».
Далее в обвинительном акте говорится о насаждении и распространении через средства массовой информации следующих идей:
1. Возможность самостоятельного принятия обществом Бессарабии решений об участии в мобилизации;
2. Возможность создания непредусмотренного Конституцией Украины законодательного органа Бессарабии – национального (так в тексте, — авт.) парламента;
3. Придание Бессарабии особого статуса.
Осуществлять свой «преступный замысел» Глищинская, если верить СБУ и прокуратуре Украины, собиралась путем организации дискуссионных клубов и пресс-конференций.
Чем же она занималась на самом деле?
Она организовывала научно-просветительские мероприятия, в частности — круглый стол в Белгороде-Днестровском на тему «Многоликая Бессарабия: региональный аспект деятельности этнокультурных групп», на котором обсуждались вопросы создания краеведческого пособия по истории Бессарабии для школ. Усмотреть в этом какой-либо криминал крайне затруднительно. А вот украинские правоохранительные органы смогли.
Даже в том, что они вписали в обвинительное заключение, никакого состава преступления нет.
Национально-культурная самобытность Южной Бессарабии очевидна. И для понимания этого не нужно даже обращаться к «московским» источникам. Достаточно открыть ну уж совсем не «сепаратистские» ресурсы типа «Ukrmap», чтобы убедиться — большую часть населения Южной Бессарабии составляют не украинцы. Там преобладает болгарское, молдавское и русское население! Центр Южной Бессарабии город Измаил — один из двух городов на подконтрольных официальному Киеву территориях, где первой по численности этнической группой официально являются русские. К УССР эти земли были присоединены искусственно и ненамного, кстати, раньше, чем Крым.
Все это — общеизвестные факты, и Киев по логике вещей должен был как раз давать людям «выпускать пар», защищая национально-культурные права местного населения, но он почему-то пошел другим путем.
Фото: ЖЖЧто же касается «особого статуса», то тут сама формулировка должна снимать любые подозрения относительно сепаратизма. Особый статус — он же по определению в рамках страны! Тем более что Порошенко и компания сами то зазывают особым статусом в состав Украины Донбасс, то обещают особый же статус крымским татарам. Так пусть тогда правоохранительные органы Украины сажают по обвинению в сепаратизме Порошенко, Яценюка и всю их братию. Но они почему-то не торопятся этого делать…
Самое трагикомичное заключается в том, что в действиях Глищинской бдительные украинские органы не смогли усмотреть даже законченных действий по «созданию условий для сепаратизма». И поэтому ее обвиняют в «подготовке» данного «преступления».
Вдумайтесь в саму формулировку! «Подготовка к созданию условий для развития сепаратизма». Было бы смешно, но почему-то грустно…
Кстати, помимо всего прочего, Глищинской ставится в вину подготовка к организации митингов… в защиту Конституции!
Понимаете, что получается? Защита Конституции на Украине официально признана преступлением.
Казалось бы, и нормы права, и элементарная человечность, исключают возможность содержания под стражей беременной женщины, матери двоих маленьких детей, обвиняемой якобы в «подготовке создания условий» для ненасильственного преступления. В той же Одессе на свободе находится фигурант «дела 2 мая», украинский неонацист Сергей Ходияк, из ружья убивавший людей 2 мая 2014 года. Он «не социально опасен», а беременная журналистка «представляет угрозу для общества»?
Даже когда у Глищинской открылось кровотечение, ее держали в СИЗО и заставляли ездить в суд, где удерживали в холодном бетонном подвале… И отказывали ей в своевременном вызове скорой помощи!
А ведущие украинские СМИ (если это еще можно так называть) на всю страну глумились над беременной политзаключенной.
Зачем Елену подвергали столь изощренным издевательствам?
Коллеги Елены подозревают, что из нее таким образом выбивали оговор оппозиционного депутата Рады Виталия Барвиненко. От журналистки-правозащитницы требовалось оговорить сначала себя, «признавшись» в работе на иностранные спецслужбы, а затем политика, с которым она работала. Без «признания» Елены никаких доказательств ни ее вины, ни тем более вины Барвиненко просто нет.
Единственное, что могут предъявить сегодня Глищинской — это выбитые угрозами и пытками самооговоры ее коллег-журналистов, которые взяли на себя несуществующую вину, чтобы выйти на свободу по «закону Савченко».
Но Елена держится. И хотелось бы пожелать ей стойкости и сил.
А еще очень хотелось бы спросить, почему наши неполживые либералы типа Лии Ахеджаковой, рвущие на груди рубаху за психопатку-убийцу Савченко, пытавшую пленных, просто игнорируют арест беременной журналистки, виновной лишь в наличии у нее собственного мнения?
Даже Европейский суд по правам человека, по понятным причинам весьма лояльный к официальному Киеву, и то рекомендовал отпустить Глищинскую из-под стражи и обеспечить ей надлежащий медицинский уход. А российская либеральная общественность безмолвствует. Она — же не Савченко…
И в этом безмолвии кроется самое отвратительное моральное уродство российских либералов. А потом эти самые безмолвствующие удивляются, почему их не любят в России и ругают в интернете, жалуются на «травлю». Все ведь очень просто. Не любят их за циничную ложь. И за поддержку фашистских упырей, издевающихся над беременными женщинами и сажающих людей на пять лет в тюрьму за лайки в соцсетях.
В местах лишения свободы на Украине сегодня пребывает только по официальным данным 1122 политических заключенных. На практике их значительно больше, но о них просто нет официальной информации.
Давайте, Лия Меджидовна Ахеджакова, снимите по этому поводу такой же проникновенный ролик, как сняли по поводу Саченко. Расскажите, как относитесь Вы к политическим убийствам писателей и пыткам журналистов на Украине. Или это в вашей тусовке не в тренде?
Фото http://veroyatno.com.ua/
Также можете посмотреть все новости Украины за сегодня