Представляем вашему вниманию фототур по ближним и дальним окрестностям столицы ЛНР. Здесь есть и вполне традиционные достопримечательности вроде славяносербской усадьбы в Александровске или мемориала на Острой Могиле, есть авиамузей под открытым небом, впечатляющий не столько экспонатами, сколько следами войны на них, и есть наконец множество следов неудавшей осады города украинской армией летом 2014 года, будь то разрушенный в щебёнку аэропорт или брошенные позиции в двух шагах от недостижимого Счастья. Этот пост довольно мрачный — но последний о следах войны в этой серии.
За весь этот пост стоит сказать спасибо одному человеку, имя которого здесь называть по понятным причинам не стоит, поэтому условно обозначим его «Михаил». Бизнесмен с семьёй в эвакуации, он предложил нам прокатиться по окрестностям Луганска на его машине, а большая часть точек маршрута были и его инициативой. Утром мы выехали с Восточных кварталов да взяли курс на юго-восток, на Краснодон и Изварино, через которые пару дней спустя нам предстояло покидать Донбасс. На выезде из города в конце Оборонной улицы (см. прошлую часть) с 1971 года гордо стоит Т-34, и говорят, на 9 мая он заводится, съезжает с постамента и едет в город на парад. На самом деле в почти рабочем состоянии многие танки-памятники, и в «реконструкторский» период нынешней войны ополченцы даже несколько раз их заводили — но годились такие машины разве что для психологической атаки за неимением ни запчастей, ни боеприпасов. Так же обратите внимание, что люди утром ждут маршрутку не в город, а из города — возможно, в Россию снять с карточки денег и чего-нибудь купить или продать.
2.
За танком начинается путь через лес на Острую Могилу — высокий холм (198м), какие тут собственно могилами и называют, типичная «стратегическая высота», не ставшая ЛНРовским аналогом Саур-Могилы лишь потому, что война сюда чуть-чуть не дошла. Зато в Великую Отечественную с взятия Острой Могилы красноармейцами в феврале 1943 года началось освобождение Ворошиловграда, которое от освобождения Сталино (Донецка) отделяло ещё полгода. Но важнейшую роль Острая Могила сыграла в позапрошлую войну — Гражданскую, став весной 1919 года форпостом тяжелейших боёв пролетарского Луганского, последнего ополота «красных» на Донбассе, с белой армией генерала Деникина. Высоту и город деникинцы тогда взяли, но по сей день живо предание, как луганские работяги выстроившись живой цепью от патронного завода до этих высот, передавали красноармейцам боеприпасы. Ныне здесь небольшой, но очень красивый мемориал — в этом кадре обелиск и скульптура «Знамя не умирает», обе 1965 года:
3.
Впрочем, куда интереснее пирамида, известная как «Орёл со знаменем» — она была сооружена ещё в 1945 году, в числе памятников «первой волны», иныне из которых (в Керчи и Севастополе) появились ещё до падения Берлина, и есть в них какая-то прямо-таки конструктивистская экспрессия.
4.
Вазон с будённовкой по дороге к обелиску так же куда больше напоминает 1920-е годы с их бурлением идей, чем казённые 1960-е:
4а.
А виды с Острой Могилы действительно открываются отличные, хотя для туриста, хоть для артиллериста. Гигантский серый террикон не знаю точно какой шахты впечатлил меня ещё в 2011 году, когда мы ехали в Луганск автобусом из Донецка — он возник впереди примерно за полчаса до того, как автобус с ним поравнялся.
5.
Как на ладони и сам Луганск, за хвойными ветвями напоминающий скорее города Урала или Сибири:
6.
Подробнее об Острой Могиле очень хорошо рассказал simtour, позволю себе цитату из его поста:
Ожесточённые бои шли по всему периметру города. Бои, которые сейчас очень показательны с точки зрения того, что это была именно гражданская война. Война, когда брат идёт на брата, а сосед воюет с соседом. Например, есть информация, что окопы для обоих воюющих сторон вырыли луганчане. Кто-то добровольно, а кто-то по принуждению. Кто-то защищая город, а кто-то помогая атакующим войскам. Даже мобилизацию и в отряды обороны Луганска, и в армию Деникина велась порою из одних и тех же мест. Например, отступят красные — рекрутов набирают белые; красные отобьют белых на старые позиции — идёт запись добровольцев в отряды РККА. И снова по кругу. Некторые, особо «везучие» люди умудрялись повоевать то на одной, то на другой стороне по нескольку раз. Таковы были беспощадные реалии Гражданской войны. — это написано в феврале-2014, когда до новой гражданской войны и новых «боёв по всему периметру города» оставались считанные месяцы.
Недалеко от Острой Могилы — огромное кладбище с весьма эффектным воротами, куда мы заехали случайно:
7.
…В прошлых частях я не раз писал о том, что в ЛНР война развивалась совсем иначе, чем в ДНР: Луганская республика изначально была гораздо меньше Донецкой и не имела серьёзной поддержки в северных района области, которые ещё в «ту» Гражданскую были оплотом анархистов и националистов, партизанивших до 1931 года. И именно оттуда ещё 14 июня 2014 года, когда дела у ополченцев в целом шли неплохо и Стрелков крепко сидел в Славянске, украинская армия заняла луганский город-спутник Счастье на другом берегу Северского Донца и попыталась прорваться дальше к Луганску. С 3 июля начались регулярные обстрелы ЛНРовской столицы, в 20-х числах июля ВСУ взяли Северодонецк и Лисичанск, и вышли к Луганску с юго-запада, а на юго-востоке продолжал держаться периодически блокировавшийся ополченцами аэропорт. Луганск, в отличие от Донецка, не имел гигантской системы пригородов, расположение центра на склоне, обращённом как раз в сторону Счастья, позволяло расстреливать город как в тире, и в общем к августу украинские военные практически окружили Луганск. Тогда здесь было по-настоящему страшно — артиллерия и самолёты планомерно разрушали инфраструктуру города от подстанций до хлебзаводов, c первых числе августа и до середины сентября в Луганске пропали вода и электричество, а на жилые районы ежедневно и обильны падали снаряды и мины, убившие в городе сотни людей.
7а.
Вновь сошлюсь на воспоминани луганчан (раз, два, три), на которые ссылался уже не раз — очень уж они пронзительны, и кого-то из переживших это вы можете встретить даже у меня в комментах. Кольцо тогда практически замкнулось, последние бои шли в Хрящеватом на восточном выезде из города, и я сам тогда не сомневался, что дни ЛДНР сочтены. Однако затем что-то в ходе войны переменилось, украинская армия начала вдруг терпеть поражение за поражением, и думаю не стоит даже напоминать, какая причина этому кажется самой напрашивающейся… хотя много ли мы понимаем в военном деле? Осада Луганска была снята к 1 сентября, украинские военные откатились от города на пару десятков километров, так что висевшая на волоске столица ЛНР выбыла из числа «прифронтовых» городов, ещё две недели ушло на восстановление инфраструктуры, но по сей день Луганск со всех сторон окружает мрачный пояс руин.
8а.
От Острой Могилы мы ехали в Луганский аэропорт — как уже говорилось, в отличие от куда более знаменитого Донецкого аэропорта (куда я тоже ходил и постоял там под прицелом) он остался в тылу глубже, чем сам город, и охраняется сейчас разве что от мародёров, да и то без малейшего успеха. От Острой Могилы до него десяток километров по дороге, ведущей в село Переможное, на повороте — указатель с кадра выше.
8.
Основанный в 1946 году, Луганский аэропорт был не чета Донецкому — к началу 2014 года им владел «ЮТэйр», отправлявший отсюда всего два регулярных рейса в день — на Киев и Москву, плюс чартеры по курортам; «Луганские авиалинии» обанкротились ещё в начале 2000-х. Но как и Донецкий аэропорт, Луганский был реконструирован к Евро-2012 в качестве резервного.
9а.
Украинские военные оборонялись здесь с самого начала войны и до конца летней кампании, большую часть июня и пол-июля аэропортовский гарнизон провёл в блокаде, и 14 июня здесь был сбит ополченцами заходивший на посадку транспортный самолёт Ил-76, на борту которого находилось 49 человек — это была крупнейшая на тот момент потеря украинской армии, в Киеве народ чуть не разгромил российское посольство, а министр иностранных дел Дешица и это умудрился обратить фарс, спев вместе с погромщиками известную песенку на «ла-ла-ла-ла», за что вскоре был отправлен в отставку. Но я помню, как в греко-католической церкви Таллина рядом лежали таблички «Одесса. 2 мая» и «Луганск. 14 июня», ну а дальше в трагедиях подобного масштаба все уже сбились со счёту. Украинцы оставили аэропорт 1 сентября, и вот таким увидели его терминал вошедшие туда ополченцы:
9б.
Нам же он предстал и вовсе таким, и хотя разумом понимаешь, что здание доломали охотившиеся за арматурой мародёры, всё же здесь сложно не вспомнить битого министра обороны Гелетея, сказавшего, что Луганский аэропорт разрушен российской атомной бомбой. Как-то так последствия ядерного взрыва я себе всегда и представлял:
9.
10.
11.
Мы вышли на лётное поле — в отличие от Донецкого аэропорта, где оно служит линией фронта, здесь это можно сделать беспрепятственно:
12.
12а.
Слева — воронка, а справа кто-то выкапывал трубу или кабель:
13.
Копошащихся в хаосе людей мы видели в нескольких местах, а вот так символично приземлился чёрный ворон:
14.
Следы траков на бетоне, уходящие в траву — наверное, это отступала украинская армия во главе с батальном «Айдар»:
15.
Мы видели уже аэропорт Донецка, видели несметное число руин в Дебальцеве и Углегорске, видели руины Саур-Могилы, сгоревшие и взорванные здания Ясиноватой, Иловайска, Шахтёрска, Снежного… но даже после всего этого Луганский аэропорт оставлял ощущение невыносимого ужаса. В каком-то оцепенении мы бродили по этому полю битый час, о чём-то разговаривали, но я тех разговоров не помню.
16.
Под ногами валяются самые разные вещи, вплоть до карты Средней Азии, включая Синьцзян:
17.
Солдатский ботинок с обугленной подошвой, и больше всего мне не хотелось думать, осталось ли в нём оторванная взрывом нога…
17а.
Довершали картину красные тюльпаны, прорастающие из руин каплями крови:
18.
Отсюда мы поехали обратно на Острую Могилу. Этот угол Луганска на самом деле авиационный насквозь, и если сама Острая могила и начало дороги к аэропорту лежат к югу от краснодонской трассы, то к северу располагалось бывшее Высшее Военное авиационное училище штурманов, а при нём учёбный аэродром и авиаремонтный завод. С развязки на объездной видны загадочные сооружения — на самом деле стенды для прогонки авиадвигателей:
19.
Основанное в 1830 году ВВАУШ закрылось в 1997 году, но остался от него Луганский авиационно-технический музей, собранный за год до закрытия из машин, присланных сюда на ремонт, которого им уже не суждено было дождаться. Я слышал, что в 2014 году украинские лётчики разбомбили его по ошибке, приняв за военный аэродром, и оказавшись в Луганске очень хотел это проверить.
20.
И к счастью, слухи эти оказались не то чтобы совсем беспочвенными, но сильно преувеличенными — целенаправленно музей никто не бомбил, но мины залетали сюда регулярно, поэтому он вроде и цел, и работает, но изрядно посечен осколками. У входа ангар с авиадвигателями и мелкими дырками в стекле:
21.
Табличка у входа. Не помню, сколько стоит билет, но мы были тут не единствеными посетителями.
21а.
В принципе я от авиационной темы довольно далёк, и хотя музей тут действительно большой (50 машин) и интересный, смотрел я всё же не столько на сами машины, сколько следы войны, тем более все экспонаты с фотографиями есть на сайте. Кое-что правда приметил — например,Ан-14, легкомоторный самолёт с быстрым взлётом и посадкой, строившийся как замена «кукурузнику», но оказавшийся не столь удачным — в 1965-72 годах было произведено всего 340 машин, последние списаны в 2002, а кукурузники до сих пор летают стаями.
22.
На многих машинах — фирменная раскраска. На заднем плане самолёт превращён в аттракцион, а за ним виднеется учебный Як-38У с вертикальным взлётом и посадкой:
23.
Ил-76 — это вот такую махину «уронили» ополченцы в Луганском аэропорту, и теоретически погибнуть на таком могло ещё больше народу.
24.
Рядом маленький самолётик, сгоревший дотла — это не экспонат, а частная машинка, видимо летавшая с расположенного вплотную аэродрома малой авиации. Когда по нему прилетело — он стоял здесь с полными баками и потому сгорел. Но и многие другие машины тут во вмятинах или мелких пробоинах, особенно досталось истребителю МиГ-29 «Украинских Соколов» с заглавного кадра, которому натрульно оторвало хвост (на том же кадре и советский беспилотник Ту-141).
25.
Но интереснее всего вот этот Су-25, который слывёт действующим, то есть — единственный самолёт на вооружении всех непризнанных государств бывшего СССР, по некоторым сведения даже атаковавший как-то колонну украинских войск. На самом деле понятно с ним немногое: одни говорят — что летал, другие — что не летал; если летал — то одни говорят, что захвачен у ВСУ, а другие — что восстановлен из музейного экспоната. Как бы то ни было, именно «Грачи» наносили в этой войне основные удары с воздуха, как по луганской администрации или по пятиэтажкам в Снежном, а в ЛНР воздушная война почему-то вообще шла активнее, чем в ДНР (та у меня больше ассоциируется с танками). Обратите внимание, что на борту самолёта написано «За Одессу!» — и я из первых рук знаю, что для ополченцев это не пустой звук:
26.
Отсюда мы поехали буквально через весь город в западные предместья Луганска, причём сначала ещё и не той дорогой — мы покинули город по Советской улице, переходящей в шоссе на Алчевск:
27а.
Руины центральной обогатительной фабрики (на такие свозят уголь с окрестных шахт очищать от примисей) в посёлке Юбилейный (в украинском законодательстве переименован в Катериновку):
27.
Ехали мы в городок Александровск, стоящий вплотную к Луганску чуть севернее на параллельной дороге. Но объездная была бесполезна из-за повреждённого моста над железной дорогой, и попытка ехать по просёлке кончилась тем, что на середине пути, полюбававшись далёким скайлайном Луганска (см. первую часть), мы махнули рукой и поехали в обход через город. Сам Александровск, как уже говорилось, тоже числится городом (6,7 тыс. жителей) с 1961 года, но вся округа зовёт его Александровкой — никаких городских атрибутов я в нём так и не углядел, с виду обыкновенное одноэтажное предместье областного центра:
28.
А воинские памятники и в сёлах стоят… но пусть в Александровке глаз отдохнёт от войны — здесь не видно её следов, и приехали мы не за её следами.
29.
С другой стороны площади — Вознесенская церковь (1840), явно переостроенная чуть позже в типичный клон ХХС. Надо было её чуть-чуть объехать, самое красивое в ней даже на этом кадре — ложноготическая ограда, а там ещё и роскошные ворота есть.
30.
Главная же достопримечательность городка совсем рядом — это натуральная барская усадьба, известная луганчанам как Панский сад или Юзбашевка. Такие усадьбы, основанные ещё до всех шахт и заводов, на Луганщине не редкость (а вот в ДНР их почему-то не припомню), и хотя я не любитель усадеб, мне хотелось увидеть хотя бы одну из них — дело в том, что это одно из немногих материальных напоминаний о Славяносербии:
31.
…Новороссия традиционно воспринималась краем, откуда Екатерина II прогнала казаков и пригласила переселенцев как из России, так и из православных стран под османской пятой, создав такую Черноморскую Америку. Но менее известно, что у этого проекта была своеобразная репетиция: среди донских казаков бытует мнение, что исконно донским краем были и степи по Лугани, опустевшие после Булавинского восстания, и вот полвека спустя по приглашению Елизаветы Петровны туда начали прибывать те самые православные переселенцы с чужбины — граничары, эти «австрийские казаки» из сербов и хорват, в те времена составлявшие до трети армии Габсбургов. Чуть раньше, в 1751 году, была создана Новая Сербия вокруг нынешнего (с сегодняшнего, блин, дня!) Кропивницкого, а в 1753 году — полностью от неё независмая территориально Славяносербия в междуречье Северского Донца и Лугани, которую возглавили полковники Иван Шевич и Райко де Прерадович. За сербами потянулись болгары и валахи, но в целом эксперимент не задался, и автономия просуществовала недолго: обитатели Новой Сербии регулярно грабили караваны между Польшей и Крымским ханством, и в обоих чиновники Екатерины II обнаружили огромные злоупотребления в распределении земли и выделении средств — как минимум, реальное население обеих парасербий было в несколько раз меньше официального. В 1762 году автономии были упразднены, служилых сербов в конце века перевели на Кубань следом за казаками (и из них был, например, лермонтовский «Фаталист» Вулич), но самим этим опытом Екатерина явно прониклась и решила его повторить.
32.
Но наследством Славяносербии на Луганщине остались усадьбы дворян сербского происхождения, одним из которых был Константин Юзбаш, командир села Жёлтый Яр, в административном делении Славяносербии значившемся 5-й Ротой. Его собственная усадьба называлась Юзбашевкой, а разросшаяся слободка при ней в честь сына с 1783 года стала Александровкой. В 19 веке усадьба сменила нескольких хозяев (Сомовы, Рубенштейн, Иловайские), последними из которых стал Виктор Голубев — выдающийся русский инженер, один из создателейБрянского завода (это куда теперь утекла жизнь с Лугансктепловоза), куда более известной его усадьбой была киевская Пархомовка с церковь-вехой «русского модерна». Однако Юзбашевке не повезло — в Гражданскую всё ценное отсюда вывезли немцы, дошедшие тогда до самого Дона, при Советах в ней сидела сначала районная администрация, а потом и вовсе туберкулёзный диспансер, съехавший из усадьбы в 2006 году. С тех пор стоит-ветшает типичнейшим для постсоветских стран образом.
33.
Роскошный заброшенный дворец примечателен датой на фасаде — «1772». Её значение до сих пор не разагадано, если это время постройки дворца — то он является наследием вполне аутентичного славяносерба. Нынешний облик дворец принял в 1840 году.
34.
Самое красивое в нём — капители колонн:
34а.
Внутрь можно зайти. Не я в своё время подметил, что табличка «Памятник архитектуры. Охраняется государством» словно притягивает к зданию проклятие:
35.
Ничего похожего на интерьеры во дворце не сохранилось:
36.
И ведь война не при чём — дворец ветшал и при Украине, ветшает при ЛНР, будет ветшать даже если сюда вернётся Украина или твёрдо придёт Россия:
36а.
…Ещё с вечера Михаил предлагал свозить нас к позициям, и я долго колебался, стоит ли оно того. Он-то сам и под обстрелы попадал, и знал точно, что его держит на прицеле снайпер, в общем хапнул этого столько, что уже привык. Мы же — напротив, столько, сколько надо, чтобы уже начать бояться и ещё не перестать, и потому решение своё я менял несколько раз, а Михаил смотрел на меня с добродушной ухмылкой. В Луганск мы поехали по объездной, её северная часть вполне прилична — была идея на обратном пути полюбоваться городом с Камброда. Но в какой-то момент на северном въезде в город мы увидели разрушенный вдрызг пост ГАИ, и тут я понял, что ехать надо! Страшная, проклятая дорога к фронту невыносимо манит, может потому что у каждого мужчины, даже пацифиста или труса, где-то в подсознании сидит война. Тем более что это дорога к Счастью:
37.
Счастье в данном случае — это всего лишь небольшой городок за Северским Донцом при Луганской ГРЭС, до войны числившийся в составе Луганска. Чуть ниже по Донцу ещё есть Станица Луганская — для Луганска они что Пески и Авдеевка для Донецка, предместья за линией фронта, и тут такая же навязчивая идея их поскорее вернуть. По словам Михаила (а он в данном случае не соврёт, так как сам за Украину), и на той стороне люди ждут не дождутся новоросской армии — во-первых, потому что за Северским Донцом действительно были земли Области Войска Донского и в Станице действительно живут казаки — не ряженные, а по крови и родовой памяти, а во-вторых — потому что у многих там в ополчении родня. Наконец, стояли там не столько ВСУ, сколько самый свирепый из добровольческих батальонов «Айдар», и вот как раз на этом месте 14 июня 2014 года (богатый был день на события — ВСУ занимают Счастье, в аэропорту сбивают Ил-76) произошёл крупный бой ополченцев с айдаровцами:
38.
Крест напоминает о том, что на этом месте 17 июня 2014 года под миномётным огнём погибли двое российских журналистов — корреспондент Игорь Корнелюк и звукорежиссёр Антон Волошин, а наводчицей этого огня считается небезызвестная ныне Надежда Савченко, некогда самый свирепый боец всей украинской армии, а теперь самый колоритный персонаж всей украинской политики.
39.
Едем к фронту, мимо посёлка Металлист:
40.
Впереди трубы Луганской ГРЭС — вот оно, Счастье!
41.
А у обочин то и дело мелькают траншеи — одна линия, вторая… На третьей мы отчётливо различили нечто под деревьями лесополки:
42.
Это ни что иное, как брошенные позиции украинской армии, три линии обороны, ближайшая к тылу из которых оказалась в тылу нынешних ВСН. Но всё это выглядит так, будто брошено вчера, и за тем столиком сидели то ли матёрые высокомотивированные «айдаровцы», то ли испуганные срочники, а может и лично Надежда Савченко.
43.
44.
45.
Мы проехали ещё немного вперёд, уткнувшись в блокпост ополченцев, и Михаил поздоровался со стоявшим на посту мужиком совершенно рязанского вида. С солдатами он разговаривать явно умел — поздоровался, пожелал чего обычно желают, да пояснил:
-Вот, друзей привёз, неместных, катаемся.
-Я сам иностранец.
-Россия?
-Словакия, — только тут я почувствовал у него лёгкий акцент, и вмешался в разговор:
-Надо же, и какими судьбами здесь?
-Мне не нравится то, что происходит в Европе, нашу страну они развалили.
Михаил спросил:
-Как сейчас вообще тут? Спокойно?
-Очень спокойно. Но не за этим спокойствием я сюда ехал.
В это время вышел какой-то молодой солдат в кинематографичного вида наколенниках, и словаку стало не до нас:
-О, это кто ж тебя на колени поставил?!
Мы пожелали военным удачи и поехали назад мимо тех же брошенных украинских позиций. Вот они с другой стороны дороги, за лесополкой виднеется долина Северского Донца. Как в той песне, что я поставил на эпиграф поездки: «Где за лесом речка, за речкою фронт, а за фронтом враги». Не мои враги, конечно, а большинства тех, кто остался здесь, и не все живущие по ту сторону люди, а армия…
46.
47.
Напоследок снова вернёмся на юго-восток, на шоссе в сторону Краснодона, где на следующий день я ехал на маршрутке мимо Т-34 с кадра №2. Ещё минут через 10 у дороги показался другой танк — мы проезжали Хрящеватое, за которое велись тяжелейшие бои в августе 2014-го, так как его взятие ВСУ значило бы полное окружение Луганска. Говорят, тогда село было полностью разрушено, но я при беглом взгляде из окна маршрутки не приметил в нём особых разрушений — наверное, просто привык… Как бы то ни было, на краю села стоит подбитый танк ополченцев, прямо на том же месте превращённый в памятник. Я хотел сфотографировать его из окна маршрутки, но водитель притормозил, чтобы я смог выйти, и никто в переполненном салоне против этого не возражал.
«За наше и ваше будущее!» — есть что-то в этих словах, даже в этом краю несбывшихся надежд…
48.
В следующих двух частях покажу Алчевск — один из интереснейших городов Донбасса.