После нескольких дней, наполненных противоречивой информацией о состоянии здоровья президента Узбекистана Ислама Каримова, вечером 2 сентября власти этой страны наконец сделали официальное заявление о его кончине. Все это время руководители соседних с Узбекистаном и имеющих свои интересы в регионе государств и экспертное сообщество внимательно следили за ситуацией и строили прогнозы относительно будущего страны и всей Центральной Азии в целом. А оно, несомненно, теперь изменится. Вопрос лишь в том, насколько глубоко и радикально.
Риски переходного периода
Наибольшее беспокойство наблюдателей вызывает процесс смены власти. Пройдет ли он мирно или будет сопровождаться жестким противостоянием элит и кланов, неся потрясения и погружая страну, а с учетом размера и положения Узбекистана – и регион, в хаос.
Конечно, вопрос смены власти не является единственно насущным для Узбекистана – стране предстоит решить целый ряд старых и новых проблем, в том числе экзистенциального характера. Однако острота и градус их напряжения будут прямым образом зависеть от того, как пройдет период смены власти. Чем тише и спокойнее, тем меньше шишек предстоит набить, а в идеале – вообще избежать этого.
Думается, что такая способность у них есть. Главным образом благодаря системе власти, выстроенной Каримовым за долгие годы его правления. Важнейшее его достижение – это искоренение политических распрей и разногласий между семейными и региональными кланами и превращение их в единый политический конгломерат, обладающий общими интересами и, что важнее, сознающий свою значимость, а также величину угроз, коими чреваты раздоры и междоусобицы. Разумеется, частные интриги и передел источников доходов, влияния в тех или иных отраслях никуда из политической жизни не делись, однако они имеют рациональную природу, а значит, и возможность рационального урегулирования. Чего нельзя сказать о непреодолимых межклановых противоречиях иррационального, принципиального характера.
Стоит принимать во внимание и то, что кончина Каримова была далеко не столь неожиданной, как это подавали СМИ. Хотя по понятным причинам народу и мировой общественности официально не докладывалось о состоянии здоровья престарелого президента, окружение его и сколь-нибудь пытливые наблюдатели тем не менее не могли не замечать медленно, но верно близившегося конца.
Последний существует и прописан в Конституции: выборы нового главы государства должны пройти в течение трех месяцев, а пока исполняющим обязанности президента становится спикер парламента –Нигматилла Юлдашев. Срок достаточный, чтобы элиты успели взвесить все за и против, но при этом слишком незначительный для необратимого расшатывания ситуации в стране.
Есть и еще один момент, вероятно, ускользающий при поверхностном наблюдении. Узбекистан – не «первая ласточка» в регионе, переживающая уход бессменного лидера. В 2006 году ушел из жизни лидер Туркменистана Сапармурат Ниязов, он же – Туркменбаши. Событие это было знаковым, но тем не менее не посеяло столько тревог и беспокойств, как кончина Каримова.
Нет сомнений, что руководители соседних республик и Узбекистана в том числе внимательно изучали туркменский опыт смены вождей.
Таким образом, междоусобная смута Узбекистану не грозит. Некоторые трения и противоречия в высших эшелонах власти возможны и не исключены, но они не будут иметь разрушительного эффекта.
Что касается попыток инициации борьбы за власть со стороны сил, находящихся за рамками нынешних власть имущих, такой сценарий исключен из-за отсутствия таковых или их слабости. Первое касается оппозиции, уничтоженной или изгнанной за границу еще в начале 90-х годов. Второе – радикальных исламистов, которых режим Каримова загнал в глубочайшее подполье, а сами они («Исламское движение Узбекистана») оказали себе медвежью услугу, присягнув в 2015 г. на верность «Исламскому государству» (ИГ – запрещенная на территории России организация).
За это они получили сокрушительный удар от «Талибана» (запрещенная на территории России организация), враждующего с ИГ, и лишились возможности использовать Афганистан в качестве опорной базы.
Возможно ли внешнее вмешательство?
Отсутствие силы, способной бросить вызов правящему режиму изнутри, нивелирует возможность иностранного вмешательства, что могло бы грозить, скажем, Таджикистану с серьезным исламистским подпольем или Киргизии, где отсутствует жесткая вертикаль власти и ее консолидированность в каких-то одних руках.
Об опасности иностранного вмешательства не приходится говорить и по еще одной причине. Центральная Азия на сегодняшний день, в отличие от Украины или Ближнего Востока с Сирией, не представляет собой объект, имеющий критическое значение для великих держав, за исключениемРоссии, чтобы они были готовы ломать об него копья.
Более того, им сейчас просто не до этого.
В США грядут выборы, потому нынешняя администрация не рискнет пускаться в новую геополитичскую авантюру. Кроме того, сейчас они заняты устранением последствий своей собственной политики на Ближнем Востоке и созданием торгово-инвестиционных партнерств в атлантическом и тихоокеанском регионах для укрепления своих позиций в них.
Евросоюз, похоже, безнадежно погряз в своих внутренних проблемах, чтобы выдвигаться на столь отдаленные от него рубежи. Даже если бы внутренний кризис его был не столь велик, сам по себе он является политическим карликом и члены его не способны на серьезные внешнеполитические акции вне рамок НАТО и без поддержки Соединенных Штатов.
Китай, безусловно, заинтересован в своем проникновении в Центральную Азию. Однако вмешательство во внутренние дела и нарушение суверенитета не входят в привычки современной КНР. Разностороннее сотрудничество Пекина со странами региона успешно развивается без лишних рискованных движений. А нынешний уровень российско-китайских отношений позволяет обеим державам успешно взаимодействовать и в этом направлении.
Что касается держав регионального значения вроде Турции и Ирана, ожидать от них каких-либо сюрпризов однозначно не придется.
Во-первых, все они со своими ограниченными ресурсами вовлечены в очередную ближневосточную «большую игру».
Во-вторых, у них нет ни интереса, ни возможности ссориться с Россией из-за ее «мягкого подбрюшья».
Если говорить о негосударственных акторах, то здесь наиболее вероятными претендентами на создание проблем Узбекистану являются ИГ и «Талибан». Для ИГ, однако, сейчас куда более актуален вопрос, как избежать военного поражения в Сирии и Ираке, а не расширение на новые территории. Тем не менее в случае неудачного для террористической организации развития событий в Ближнем Востоке, руководители ее озаботятся поиском новой базы и теоретически могут обратить свои взоры на Центральную Азию, в случае складывания там благоприятной для их проникновения обстановки. Каковая, однако, сегодня куда более привлекательна во множестве других стран и регионов.
Что касается «Талибана», то эта организация отличается большим рационализмом, чем ИГ, и заинтересована в укреплении своей власти в Афганистане, нежели в экспорте своей деятельности. Во всяком случае, в нынешней обстановке.
Первые шаги нового руководства
Как удалось установить выше, с серьезными проблемами с передачей власти узбекистанские элиты столкнуться не должны. Достаточно лишь действовать разумно и уравновешенно. Однако, преодолев испытания переходного периода, новому руководству страны предстоит приняться за решение старых, не решенных при Каримове проблем, перемешивающихся с новыми вызовами.
Главной задачей новых властей будет проведение комплексных реформ практически во всех сферах. Созданная Каримовым система управления страной была адекватна задачам молодого независимого Узбекистана 90-х годов: уберечь государственность, избежать междоусобиц и развала страны.
Для этого и был создан жесткий авторитарный режим и уничтожена оппозиция – как светская, так и исламистская. В качестве побочного действия столь тяжелого лекарства для страны были получены тотальная коррупция, кумовство, нарушение прав человека и безнаказанность власть имущих. Очевидно, что сегодня подобная модель, эффективно проявившая себя в ту неспокойную пору, лишь консервирует нынешнее положение дел и не способствует ни развитию страны, ни решению прочих проблем, отчасти ею же порождаемых.
Здесь подразумевается, главным образом, отсталая неэффективная экономика – отражение политического режима. В совокупности своей обе системы, политическая и экономическая, – мины замедленного действия, чреватые социальным взрывом и всплеском исламского радикализма в условиях отсутствия светской оппозиции.
Выход – повышение открытости и расширение сотрудничества
Если успех демократизации, повышения эффективности институтов и прочих аспектов совершенствования политической системы зависят, как показывает практика, главным образом от воли и устремлений элит, то экономические преобразования можно, а порой и нужно осуществлять при взаимодействии с внешним миром. Особенно в наш век глобализации.
Для модернизации и ускорения экономического роста руководство Узбекистана может принять решение об участии в региональных интеграционных объединениях. Но вряд ли стоит ожидать скорого присоединения Узбекистана к ЕАЭС – членство в этом не чисто экономическом проекте под эгидой России пошло бы вразрез с главным принципом внешней политики Каримова – избегать чрезмерного сближения с какой-либо из великих держав, играя на их противоречиях
Роль этой «спасительной» организации мог бы сыграть проект «Экономического партнерства Шелкового пути». Он хоть и является проводником интересов Китая, но предполагает слишком аморфную структуру и организацию, а число заинтересованных участников самого разного веса и масштаба, в числе которых и Россия, слишком велико, чтобы говорить о возможности их попадания в зависимость от кого бы то ни было.
Аналогичные предположения можно сделать и относительно вопросов безопасности. Возможный рост экстремизма и террористической угрозы в стране и регионе может подтолкнуть Узбекистан к участию вОДКБ.
Не стоит забывать и о растущей роли ШОС, членом которой является Узбекистан. Нельзя исключать развития и углубления ее экономического и военно-политического измерения.
Как бы то ни было, невзирая на более чем возможную верность и приверженность новых властей Узбекистана заветам его первого президента, им все же придется пойти на смену некоторых привычек. Из-за объективной неспособности решать некоторые проблемы старыми методами либо из-за недостаточного веса и авторитета нового руководства внутри страны и в регионе.
В случае успешного прохождения процесса передачи власти, проведения необходимых преобразований и пересмотра старых ценностей страна подаст положительный пример и руководство к действию соседям по региону, что преобразит его. В противном случае появится повод для составления совсем других прогнозов.
Фото Politrussia