Украинские радикалы считают, что флаги Евросоюза на зданиях госучреждений на Украине — это позор и унижение. Об этом в своем блоге заявил известный националист Дмитрий Корчинский.
Экс-лидер УНА-УНСО* убежден, что поскольку Украина не является членом Евросоюза, и в обозримом будущем не будет им, то куда логичнее было бы вывешивать флаги «более решительных партнеров» — США или Турции. Или же, вообще, — оставить лишь флаг Украины, а все остальные — снять. В частности он говорит о здании Министерства культуры.
«Возможно, министерство таким образом благодарит ЕС за поддержку Украины в войне с Московией? Но США помогают нам больше, поэтому следовало бы повесить полосато-звездный флаг. Или турецкий флаг, ведь турки являются нашим естественным союзником, более решительным, чем ЕС.
Ранее Корчинский жаловался, что в Европе не хотят поддерживать Украину, и что руководство ЕС не отменяет антироссийские санкции лишь благодаря диктату Соединенных Штатов.
«Многие итальянские парламентарии глубоко симпатизируют Путину, не понимают Украину и являются противниками продолжения санкций», — поделился личными наблюдениями Корчинский. «Распределение выглядит таким образом. Председатель сенатского комитета по иностранным делам — за Украину, но ему за 80 лет. Он очень хороший, но старый человек. Сколько он там протянет, неизвестно. А вся парламентская молодежь — против Украины и за Путина. Они не понимают, почему Италия должна хотя бы немного страдать ради того, чтобы часть Украины не была оккупирована».
«Такая ситуация фактически по всем европейским странам», — резюмировал Корчинский.
Он, кстати, не одинок в своем разочаровании Европой. Известный украинский блогер, активист Евромайдана Игорь Загребельный на своей странице в «Фейсбуке» и вовсе призывает единомышленников сжигать флаги ЕС:
«Я бы на месте активистов какой-то из националистических организаций устроил акцию «Сожги тряпку — сожги иллюзию!». Суть такова: призвать людей, которые разочаровались в политике евроинтеграции, выйти на уличную акцию и публично сжечь флаг ЕС…
Акция должна была бы подчеркивать не позицию националистов, которые и так были против евроинтеграции, а изменения в сознании рядового патриотически настроенного обывателя. Как раз накануне гей-парада такая акция была бы очень кстати…»
— Безусловно, украинские праворадикалы глубоко враждебно относятся к либерально-демократическим ценностям, которые формально декларируются в качестве основополагающих принципов современной европейской политики, — убежден редактор интернет-журнала LIVA.com.ua Андрей Манчук.
— Зачастую, они заявляют об этом вслух и достаточно громко. Потому что Европа, которую они видят своим идеалом, закончилась в мае 1945 года. Однако, вместе с тем, большинство ультраправых политиков прекрасно понимают, какую колоссальную роль играет ЕС в современной украинской политике, и стараются не идти на прямой и острый конфликт со своими странами-сюзеренами, рассчитывая на их поддержку. Это и гранты, и приглашения в пресс-туры в штаб-квартиру НАТО. Но дело не только в этом.
Многие националисты в целом заинтересованы в том, чтобы сохранить консенсус с либералами, который сделал возможность победы Майдана. Им важно, чтобы либералы обеспечивали легитимность их насильственных действий против политических оппонентов, закрывали глаза на криминальные преступления их соратников, не мешали им обогащаться и укреплять свои позиции во власти и силовых структурах. Поэтому, они ищут точки соприкосновения, и, несмотря на то, что некоторые нацисты поругивают «загнивающую Гейропу», их более заматеревшие в политике собраться по-прежнему стараются представить Украину передовыми окопами некоего «европейского цивилизационного проекта», в которых они обороняют Евросоюз от «дикой коммуно-азиатской орды».
Этот «расизм с цивилизационным апгрейдом» весьма популярен у европейских неонацистов, которые, как это написало французское издание Atlantico, рассматривают Украину в качестве Мекки современного ультраправого движения. Кроме того, украинские националисты активно требуют «защитить Европу от нелегальных мигрантов», поддерживая мигрантофобскую риторику лидеров ЕС. Несмотря на то, что количество украинских мигрантов также постоянно растет, и отношение к ним у европейских правых немногим лучше, чем к выходцам из ближневосточных стран.
Многие представители европейской и украинской либеральной интеллигенции откровенно напуганы тем, как поправело постмайданное общество. Самые осмотрительные из них уже видят угрозу в своих вчерашних союзниках. Тезис «в Украине нет никакого фашизма!» уже давно не звучит, как шутка — даже избитая и плохая.
Майдан сформировал почву для идейно-политического альянса ультраправых и либералов — где первые были силовой составляющей уличных протестов, а вторые обеспечили им легитимность насильственных действий, поддержку СМИ и сочувствие международной общественности. Такова была формула победы Майдана. И цементирующим элементом этого союза, который щедро благословили представители фрондирующего против Януковича крупного бизнеса и западные грантодатели, был воинствующий, фундаменталистский антикоммунизм.
— Заявление Корчинского — это его личное мнение, или его разделяют многие радикалы?
— Корчинский — эпатажный деятель, он, безусловно, чувствует разочарование и обиду на Евросоюз, которые все сильнее проявляются в среде вчерашних сторонников Майдана. Это и последствия откровенного обмана с безвизовым режимом, которым манили два года назад миллионы людей, и заявления о том, что Европа «предательски» принуждает украинских политиков к миру в Донбассе, вместо того, чтобы поддерживать популярный у украинских правых лозунг о «войне до победного конца». Именно эти антиевропейские настроения эксплуатируются правыми провокаторами вроде Корчинского. Однако позволяя себе рычать в сторону Европы, правые политики не будут кусать кормящую руку. Она ведь может и по голове дать.
— Можно ли ожидать, что радикалы используют тему неприятия «европейских ценностей» в противостоянии с властью? Каким образом?
— Да, правые активно пытаются обвинить власть в насаждении «чуждых народу европейских ценностей», несмотря на то, что в этой власти полно их покровителей, спонсоров и соратников. Например, обычны юдофобские выпады в адрес «неукраинского режима», и так далее. Однако эта самая власть пока что сама заинтересована в услугах ультраправых, да и не может их подавить. Ситуация здесь патовая.
— В Киеве полицейские на пресс-конференции заявили о свое солидарности с радикалами и о том, что отказываются «выполнять преступные приказы руководства» и защищать гей-парад. Могут ли радикалы рассчитывать на поддержку силовых структур, в которых они, кстати, широко представлены, для дестабилизации власти?
— Не секрет, что среди «новой» полиции масса «старых» и новых националистов, которые участвуют в нападениях на своих идеологических противников. Конечно, власть отчасти контролирует этих людей — но далеко не всех. Так что ультраправые с полицейскими корочками систематически участвуют в праворадикальных мероприятиях. Так может быть и в этот раз.
— Идеи радикалов популярны сегодня в украинском обществе?
— Да, правые взгляды очень популярны — ведь цензура и идеологический пресс не дают возможности высказываться в общественном и информационном пространстве против национализма. Разве что на маргинальном уровне. Но даже на фоне обвального социально-экономического кризиса ультраправые смогут взять власть только при поддержке влиятельных игроков большого бизнеса и хотя бы частичной легитимизации своих действий со стороны влиятельных политиков из ЕС и США. Пока это маловероятно, но попытки получить больше власти путем организации радикальных уличных акций будут. Ведь правые очень сильны, и за ними стоит условная «партия войны», которая пришла к власти через Майдан и больше всего боится ее лишиться.
— А способны ли ультраправые на самостоятельную политику? Могут ли они просто взять власть и поддержит ли население правый переворот?
— Правые очень сильны, но они не способны на самостоятельный переворот. В первую очередь, потому, что они крайне зависимы от нынешней власти, которая обеспечивает их мандатами, оружием и зарплатой. Большинство лидеров вполне устраивает эта ситуация, тем более что никто не мешает им маршировать с факелами против этой власти, лицемерно снимая с себя ответственность за ее политику. Разрушив консенсус с либералами — а это случится при серьезной попытке переворота — они могут потерять больше, чем приобрести, объединив против себя общество. Другое дело, если в случае развития кризиса такой переворот могли бы поддержать влиятельные внешние игроки и местный бизнес — тогда его поддержала бы и значительная часть либеральной интеллигенции.
— Националисты, как и положено националистам, выступают с подчеркнуто правых, консервативных позиций, — отмечает политолог Алексей Блюминов.
— И делают это последовательно. Во всяком случае, пытаются. Поскольку г-н Корчинский, в отличие от ряда других знаковых политиков из этого спектра, участием во власти не «замазался», то у него и пространство для выражения «идейно чистой» позиции больше. Ему не приходится, как тому же Тягнибоку, идти на тактические компромиссы с либералами.
Также напомню, что евроскептицизм, правый консерватизм, подчеркнутое политическое христианство, пропаганда консервативных моральных императивов, антиммигрантские и гомофобные настроения — это то, на чем держатся ультраправые и в самом ЕС. Так что в данном случае националисты из Украины выступают в одной идейной упряжке с такими европейскими силами как «Йоббик», «Золотой рассвет», «Атака», австрийская Партия свободы, польская ПиС или французский «Национальный фронт».
— Что стало поворотным моментом отказа националистов от идей евроинтеграции? Голосование в Голландии? Разговоры о снятии антироссийских санкций и визиты евродепутатов в Крым? Откладывание введения безвизового режима? Или же националисты никогда не поддерживали идеи евроинтеграции?
— У националистов не было никогда никаких особых «проевропейских» настроений. Евроинтеграция — это вообще не конек и не «фишка» националистов. Просто долгое время они выступали как бы в тени рукопожатых либеральных партий, которые благодаря своему тотальному доминированию в СМИ формировали и дискурс украинской правонационалистической оппозиции, и ее лицо. А сейчас, после победы, этот блок ощутимо расслаивается. Значительная часть не вписанных в контекст националистов пытается более четко дистанцироваться от господствующего «проевропейского» дискурса, чтобы и уцелеть, и привлечь больше сторонников. Националисты говорят то же, что говорили и всегда. А разочаровывается в евроинтеграции общество, а не националисты. Националисты лишь хватают это разочарование за хвост и разогревают свои традиционные идеи на этом костре несбывшихся надежд.
— Можно ли сказать, что Украина действительно стала в меньшей степени интересовать Европу и интересовала ли вообще?
— У Украины нет друзей. У нее есть, как и других стран, лишь интересы и союзники, которые в той или иной степени помогают эти интересы реализовать. Другое дело, что поскольку страна после переворота полностью лишилась внешней субъектности, то у Киева и нет самостоятельной внешней политики. Поэтому отношения между Украиной и ЕС, Украиной и США не носят горизонтального характера. Это не отношения друзей или партнеров. Это отношения вассала и сюзеренов. Отношения внешнего покровителя и протектората. С этой точки зрения и нужно рассматривать позицию того же ЕС. Поскольку сам ЕС во многом зависим от США, а внешнеполитические попытки РФ оторвать ЕС от фарватера Вашингтона успеха не имеют, то во многом европейское влияние на Украину — это отблеск влияния американского. А оно сейчас преобладает.
— А в целом в украинском обществе изменилось отношение к евроинтеграции? Если бы, допустим, сейчас вернуть осень 2013-го, вышло бы столько же народа на Майдан?
— На Майдан вышло бы не меньше людей. А может и больше. Потому что Майдан был технологией разогрева целевых групп, нацеленных на свержение существовавшего тогда режима. А «евроинтеграция» и тогда интересовала немногих, а теперь и подавно. По сути, лозунги о Европе были лишь элементом медийного прикрытия, легитимизирующим происходившее в глазах западных СМИ и западного общественного мнения. Люди, которые были на Майдане, были против Януковича, против России, за некую абстрактную «хорошую жизнь». Но это не был марш евроэнтузиастов. Хотя лозунги о ЕС и были на знаменах. Просто такие вещи для участников «движухи» самоочевидны и они не проговариваются.
— Кто сегодня стоит за радикалами? Насколько серьезно их влияние на украинское общество, и могут ли их использовать для дестабилизации нынешней власти?
— За радикалами стоят… радикалы. Понимаете, эти силы родились не сегодня и не вчера. Они возникли еще в первые годы независимости Украины, просто пребывали на маргинесе. Но сначала политика режима Януковича, затем переворот, затем война и экономический кризис выдвинули эти идеи в центр дискурса, сделали их востребованными гораздо большей, чем статическая погрешность, частью общества. То есть, просто пришло их время. При этом понятно, что, как и любые политсилы в буржуазном обществе, праворадикалы также находят поддержку у финансово-промышленного капитала. Но судя по тому, что происходит, вряд ли капитал будет делать на них основную ставку в обозримой перспективе.
*В ноябре 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры». Их деятельность на территории России запрещена.
Фото ТАСС
Также можете посмотреть все новости Украины за сегодня