В понедельник, 4 июля, турецкие, а за ними и российские СМИ сообщили, что Анкара готова разрешить России использовать авиабазу НАТО «Инджирлик» на юге страны. Сейчас помимо турецких ВВС разрешение на использование базы есть у США, Германии, Великобритании и Катара.
Кроме того, для участия в операции проамериканской международной коалиции против «Исламского государства» * на «Инджирлике» базировались самолеты Саудовской Аравии. Для США эта база является опорной в регионе. Считается, что там размещается часть находящихся в Европе американских ядерных авиабомб B-61. Поэтому информация о ее открытии для российских ВКС изначально звучала странно.
О неожиданном предложении Турции журналисты сообщили со ссылкой на телевизионное интервью министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу. «Мы будем сотрудничать со всеми, кто борется с ИГ. Мы открыли базу „Инджирлик“ для всех, кто хочет присоединиться к активной борьбе. И почему бы нам не сотрудничать в том же ключе и с Россией? — процитировали СМИ министра. — Турция готова к такому сотрудничеству. Терроризм — это наш общий враг. Механизм совместной борьбы важен, чтобы не происходили негативные инциденты». Чавушоглу также добавил, что обсудил вопросы борьбы с терроризмом со своим российским коллегой Сергеем Лавровымв Сочи 1 июля.
Но едва эксперты успели начать рассуждать о том, что значит предложение Анкары, как сам Чавушоглу опроверг свои слова, заявив, что его не так поняли и перевели. Он, якобы, имел в виду просто сотрудничество с Россией в борьбе с терроризмом, а не предоставление своей военной базы.
«Мы можем сотрудничать с Россией в борьбе с ИГ, но я ничего не говорил об использовании российскими самолетами базы Инджирлик. Турецкая пресса неверно поняла это, и в российской прессе это отразилось», — заявил Чавушоглу.
Это уже не первое разночтение в словах турецких политиков в последние дни. Все началось с письма турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана российскому коллеге, в котором тот выразил сожаление об инциденте со сбитым самолетом. Российская сторона восприняла это как извинение, а турецкая затем стала доказывать, что это было, скорее, соболезнование. Еще одна спорная ситуация возникла с вопросом выплаты компенсации за сбитый бомбардировщик. Сначала премьер-министр ТурцииБинали Йылдырым заявил, что Анкара готова заплатить, а затем опроверг свои же слова.
Несмотря на словесную эквилибристику, эксперты отмечают, что Турция все же готова сделать шаг навстречу России, пусть и несколько своеобразно. Американское издание Financial Times несколько дней назад написало, что после примирения с Россией Анкара изменит свою стратегию в Сирии, отказавшись от поддержки вооруженных групп, оппозиционных режиму Башара Асада. Главной целью турецкого руководства отныне будет борьба с ИГ и подавление курдского движения.
Руководитель Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований Анна Глазова полагает, что, несмотря на историю с несостоявшимся открытием «Инджирлика», в этой оценке есть доля истины.
— Когда дело касалось извинений Эрдогана, противоречия были вполне понятны. С одной стороны, ему нужно было извиниться перед Россией, а с другой — сохранить лицо перед избирателями, чтобы не выглядеть слабым. В случае с компенсацией тоже нет ничего удивительного. Турция всегда торговалась до последнего. Это касалось любых экономических проектов, и не сомневаюсь, что и сейчас все будет так же.
Что касается базы «Инджирлик», журналисты действительно могли неправильно что-то понять или перевести. Главное в том, что Чавушоглу подтвердил, что Турция готова сотрудничать с Россией. Судя по последним высказываниям турецкого руководства, взят курс на изменение региональной политики Турции, в первую очередь, в отношении Сирии.
Это связано с тем, что все последние годы, когда Анкара говорила о том, что Асаддолжен уйти, и проводила политику, направленную на его силовое свержение, показали: Турция не только не выиграла никаких политических дивидендов, но, напротив, получила множество проблем. Во-первых, в виде огромного количества беженцев, а во-вторых, в виде террористической угрозы, которая существует в стране из-за того, что руководство все эти годы поддерживало радикальные исламистские группировки, воюющие на территории Сирии. Сейчас они пожинают плоды такой политики.
Похоже, что сейчас взят курс на то, чтобы начать по-настоящему бороться с терроризмом. Для этого Турции совершенно необходима поддержка России. Несмотря на политические заявления, всем очевидно, что именно Россия приложила максимальные усилия для того, чтобы бороться с террористами, в первую очередь, с ИГ на территории Сирии.
Я не исключаю начала политических контактов между руководством России и Турции по урегулированию ситуации в Сирии в целом. Возможно, турецкое руководство изменит свой тезис о безусловном уходе Асада и начнет искать какие-то точки соприкосновения с нашей страной по этому вопросу.
— Financial Times написала, что теперь Турция сосредоточится на борьбе не только с ИГ, но и с курдами. Это ведь тоже вызовет противоречия с Москвой?
— Думаю, основной интерес Турции — склонить Россию хотя бы к тому, чтобы она не поддерживала курс на федерализацию Сирии и создание курдской федерации на ее территории. Такой сценарий для Турции является значительно большей угрозой, чем тот же ИГИЛ, и турецкие лидеры неоднократно об этом заявляли. Думаю, Анкара попытается вступить с нами в какие-то договоренности по этому поводу.
Для России, в первую очередь, интерес представляет сама готовность Турции сотрудничать с нами по Сирии. Но при этом главный вопрос для нас сейчас — это не курды и их самоопределение. В конце концов, это должен решать сам сирийский народ. Для нас самое важное в том, чтобы турки, наконец, закрыли границы, прекратили поддержку радикальных исламистских группировок оружием и боевой силой и начали процесс урегулирования.
— А они готовы сделать это реально, а не на словах?
— В течение последних лет Турция показывала, что она не считает ИГИЛ серьезной угрозой своей безопасности. Более того, ее политика свидетельствовал о том, что руководство было вполне готово даже к каким-то формам сотрудничества. То, что сейчас происходит на территории Турции в плане всплеска терроризма, указывает, что это путь тупиковый. Нравится Анкаре или не нравится, но им придется выбирать — либо стабильность и борьба с террористической угрозой, либо поддержка террористов. В последнем случае Турция сама может превратиться в очередную горячую точку и потерять не только туристов из России и Европы, как происходит сейчас, но понести серьезные имиджевые и экономические потери, которые скажутся и на рейтинге Эрдогана.
Меня часто спрашивают, насколько искренним было извинение Эрдогана. Безусловно, никакой искренности в нем не было. Трудно ожидать от политиков подобного рода каких-то искренних слов. Речь шла о чистом прагматизме. Эрдоган в течение семи месяцев «не понимал», чего от него хочет Россия и за что он должен извиниться. А через семь месяцев, когда ситуация в стране стала угрожать его рейтингу и популярности, когда турецкие курорты оказались пустыми, что вызывало рост недовольство простых турок, не понимающих, зачем вообще нужно было сбивать российский самолет, прагматизм перевесил самолюбие. Все действия турецкого руководства нужно рассматривать с этой позиции.
Ведущий научный сотрудник Центра азиатских и африканских исследований ВШЭ Алексей Образцов считает, что заявление о базе «Инджирлик» могло быть сделано не только для России.
— Даже если бы такое предложение было, Россия вряд ли стала бы использовать «Инджирлик». Там расквартированы части НАТО, там натовская инфраструктура, и просто из соображений безопасности это нецелесообразно. Само заявление Чавушоглу о сотрудничестве с Россией — это демонстрация добрых намерений и готовности перейти от эффектных шагов к чему-то более серьезному. Но, мне кажется, на таком уровне взаимодействие пока и останется.
Говорить о том, что Турция перестает поддерживать оппозиционные Асаду группировки, преждевременно. Для этого нужно увидеть конкретные действия, перечень групп, от поддержки которых отказалась Анкара. Насколько я знаю, ничего подобного представлено не было и вряд ли будет. Кроме того, остается вопрос границы. Два известных перехода на спорном участке границы так и не были перекрыты. И представители Турции об этом пока ничего не говорят.
— А что стало бы действительно серьезным шагом, свидетельствующим о том, что Турция готова изменить свою политику в Сирии?
— Например, перекрытие границы. Но, возвращаясь к отношениям Турции и России, хочу напомнить, что далеко не всегда шаг в отношении одной страны делается только для того, чтобы проявить свою заинтересованность в сотрудничестве с ней. Иногда это делается и для того, чтобы показать третьей стороне, что ей нужно менять свою политику. И в данном случае такая третья сторона — это Европейский Союз и, в какой-то степени, США.
Возможно, сближение с Россией направлено на то, чтобы подтолкнуть европейских и американских партнеров к более позитивной деятельности и к уменьшению антитурецкой риторики. Европейская политика в отношении Турции завершилась если не полным провалом, то, во всяком случае, не привела к тем результатам, на которые рассчитывали. Все оказалось гораздо скромнее и не так, как представлялось. Поэтому заявления Анкары о сотрудничестве с Россией нужно рассматривать и в свете отношений Турции с Европой и Западом в целом.
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
Фото Global Look Press