Итак, экспертное сообщество предлагает готовиться к войне.
Из «Проекта долгосрочной стратегии национальной безопасности России» от МГИМО/МИД: «Система международных отношений находится либо в состоянии самоорганизации, либо в состоянии хаоса.
Для определения состояния системы международных отношений необходимо выявить показатели четырех ее параметров: уровня разнообразия элементов, уровня взаимосвязи элементов, уровня взаимозависимости элементов и скорости распространения норм в системе.
Если показатели всех четырех критериев находятся в своих медианных значениях, система пребывает в состоянии самоорганизации. Если показатели всех четырех критериев находятся в своих экстремальных значениях, в системе начинается хаос.
Современная система международных отношений находится в состоянии практически полного хаоса и поэтому не прогнозируема.
В качестве наиболее вероятного сценария развития МО до 2050 годов был предложен сценарий силового противоборства Запада с другими центрами силы и странами за сохранение своего контроля над созданными Западом военно-политической и финансово-экономическими системами в мире в предыдущие десятилетия. В перспективе до 2025 года будет доминировать первый из указанных сценариев, который постепенно будет вытеснен сценарием №2 после 2020–2025 годов.
США и Запад в целом смогут реализовать цель по сохранению статус-кво только в том случае, если они:
— смогут сохранить военно-политическую коалицию Запада (и «систему ценностей») относительно других цивилизаций и государств;
— смогут закрепить существующее в настоящее время у Запада технологическое и, особенно, военно-техническое превосходство над остальными;
— не допустить создания иными странами своих коалиций, ведущих к стабилизации военно-политической обстановки на планете в целом и в отдельных ключевых регионах.
Таким образом, в среднесрочной перспективе будут складываться все условия для обострения МО и усиления военно-силового противоборства между странами из-за стремления США нейтрализовать нарастающие в мире процессы, угрожающие монопольному праву США контролировать МО в мире.
Это же с неизбежностью означает, что в начале 20-х годов нашего века начнется новый этап, который с высокой степенью вероятности можно охарактеризовать как вероятный этап глобального вооруженного противоборства западной ЛЧЦ с другими локальными цивилизациями, прежде всего российской, за сохранение этой монополии, с одной стороны, и ее нарушение, с другой.
За 2015–2025 годы должен завершиться этап подготовки глобального военного конфликта, в ходе которого Запад предполагает взять реванш и таким образом восстановить свое доминирующие положение в системе международных отношений.
После 2021 года произойдет смена парадигм в международной области:
— окончательно закончится формально «мирный» период в отношениях между российской и западной локальными цивилизациями (который в действительности означает просто скрытую фазу начавшейся между ними войны).
Причем, ограничение этой формально мирной фазы 2013–2021 годами достаточно условно потому, что до 2013 года эта скрытая фаза была тщательно замалчиваемой.Но после 2013 года игнорировать эту реальность было уже просто невозможно, хотя ее «миролюбивые» трактовки по-прежнему продолжали существовать;
— к 2021–2022 годам завершится в основном военно-техническая подготовка западной цивилизации к глобальной войне, т.е. будут полностью развернуты наиболее эффективные виды и системы оружия.
Основные циклы: появление идеи — ТЗ — НИОКР — создание опытных образцов — испытание, уже завершаются, что говорит о том, что их полномасштабное производство может быть организовано в достаточно короткие сроки.
Прежде всего, речь идет о ВТО — крылатых ракетах всех типов базирования, чья численность может превысить 20 тыс. ед., развернутых в основном по регионам, а также широкомасштабная система ПРО и т.д.
Современные концепции использования технологического превосходства в ходе глобальной войны просматриваются уже сегодня. Это концепции глобального разоружающего удара, ведения глобальной войны с помощью воздушно-космических средств прежде всего ВТО), создания эффективной глобальной системы ПРО и т.п.Суть их — независимо от названия и терминологии — одна: дать возможность США в глобальноммасштабе по своему выбору использовать военную силу в прямой или косвенной форме в качестве политического инструмента без высоких рисков и масштабных издержек;
— завершится окончательное формирование военной коалиции, состоящей не только из стран-участниц НАТО, но и двух «суперблоков» — ТТП и ТАП, а такие оформление целой серии двусторонних соглашений.
К этому времени Запад сможет представлять из себя вполне единую военно-политическую коалицию, которая объединена не только общей системой ценностей, интересов и целей, и единой системой управления, но и концентрирует основные ресурсы планеты, способные обеспечить достижение этих целей.
Такая глобальная коалиция, по оценкам западных стратегов, сможет под контролем США обеспечить западной цивилизации сохранение существовавшего до 2020-х годов в мире статус-кво.
— до 2021–2022 годов Западу удается внести с помощью стратегии «управляемого хаоса» разлад и дезинтегрировать ряды возможных противников, а другие страны — шантажировать подобным возможным развитием событий. Речь идет, прежде всего, о России, Китае, Индии, Иране, Венесуэле и Бразилии.
Столкновение локальных цивилизаций не просто неизбежно, но уже началось: Запад хочет, во что бы то ни стало, уже не просто сохранить свое господство, но и подчинить себе другие. Более того, она уже начала — системно и последовательно — этот глобальный процесс.
Вместе с тем, крайне маловероятно, что изменение в соотношении мировых сил, с одной стороны, и попытки Запада сохранить сложившуюся военно-политическую и финансово-экономическую систему силовыми средствами, с другой, не приведут к войне.
Таким образом, можно констатировать, что роль «жесткой силы» в международных делах будет неуклонно возрастать.
К настоящему моменту США отчетливо продемонстрировали, что не готовы отказаться от выгодной политической монополии на военную силу и власть в условиях изменения глобального соотношения сил. Это означает, что для них и для Запада в целом, по сути дела, стало неважно какими способами заставить Россию принять навязываемые ей «правила игры» и поведения в мире.
Когда речь идет о готовности использовать любые средства, это означает только одно: готовность использовать, в том числе любые военные средства. Спектр этих средств в наше время не просто достаточно, но чрезвычайно широк.
По сути дела границы между военными и мирными средствами не существует, а значит, нет и границы между войной и миром.
Классическая формула «война — продолжение политики насильственными средствами»уже во многом устарела. Война — не только продолжение политики, но и ее составнаячасть даже в относительно «мирное» время. Иначе говоря, формула Оруэлла «Мир — это война» стала реальностью.
Сегодня не существует четкой грани между политикой и войной, начало которой признается в том случае, когда войска переходят границу, захватывают территории, масштабно используют военную силу, наконец, политики объявляют войну, а дипломаты разрывают отношения.
Сегодня все эти атрибуты войны существуют во время «мирного» политического процесса, когда «партнеры» ведут переговоры, продолжают сотрудничество в некоторых областях и т.д.
Сценарий «Глобального военно-силового противоборства» может развиваться по нескольким вариантам в зависимости от конкретных политических и иных условий, сложившихся к началу этого периода.
Условно можно выделить три варианта этого сценария: пессимистический, реалистический и оптимистический.
Эти варианты одного и того же сценария отличаются, прежде всего, ролью, значением, масштабом и интенсивностью использования военной силы.
До 2021 года прогнозируется усиление силового фактора во всех вариантах избранного вероятного сценария развития МО и отношений между странами, но наиболее ярким и негативным образом этот сценарий развивается в варианте отношений между западной и российской цивилизацией.
Более того, предполагается, что его эскалация будет происходить и дальше не только в ближнесрочной (2016–2017 гг.), но и среднесрочной (до 2021–2022 гг.) перспективе.
Если сейчас попытаться оценить вероятность того или иного варианта сценария после 2021 года в зависимости от существующих современных тенденций, то ее можно предположительно поделить следующим образом:
«Оптимистический» вариант (№3) — 10%.
«Реалистический» вариант (№2) — 20%.
«Пессимистический» вариант (№1) — 50%.
Иной возможный сценарий развития МО — 20%.
Вариант №1 («оптимистический») предполагает достаточно быстрое замещение политико-дипломатических средств обеспечения международной, региональной и национальной безопасности военно-политическими и военно-техническими средствами, девальвацию международных институтов безопасности и их вытеснение коалиционными институтами (ООН и ОБСЕ, например, Евросоюзом и НАТО), а также создание новых способов и средств силового обеспечения глобальной политики.
Этот вариант, в частности, предусматривает в политической области системное сочетание как политико-силовых, экономико- и финансово-силовых методов с вооруженными методами, ограниченными по способам, средствам и масштабам использования военной силы, так и сетецентрические методы ведения вооруженной борьбы.
Сочетание усиления силовых мер, сворачивание сотрудничества и постепенное втягивание в вооруженное противостояние в 2014–2015 годах отчетливо характеризуют этот вариант.
Как и в годы холодной войны, «оптимистический» сценарий военного противоборства не предполагает массового вооруженного воздействия со стороны западной ЛЧЦ: этот риск планируется минимизировать за счет использования вооруженных сил сателлитов, ЧВК и инструкторов, которые смогут использовать качественную военную технику и вооружения (как, например, «Стингеры» в Афганистане).
Пример с поставками военногоснаряжения на Украину в 2015 году и направление американских спецподразделений в Сирию — только самое начало этого процесса.
Поэтому «оптимистический» вариант сценария «Глобального военно-силового противоборства» предполагает в то же время эскалацию военного конфликта до существенно больших масштабов, чем это имеет место сейчас.
В этом смысле данный вариант неизбежно будет более насыщен военными компонентами, чем нынешний сценарий развития МО, который уже характеризуется как новое издание «холодной войны». По сути дела, это могутбыть военные конфликты на нескольких ТВД с использованием клиентских государств и террористических организаций.
Вариант №2 («реалистический»). Переход сетевой и сетецентрической войны западной цивилизации против российской на качественно новый уровень, предполагающий постепенную смену существовавшей парадигмы на парадигму открытого военного противоборства (возможную даже еще до 2021–2022 гг.).
По сути дела этот вариант предполагает открытую войну, ограниченную отдельными ТВД, средствами и способами ее ведения, а также масштабами и интенсивностью применения военной силы.
Реалистичность данного варианта сценария «Глобального военно-силового противоборства» после 2021–2022 годов во многом предопределяется не только развитием тенденций, указанных для Варианта №1, но и силой существующей инерции, эффективностью сложившихся международных механизмов, прав, традиций и привычек.
Для России этот наиболее «реалистичный» вариант сценария развития МО — самый опасный. Он позволяет США и их союзникам:
— использовать свое экономическое, информационное, коалиционное, научно-техническое и военноепревосходство практически без ограничений в глобальном масштабе, требуя от России самоограничений в области международной и внутренней политики;
— на каждом из этапов возможной эскалации конфликта подвергаться наименьшему риску и обладать наибольшими возможностями для его эскалации;
— постепенно ограничивать возможности России в коалиционной деятельности, подвергая ее изоляции и мешая приобретать потенциальных союзников;
— угрожать внутриполитической стабильности, посредством системного воздействия на формирование альтернативы суверенной политике внутри страны;
— создавать серьезные социально-экономические трудности в развитии, консервируя внешнюю зависимость от импорта товаров, технологий и услуг.
После 2021–2022 годов этот вариант сценария развития МО, вероятность которого оценивается в 50%, неизбежно перерастет в прямое глобальное военное противоборство с Западом, которое будет подготовлено постепенно в 2015–2021 гг. эскалацией вооруженного и силового противостояния по схеме постепенного «втягивания» вооруженных сил США и НАТО в войну.
Этот процесс будет, как представляется, характерен не толькодля конфликта на Украине, но и в других регионах, в частности в Сирии.
Вариант №3 («пессимистический»), предполагает радикальную смену парадигмы развития МО и ВПО уже до 2021–2022 гг. и перехода к глобальной войне после 2021 года.
То есть войне не ограниченной ни ТВД, ни способами, ни средствами ее ведения. Огромные риски развития такого варианта компенсируются новыми технологическими возможностями в области ВТО и ПРО, а также расчетами на контролирование эскалации с целью избежать перехода к стратегической ядерной войне.
Однако срыв международной обстановки к тотальной ядерной войне в рамках данного сценария, скорее всего, предотвратить не удастся. Вероятность «пессимистического» варианта сценария «Глобального военно-силового противоборства» можно оценить в 10–15%.
(процитировано частично)
Владислав Булахтин