Санкт-Петербург, 14 июля. Российские производители смогли воспользоваться шансом и временным отсутствием конкуренции на рынке после введения санкций. Предприниматель Игорь Мошков на примере своего инновационного производства смесей для строительного рынка рассказывает, как строить русские дороги, почему на своем рынке мы можем запросто отодвинуть в сторону иностранцев и чьи строительные смеси лучше.
— Игорь, насколько в России распространено мнение, будто все иностранное лучше, качественнее и надежнее?
— Распространено, ведь 25 лет нас с вами убеждали в том, что все импортное лучше, что иностранцы умнее и так далее. В 80-е годы, когда СССР начал разваливаться, у нас было много некачественного: от «Жигулей», которые ржавели, до плохого пива. При этом мы быстро забыли о своих достижениях, и на эту почву пришли в 90-х «пепси-кола» и джинсы, нам рассказали о том, что у нас все плохое, а за границей – лучше. Мы поверили в это, разучились работать, стали пить водку в больших количествах. На самом деле, миф о том, что все лучшее – иностранное – это ерунда и бред. Огромное количество иностранных технологий – это советские разработки 40-50-х годов. Когда я пришел работать в компанию Knauf, меня немцы пытались убедить в том, что материалы, которые они производили, какие-то сверхъестественные. На что я отвечал: «Ребята, пожалуйста, не надо врать». Я жил когда-то маленьким в доме из пазогребневой плиты, который был построен в 1961 году, а они ту же пазогребневую плиту здесь, в Петербурге, в конце 90-х подавали как что-то новое и сверхъестественное.
Точно так же они долгое время нам рассказывали, что их гипсовые смеси – лучше. Открою секрет: у нас была строительная смесь «молдаванка», ее так называли еще в царские времена. Ее делали молдаване путем смешивания песка, гипса и винной кислоты. Так вот иностранные гипсовые смеси – это та же молдаванка. И мы можем у себя спокойно сделать аналог, такой же достойный, только дешевле, потому что сделаем все на своем сырье. Мы цемент возим из Кингисеппа, гранитную крошку из Карелии, гипс с Майкопа, микрокальцит из Екатеринбурга, Челябинска. Только химию используем иностранную, потому что у нас в стране не осталось химического производства, а вкладываться в него никто не хочет. Сегодня мы на объектах спокойно «двигаем» такие серьезные компании как «Баумит», «Кнауф», «Эмако», в том числе с Кировского стадиона, например, или с Беломорканала. Сейчас мы Росавтодору будем делать целую линейку смесей для ремонта дорог, которым до сих пор не было российского аналога.
— У вас есть десятилетний опыт работы с немецкой строительной фирмой, что скажете о иностранных строительных гигантах, зная их изнутри?
— У них есть много плюсов, но в том числе много минусов. В частности, это их неповоротливость. Так как это большие корпорации, там сидит много менеджеров в галстуках и костюмах, которые много потребляют, но при этом ни черта уже делать не хотят. Поэтому они наплодились у нас в России, и принятие решение у них занимает много времени – это неделя, две, три, иногда месяц. Мы же в российской компании принимаем решение здесь по щелчку. У нас работа так поставлена, что любой человек в компании может позвонить или написать мне лично, и я работаю даже во время отдыха, решаю проблемы по почте или мессенджерам.
Что касается качества, здесь никто не лучше и не хуже. Мы с ними на одном уровне. Я считаю, что не бывает плохих строительных материалов, бывают криворукие люди. Они берутся не за свое дело и портят их.
— Как можно сэкономить при строительстве — демпинговать на качестве?
— Давайте возьмем для примера строительство девятиэтажного жилого дома. Один квадратный метр отделки с использованием импортных смесей будет стоить 250 рублей, отечественная того же качества будет стоить 200 рублей. Если умножить все это на площади многоэтажки, разница получится существенная.
Другой пример: мы у себя разработали смесь для изготовления пенобетонных полов, с середины июля начнем поставлять ее на объекты строительства. Квадратный метр нашего пола весит 40 кг, а аналогичный, который применяют сейчас – 90 кг. Так что здесь мы экономим на многоэтажке уже порядка 10 млн рублей за счет снижения общего веса, снижения нагрузки на фундамент, консоли. На «Беломорканал» мы поставили 40 тонн смесей по цене 48 рублей, в то время как «Эмако» стоил 96 рублей. Кроме того, мы поставили нашу продукцию на ББК зимой, когда стоял мороз минус 15 градусов, и все шло не так, как учили в учебниках. Иностранцы из БАСФ с этой задачей не справились – у них все стало обваливаться. А наши технологи доработали материал под конкретную ситуацию, все поставили – до сих пор корабли швартуются, стены выдерживают регулярные мощные удары, и все в порядке.
— Почему же мы так любим у нас в стране порассуждать, что не умеем строить дороги, дома или что умеем, но почему-то КАД каждый год ремонтируем…
— Вот смотрите, пока мы тут стоим на улице, ветер уже три раза за 15 минут сменил направление. Даже в Финляндии нет наших 95% влажности, другие условия грунта. У нас болота везде, до основания не докопаться, мы даже на своем заводе висячие сваи поставили – потому что нет твердой поверхности, не во что упереться. Давайте не будем сравнивать с другими странами нашу огромную Россию с ее самыми тяжелыми климатическими условиями в мире. У нас температура может разниться до 100 градусов. Где-нибудь в Красноярском крае зимой может быть 50 минус, а летом 50 плюс. Доставить любые стройматериалы по нашей стране очень трудно, в некоторые места только самолетами, вертолетами. У нас очень тяжело работать, у нас правильно подобрать составы в идеальных чистеньких лабораториях невозможно. У нас большие дороги, все ломается, трескается от температур, нам труднее других стран в полтора-два раза. Нельзя сравнивать нас ни с Германией, ни с Францией, ни с кем другим. И нам в России надо просто любить друг друга за то, что мы умудряемся в этом жить.
У нас есть одна плохая черта – мы не умеем доводить до конца свои идеи. Поэтому любим приглашать иностранцев и так далее. Надо просто самих себя убедить в том, что мы можем сделать качественную вещь, дойти до конца, не сдаться на середине пути. Мы вот говорим с партнерами: «дай Бог, чтобы депутаты лет на пять продлили эмбарго». Даже если санкции Европа отменит, нам их нельзя отменять. Лет пять их еще нельзя пускать к нам на рынок, чтобы мы подросли и поднялись. Мы должны сейчас вернуться к тому состоянию, в каком были в 60-70-е и потом уже конкурировать, идти вровень с иностранцами.
Что касается того, будто мы ничего не умеем: в 2009 году были землетрясения в Японии и на Байкале. Одинаковое по силе, 9 баллов. У нас один дом в Иркутске дал трещину, в Японии разрушено множество домов. А у них с химией все в порядке, с наукой все в порядке… Нам просто не надо на себя наговаривать лишнего. Да, в России полно негодяев, они всегда будут, от них никуда не деться. И воры есть, причем везде. Но из-за какого-то нерадивого негодяя говорить что все такие – нельзя. Я думаю, нам надо сейчас вспомнить все и делать так, как наши бабушки и дедушки делали, начать работать так, как мы умели раньше.
В России с июля 2016 года создается реестр организаций, образующих инфраструктуру поддержки субъектов малого и среднего бизнеса. Он будет размещаться на официальном сайте Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства. Только от Санкт-Петербурга в него уже попало 415 субъектов малого бизнеса. Включить свою компанию в реестр может любой российский предприниматель, заинтересованный в том, чтобы его марку узнали потенциальные заказчики.