Российский запрет на ввоз продуктов питания из ЕС и кризис рубля стимулируют подъем российского сельского хозяйства. Впервые страна зарабатывает на экспорте аграрной продукции больше, чем на торговле оружием.
Вторая жизнь москвича Дмитрия Климова вывела его из российской столицы. Климов, слегка за 50, изучал международные отношения. Работал как журналист и PR-специалист, а теперь он стоит в двух часах езды на автомобиле севернее московской границы в конце пыльной дороги, усеянной выбоинами. Вокруг него гогочут гуси.
Климов вложил свои деньги в ферму: пара сараев теснятся вокруг деревянного дома, рядом три загона для двух тысяч птиц: кур, гусей и цесарок, чье мясо считается деликатесом. Вот уже год Климов снабжает элитные рестораны и обеспеченных частных клиентов в Москве такими деликатесами как фуа-гра и копченая колбаса из мяса птицы.
Бывший сотрудник СМИ Климов принадлежит к растущему числу российских фермеров новой волны. С тех пор как президент Владимир Путин в ходе украинского кризиса ввел запрет на ввоз продуктов питания из Европы, они стали любимцами российских СМИ. Газета с миллионным тиражом «Комсомольская правда» печатает дневник одного IT-специалиста, который пробует свои силы как фермер и производитель сыра. Его колонка называется «Российский пармезан».
Это мечта Москвы, чтобы противостояние с Западом сделало Россию еще сильнее, чем она была до этого.
Сельское хозяйство России, действительно, переживает значительный подъем. С момента развала Советского Союза в 1991-м году пашни все больше пустели, это продолжалось почти четверть века. Олигархи и инвесторы обходили разваленное сельское хозяйство стороной. Сырьевая сфера обещала более скорую и крупную прибыль. С 1992-го года Россия потеряла почти 35 миллионов гектар пахотной земли. Это довольно точно соответствует площади ФРГ.
С 2014-го года эта тенденция остановлена. Сначала выросла доля сельского хозяйства в добавленной стоимости российской экономики, даже вопреки международному тренду. В прошлом году Россия впервые заработала на экспорте аграрной продукции больше, чем на экспорте оружия.
Означает ли это, что сбывается расчет президента России Владимира Путина? Стимулирует ли изоляция российского рынка при помощи запретов «возрождение российского сельского хозяйства», о котором говорят в Кремле?
Ответ: и да, и нет.
Крестьяне выигрывают от того, что с российского рынка исчезла европейская конкуренция. Но пока неясно, останутся ли в долговременной перспективе конкурентоспособными такие проблемные секторы, как производство молока. Самых больших успехов сельское хозяйство России достигло и без того именно там, где ее фермеры уже длительное время производят не только для своей страны, но и для мирового рынка.
1. Процесс наверстывания идет уже несколько лет
Движущей силой развития являются не мелкие фермеры, вроде Климова, а крупные инвесторы. Они уже несколько лет назад открыли для себя сельское хозяйство. Олигархи как Олег Дерипаска или Роман Абрамович по-крупному включились в возделывание зерновых. Другие концерны, как группа «Мираторг», уже давно и масштабно занимаются крупным рогатым скотом.
Урожаи зерна растут с 2000-го года. В 2015-м году Россия получила больше пшеницы, чем США. В текущем году урожай по прогнозам министерства сельского хозяйства должен составить по меньше 110 миллионов тонн. Это больше, чем когда-либо раньше.
Мотором прогресса являются огромные аграрные конгломераты. Они разделили между собой прежде всего особенно плодородные черноземные земли на юге России. Один из крупнейших аграрных холдингов называется «Продимпекс» и обрабатывает 800 тысяч гектар, что в пересчете в три раза превышает площадь земли Саар. Концерны продвигают вперед механизацию и дигитализацию сельского хозяйства в России, которая долго хромала вдогонку за глобальным развитием.
2. Кризис рубля
Из-за массивного обесценивания российской валюты российские товары стали более конкурентоспособными, чем раньше. Пшеница на мировом рынке продается за твердый доллар, А российские фермеры оплачивают своих сотрудников и горючее для тракторов в рублях. Конкурентоспособным наряду с производством зерна является и производство мяса птиц.
3. Путинские запреты на ввоз
У российских фермеров с осени 2014-го года на отечественном рынке почти нет конкурентов. Доля сыра из-за границы в течение года снизилась с 48% до 23%, а доля свинины — с 18% до 9%.
Но пока отечественным производителям удается еще только относительно замещать исчезнувшие продукты из ЕС. Ввоз овощей с 2014-го года значительно упал, российское же производство выросло только незначительно (с 14,7 миллиона тонн в 2013-м году до 16,1 миллиона тонн в 2015-м году).
Большие проблемы в России с рынком сырого молока. В Советское время большое количество молока поступало из Казахстана. Однако, после обретения независимости в 1991-м году страна сконцентрировалась на добыче нефти и урана. Объем производства молока в России падает уже на протяжении нескольких лет.
Санкции мало что изменили в этом, хотя литр молока в России иногда стоит вдвое дороже, чем в Германии. Кремль удвоил в 2016-м году до 30 миллиардов рублей субсидии для крестьян, занятых в молочном производстве. В пересчете это 500 миллионов евро.
Хотя некоторые фирмы наращивают свои мощности, как. например, предпритяие «Эконива» немцы Штефана Дюра (Stefan Dürr). «Хотя существует целый ряд молочных проектов, это еще нельзя назвать инвестиционным бумом», — говорит Бернд Хонес (Bernd Hones), руководитель московского бюро Germany Trade and Invest (GTAI).
Однако, развитие тормозится, потому что никто не может с уверенностью сказать, как долго еще продлятся санкции.
Эксперты исходят из того, что российским производителям молока потребуется еще по меньшей мере от восьми до десяти лет, чтобы стать конкурентоспособными в международном масштабе. Если Кремль до этого отменит запрет на ввоз, то производство под давлением зарубежной конкуренции, например, из Финляндии, сломается. Тогда инвесторы останутся со своими потерями.
Кроме того, усложняют жизнь российским молочным фермерам и те, кто в России подделывает продукцию. Они добавляют в свое молоко дешевое пальмовое масло, гипс или крахмал и так давят на цены.
К тому же сельское хозяйство страдает от таких же структурных проблем, как и вся остальная российская экономика. Непрозрачны владельцы структур. У многих фирм неясно, кто их на самом деле контролирует. В прошлом году один бизнесмен по имени Петр Ходыкин практически за одну ночь стал одним из крупнейших торговцев зерном. До этого было известно только его имя.
Оправдывают себя и хорошие отношения с политикой. Предписания российского законодательства по сельскохозяйственным машинам выглядят так, как будто они сшиты по меркам концерна «Россельмаш», одного из производителей сельскохозяйственной техники. обладающего весьма хорошими связями в Москве. Владелец фирмы одновременно является и председателем свое собственной партии.
А для развивающегося производителя мяса «Мираторг» «лично премьер-министр Дмитрий Медведев делает всю работу по лоббированию». — пишут российские СМИ. А фирма «Агрокомплекс» опять же принадлежит дочери Александра Ткачева. Он с 2015-го года министр сельского хозяйства. Фирма «Агрокомплекс» смогла за прошлый год удвоить свои земли до 450 тысяч гектар.
Назад к природе по-русски
Новый фермер Дмитрий Климов со своими 2000 гусями, курами и цесарками об этом может только мечтать. Он пытался в одном банке получить кредит, чтобы расширить свое небольшое хозяйство. Клиенты у него есть, но проценты по кредиту составляют до 20%. Все свои сбережения он вложил в свою ферму: 10 миллионов рублей на загоны, бойню и коптильню, в пересчете ровно 140.000 евро.
В конце недели обеспеченные москвичи терзают свои внедорожники по ухабистой дороге, которая ведет к его двору. Они покупают фуа-гра и копченую колбасу из мяса птицы. Но многие добровольно берутся за лопату и чистят сараи или солят огурцы. Жители большого города наслаждаются жизнью в деревне. Назад к природе по-русски.
Нельзя сказать, что новый фермер Дмитрий Климов был бы недоволен своим решением, своей второй жизнью. Это не так. Однако, он никому бы этого больше не посоветовал. «Это имеет смысл только, если у тебя уже есть деньги». Или связи наверху.