Лукашенко гребёт на Запад граблями Януковича

Белоруссия будет стремиться к заключению соглашения с Евросоюзом и нормализации отношений с Соединенными Штатами. Таков один из главных тезисов программной речипрезидента Александра Лукашенко на пятом Всебелорусском народном собрании, которое на минувшей неделе состоялось в Минске.

Как отметил глава государства, снятие санкций в отношении Белоруссии в начале этого года открывает «новые возможности» для страны, и «было бы грешно этим не воспользоваться». Он призвал «наверстывать упущенное», чтобы выйти хотя бы на тот уровень взаимоотношений с ЕС и США, который существует у России, Армении и Казахстана.

Посему «ключевая задача на перспективу», как ее обозначил белорусский лидер, — это нормализация отношений с США и выход на заключение базового соглашения между республикой Беларусь и ЕС.

Лукашенко уточнил, что в сотрудничестве с Западом Минск, прежде всего, интересуют инвестиции, трансфер технологий, создание передовых совместных производств, участие белорусских компаний в международных производственных цепочках и поставки местной продукции.

Желание вполне понятное. Другое дело, получит ли Лукашенко то, чего так хочет? И совпадают ли интересы Запада, в данном случае, с интересами Минска?

— На мой взгляд, тезис о «ключевой задаче» можно рассматривать с нескольких точек зрения, — комментирует ситуацию член Совета по межнациональным отношениям при Президенте РФ, политолог Богдан Безпалько.

— Первая — самая очевидная — это попытка в преддверие выборов президента США и в преддверие парламентских выборов в России обозначить свои интересы. И, соответственно, либо оказать давление (на Россию), либо выразить готовность к сотрудничеству (это уже по отношению к Западу и к США, в частности).

Конечно, и Белоруссия, и вообще все страны постсоветского пространства нуждаются в инвестициях, в новых кредитах, в рынках сбыта. И во встраивании этих стран в какие-либо технологические цепочки транснациональных производств. Но мне очень слабо верится в то, что Белоруссия все это получит.

Скорей всего, речь идет о политическом урегулировании. О том, чтобы Белоруссия смогла выйти из того положения, в котором она оказалась сейчас благодаря союзу с Россией. И соответственно, смогла полностью реализовать те возможности, которые ей предоставляет вот это ее двойственное положение: дрейф на Запад — с одной стороны. И прочная связка с Россией — с другой стороны.

Но я не уверен в том, что Белоруссию пустят на европейский рынок. И что ее товары будут там продаваться в широком каком-то ассортименте.

— Там и так слишком тесно?

— Естественно. Европейский рынок очень плотно занят. Он сам ищет новые рынки сбыта. Может быть, Александр Григорьевич предлагает Белоруссию в качестве рынка сбыта? Вот это вполне возможно.

Потом что даже за крошечную Молдавию с населением менее двух миллионов человек шла нешуточная борьба, как за рынок сбыта. И, собственно, ассоциация с ЕС обуславливалась исключительно расширением рынков сбыта.

В этом как раз и ЕС и США могут быть заинтересованы. В том, чтобы Белоруссия (пусть и не очень большая, состоящая всего из шести областей, с населением примерно в девять миллионов человек) послужила еще одним рынком сбыта для лежалых и не очень товаров, и дала хоть малейший импульс стагнирующим европейским экономикам.

Особенно на фоне политического и экономического кризиса Европейского союза, который сейчас очень ярко демонстрируют результаты референдума по выходу Британии из сообщества.

 — Не тот ли это путь, который завел в тупик экс-президента Украины Виктора Януковича?

— Конечно, это очень похоже на шаги Януковича. Очень похоже на движения Кучмы. То есть, это попытка усидеть на двух стульях — ну, может быть, конечно, со своей спецификой.

Белоруссия — поскольку она очень-очень сильно скреплена с Россией экономическими связями — не выживет без России. Но и Россия тоже зависит от Белоруссии.

 — Каким образом?

— С одной стороны Белоруссия — это естественный геополитический союзник России. Это — скажем так — один из ключевых членов ряда интеграционных проектов, которые Россия выстраивала на постсоветском пространстве. Это Евразийский союз, ОДКБ, Таможенный союз. И, соответственно, в случае конфронтации Белоруссия сможет выйти из этих союзов, продемонстрировав фактически их завершение. Потому что без одного из ключевых, скажем так, игроков подобного рода союзы начнут испытывать состояние кризиса и из евроазиатских превратятся в более азиатские.

Во-вторых, Белоруссия является — пусть и не основным, но транзитером российских углеводородов в Европу. В-третьих, это очень важная составляющая с военной точки зрения. Пока Белоруссия является союзником, пока она не увязла в программах НАТО и откровенно не переориентировалась на Запад, она все-таки представляет собой буферное государство, которое находится между Россией и Европой. Ну, и в четвертых, для России Белоруссия является страной, куда уже было вложено очень много средств. Практически, это страна, которой предоставили рынок сбыта в России.

Соответственно, в случае, скажем, эмбарго на белорусские товары небольшие трудности могут возникнуть. Конечно, их быстро заменят другие производители, в том числе и российские. Но в любом случае это определенный стресс и для российской экономики, и для российского потребителя. Ведь очень многие товары белорусского производства закупались (или, скажем, им предоставлялись льготные условия для продажи на российском рынке) исключительно по политическим мотивам.

Вообще большая часть интеграционных союзов на постсоветском пространстве, которые выстраивала Россия, они в первую очередь носили оборонительный — военный — и геополитический характер. Потому уже, соответственно, и экономический.

Поэтому сейчас выбрасывать самим Белоруссию из этого ряда интеграционных проектов было бы неосмотрительно. Тем более что большая часть населения Белоруссии, она все-таки настроена пророссийски. И как ни странно, но на формирование этого мнения повлияли события в Крыму, события в Грузии и события в Сирии. То есть, проявление России как сильной независимой славянской державы, это вызывает уважение.

 — Это как раз была наша стратегическая ошибка на Украине?

— Разумеется. Мы прекрасно видим, что на Украине это на самом деле ни к чему не привело. Элиты сметаются государственными переворотами.

Поэтому очень странно видеть, что фактически не работает Россотрудничество в Белоруссии. Точнее, оно работает по принципу отчетности — лишь бы что-то сделать — и отчитаться.

Очень странно, что не затрагиваются гуманитарные вопросы в наших отношениях. Например, битва вокруг памятника Александру Невскому в Витебске. Или спорный памятник литовскому князю Ольгерду — там же.

Конечно, сейчас настроения у людей еще пророссийские. Но они очень быстро, в течение, скажем, одного поколения, могут скатиться на антироссийские. Мы тоже это прекрасно видели на Украине, когда людям с помощью средств «вертикали образования» — от детского сада до института — внушают, что они совершенно отдельная от русских цивилизация. Западная. Что они воевали с Россией всегда. И что они если и принимали участие в каких-то войнах масштабных, то исключительно в качестве жертв… И так далее.

Это все формирование враждебного гуманитарного знания. И отсюда, естественно, враждебная идентичность.

Поэтому очень странно, что эти вопросы совершенно не волнуют тех, кто занимается и управляет непосредственно российско-белорусскими отношениями.

Я думаю, что, конечно, сейчас эту взаимозависимость России и Белоруссии хорошо понимают и в Белоруссии, и в России. Но если в России стремятся сохранить интеграционные проекты как можно дольше, чтобы обеспечить и безопасность России, и чтобы нарастить эту интеграцию в последствие. То в Белоруссии интеграционные проекты служит исключительно экономическим топливом дрейфа на Запад.

— Поясните?

— Белорусские элиты, по сути, хотят сделать то, что не получилось в свое время у Виктора Януковича — двигаться на Запад — политически, геополитически, — но за российский счет. То есть, постепенно, действительно, находить какие-то ниши в Европе — политические, экономические. Но при этом продавать свои товары в РФ, получать оттуда по льготным ценам энергетические ресурсы.

Только если белорусская элита так хочет интегрироваться в Европу, пусть тогда все свои товары, которые они продают на нашем рынке — а это 80−90% белорусской продукции — попытаются продать в Европе. Пусть покупают наши энергоносители по соответствующим ценам, как европейские страны.

Мы не против, если Белоруссия решит выйти из этих интеграционных проектов. Просто пока такой ясности пока еще нет. И пока сохраняется двойственность позиций, которую объясняют риторическими приемами, политической необходимостью, тактическими ходами или просто реактивностью личности Александра Лукашенко.

Эксперт по Белоруссии фонда «Народная дипломатия» Кирилл Аверьенов-Минский нашел определенное сходство в поведении белорусского и бывшего украинского лидеров:

— Действительно, лавирование между Россией и Западом, которое вел Янукович, его же ведет и Лукашенко. Другое дело, что Янукович полавировал всего три — по-моему — года и на этом свернул себе шею. А Лукашенко лавирует уже больше двадцати лет. Он в этом деле понаторел и думает, что избежит той роковой ошибки, которая постигла его украинского коллегу.

Правда, здесь есть один важный момент. Янукович, к примеру, лавировал между Россией и Западом, но при этом пытался быть чуть ближе к Западу, чем к России, когда согласился сначала на подписание договора об ассоциации с ЕС. Лукашенко действует немного иначе. Он, лавируя, все равно остается чуть-чуть ближе к России, нежели к Западу. И, собственно, это обстоятельство его спасает.

— От чего?

— Запад, он — зубастый. Он не прощает таких фортелей, которые выкинул Янукович — сначала пообещал подписать соглашение об ассоциации с ЕС, затем вдруг сдал назад. Получил в итоге Майдан и лишился власти. И если бы не Россия, то лишился бы и жизни.

Потому что Запад таких фокусов не прощает.

А Лукашенко уловил, что Россия ведет себя совершенно по-другому. Он много лет уже ее обводит вокруг пальца, но ему как-то все это сходит. Договор о союзном государстве так и остался на начальной стадии. А ведь предполагалось введение единого гражданства единой валюты, общего парламента. Ничего этого нет.

Из последнего… Напомню, что Лукашенко не присоединился к санкциям России против Запада. Более того, он сквозь пальцы смотрел на поток контрабанды из стран Евросоюза в Россию что, по сути дела, обнулило российское эмбарго в отношении Запада.

Лукашенко так привык себя вести по отношению к России. А Россия ему все прощает. И только в последнее время в российском экспертном сообществе начали замечать, что в Белоруссии что-то не так. Еще три года — я напомню — никто даже не воспринимал это как проблему. Все полагали, что это наш стратегический союзник. И ему все можно.

Поэтому Лукашенко — да! — он лавирует между Россией и Западом. Причем, поступает заметно хитрее, чем Янукович. И возможно ему это лавирование удастся.

— В каком смысле? Станет для Запада своим?

— Конечно, нет. Запад никогда не примет Лукашенко. Хотя тот и думает, что всех как всегда обхитрит, объегорит.

Мы видели, что Запад иногда может приголубить людей, которых считает диктаторами, как, например, Каддафи. Но заканчивается в основном все плохо. Можно вспомнитьМилошевича, который до острого конфликта с Западом был вполне прозападным югославским президентом. Но это не спасло его от того, что, по сути, он сгнил в Гааге.

Источник

Фото ТАСС