Вам не показалось на минутку, что это какая то футуристическая лодка из фантастического произведения ? Ну и правильно, что не показалось. Это вполне реальный объект.
Французская подводная лодка затонула в Карибском море в результате столкновения с американским транспортом «Томсон Лайкс». Погибли 130 человек.
В 1942 году, когда конвои союзников бороздили Атлантический океан, постоянно меняя курс, чтобы избежать встречи с немецкими подводными лодками, крупнейшая в то время субмарина мира «Сюркуф», входившая в состав созданных де Голлем вооруженных сил «Свободной Франции», таинственно и бесследно исчезла со всем экипажем при переходе от Бермудских островов к Панамскому каналу.
По официальным данным, она затонула в ночь с 18 на 19 февраля 1942 года после случайного столкновения с американским военным транспортом «Томсон Лайкс». Однако необычная история подводной лодки и странная реакция военно‑морского командования западных союзников на трагедию породили слухи о том, что ее гибель была не случайной.
«Сюркуф» сошел со стапелей в 1929 году. Он был задуман и спроектирован как рейдер, вооруженный орудиями самого крупного калибра, который разрешал Договор пяти держав, заключенный в ходе Вашингтонской конференции 1921–1922 годов по ограничению морских вооружений, тихоокеанским и дальневосточным вопросам. «Сюркуф» стал вершиной экспериментальных проектов послевоенного периода, стремившихся сочетать скрытность подводных лодок с огневой мощью надводных кораблей. Гигантская субмарина водоизмещением 2880 тонн в надводном и 4330 тонн в подводном положении обладала огромной грузоподъемностью, несла 22 торпеды и могла вести артиллерийский огонь в полупогруженном положении. Ее длина равнялась 110 метрам, дальность плавания – 12 тысяч миль. В 1932 году подводная лодка вступила в строй и была названа «Сюркуф» в честь легендарного французского пирата.
Робер Сюркуф — «Король корсаров»
Робер Сюркуф (Robert Surcouf) (1773-1827) — французский пират и капер, бретонец по происхождению, получивший прозвище «Гроза Морей».
Сюркуф был одним из немногих пиратов, сумевших в начале девятнадцатого века повторить блистательную карьеру Френсиса Дрейка, обласканного властями своей страны в благодарность за корсарские рейды.
Робер родился в богатой семье моряков Сен-Мало: его прадедом был известный корсар начала XVIII века Робер Сюркуф, близким родственником по материнской линии — корсар Ла Барбине. Мальчику хотели дать достойное буржуазное образование, но в 1788 году, в возрасте пятнадцати лет, он записался на корабль «Аврора», уходивший в Индийский океан. Капитан «Авроры» Тардивэ перевозил рабов из Африки на плантации острова Бурбон. Неподалеку от Мадагаскара «Аврора» попала в шторм и разбилась, но команда спаслась. Капитан получил под командование корабль «Реванш», на котором Сюркуф стал вторым помощником. Но капитан был неудачлив, и через год Сюркуф нанялся на другое работорговое судно.
В семнадцать лет Сюркуф вернулся во Францию. Решив, что более прибыльным делом является каперство, он с помощью родственников купил небольшой бриг «Креол» и стал на нем капитаном. В 1792 году он вновь отправился в Индийский океан. Когда Робер Сюркуф вернулся на остров Бурбон (с 1794 года переименованный в Реюньон), ситуация в работорговле изменилась — Конвент объявил ее незаконной, но это только подняло цены на рабов. Английская блокада французских владений в Индийском океане и конфискация кораблей были более эффективны. Сюркуф благоразумно отсиживался на Бурбоне, и не рисковал бригом. Под давлением плантаторов, которым рабы были необходимы, губернатор Бурбона напал на англичан и прорвал блокаду. Участвовал в боевых действиях и Робер Сюркуф.
Для получения патента на каперство следовало найти поручителей и внести залог, деньги на который он заработал еще несколькими рейсами в Африку. Но губернатор, желая продемонстрировать служебное рвение Парижу, задержал Сюркуфа и хотел арестовать как работорговца. Сюркуф выкрал полицейского комиссара и вернул его только в обмен на приказ о помиловании, но в патенте ему все же отказали.
Однако, тяготясь ограничениями, которые накладывало каперство, он в 1795 году стал капитаном пиратской четырехпушечной шхуны «Эмилия» (здесь в источниках расхождение, некоторые утверждают, что корабль назывался «Скромница»). В результате смелых и решительных действий он захватил богатую добычу: английский корабль «Пингвин» с грузом тика, голландский корабли «Рассел» и «Самболасс», груженные рисом, перцем, сахаром и слитками золота, караван из трех индийских судов, и, наконец, большой корабль «Диана», груженный рисом. После этого он решил вернуться домой, но по дороге (в Бенгальском заливе) захватил еще один корабль — английский двадцатишестипушечный крейсер «Тритон», сдавшийся со всем экипажем на милость победителя. На корабле находилось много ценных грузов. За весьма солидный выкуп Сюркуф отпустил капитана «Дианы» и команду «Тритона».
Англичане были взбешены действиями Сюркуфа, нанесшим своими действиями колоссальные убытки английским купцам и отвлекая для их охраны королевские военные корабли. На Реюньоне по приказу губернатора Маларте все призы Сюркуфа были конфискованы на том основании, что он не являлся капером, хотя благодаря Сюркуфу колония избегла голода. Возмущенный Сюркуф на первом же корабле отправился во Францию, где подал жалобу на действия губернатора. Пока шло судебное разбирательство, Сюркуф влюбился в Мари Блез Мэзонев, красавицу из богатой бретонской семьи судовладельца. Он взял с возлюбленной слово, что она дождется его. Тем временем, директория рассмотрела жалобу Сюркуфа. Вопреки ожиданиям, она отнеслась к нему благожелательно и в 1798 году присудила ему двадцать семь тысяч ливров из стоимости проданных товаров и выдала каперский патент.
Сюркуф покинул Нант на «Клариссе», специально построенной как корсарский корабль. «Кларисса» была сравнительно невелика, но очень быстроходна, вооружена четырнадцатью двенадцатифунтовыми пушками, и ее экипаж состоял из ста сорока испытанных моряков. Тем не менее, на этот раз добычи долго не было, и Сюркуф приказал напасть на первый же английский корабль, встреченный у берегов Африки, несмотря на то, что тот был велик и хорошо вооружен. В результате «Клариссе» пришлось покинуть поле боя, лишившись фок-мачты, и зайти в Рио-де-Жанейро для ремонта. Там у берега был захвачен небольшой бриг, который Сюркуф отправил в качестве трофея в Нант. На этот раз губернатор Реюньона Маларте был вынужден признать документы Сюркуфа справедливыми. В следующем году Сюркуф крейсировал у берегов Суматры. Он захватил два английских корабля, потом датский корабль, большое португальское судно с грузом пряностей и пошел в Бенгальский залив, где захватил еще два судна и отправил их на Реюньон.
В конце-концов его выследил хорошо вооруженный английский фрегат «Сибилла», но «Клариссе» удалось скрыться от погони. Встреча с «Сибиллой» произошла 30 декабря 1799 года, а 1 января 1800 года корсар дерзко захватил корабль «Джейн» на глазах у нескольких больших кораблей.
«Кларисса» была сильно потрепана боями, и Сюркуф пошел к Реюньону, захватив по дороге американский корабль. Сдав призы, он вышел в море на «Уверенности», причем, помимо команды из ста человек, губернатор выделил ему двадцать пять лучших стрелков. На этот раз Робер отправился к Цейлону, где быстро захватил несколько английских судов, груженных пряностями и другими товарами. Трофеи были столь велики, что Сюркуф брал с них выкуп. Кроме того, он захватил большой, переделанный из военного фрегата и соответственно вооруженный английский корабль «Кент».
Памятник Сюркуфу в Сен-Мал
Распродав товары и получив свою долю, Сюркуф на «Уверенности» отправился во Францию просить руки Мари Блез. Свадьба корсара, капитал которого составлял два миллиона франков, состоялась в Сен-Мало. К этому торжеству Робер Сюркуф получил патент на офицерский чин (в конце 1800 года). Но мирная жизнь длилась недолго, вскоре снова началась война, и Сюркуфа вызвали в Париж, где он стал одним из первых кавалеров ордена Почетного легиона. В 1802 году он снарядил эскадру каперских судов, но сам с ними не пошел.
Он вышел в море только в 1806 году, и его прибытие в Индийский океан было встречено с энтузиазмом. Блокада практически прервала связи с Европой, и французским владениям угрожал голод. Сюркуф в одиночку прорвал блокаду и обеспечил острова продовольствием, за три осенних месяца 1806 года захватив четырнадцать английских кораблей с рисом. Опасность голода была устранена, а Сюркуф получил свою долю, увеличив свое состояние на несколько сот тысяч франков.
Наполеон I возвел его в баронское достоинство и предложил перейти на государственную службу, но барон Сюркуф отказался. Тем временем, в результате Трафальгарского сражения англичанами были уничтожены почти все французские военные корабли, и губернатор приказал Сюркуфу передать свой корабль правительству в качестве военного фрегата, а самому отвезти во Францию более пятисот пленных португальцев на изношенном линейном корабле «Карл». 21 ноября 1807 года Сюркуф вышел в море, прибыл во Францию больше чем через год, и больше не выходил на корсарский промысел.
Жена подарила ему двух сыновей и трех дочерей. Девятнадцать его кораблей уходили в пиратские рейды, а после заключения мира в 1814 году Сюркуф превратил их в торговые суда. Когда в 1815 году Наполеон I совершил побег с острова Эльба и вновь провозгласил себя императором французов, одно из первых полученных им писем было от барона Сюркуфа: «Сир! Моя рука и шпага принадлежат Вам!»
Бывшего корсара назначают начальником военного отряда численностью 4000 человек. Удивительно, но после реставрации королевской власти барон остался богатым судовладельцем, даже верность Наполеону не повредила ему. Умер он в 1827 году в окружении детей и родственников, будучи одним из самых богатых и солидных судовладельцев Франции.
Но мы продолжим про корабль. Хотя на чертежах он выглядел великолепно, на деле подводный крейсер оказался белым слоном. (По легенде, король Сиама дарил священного белого слона тому придворному, которого хотел разорить.) Бывший капитан, англичанин Фрэнсис Бойер, служивший на «Сюркуфе» в качестве офицера связи союзнических сил с апреля по ноябрь 1941 года, вспоминал: «Подлодка имела башенную установку с двумя восьмидюймовыми орудиями. По идее при сближении с целью мы должны были высовывать жерла орудий и стрелять, оставаясь под водой. Но так не получалось: у нас возникали серьезные трудности с обеспечением водонепроницаемости башни. Что еще хуже, на „Сюркуфе“ все было нестандартным: каждую гайку, каждый болт требовалось вытачивать особо. Как боевой корабль он никуда не годился, гигантское подводное чудовище».
В 1940 году «Сюркуф» во время ремонта в Бресте вышел в море, чтобы не быть захваченным немецкой бронетанковой колонной, приближавшейся к порту. Он пересек Ла‑Манш на одном работавшем двигателе. Экипаж не знал, что вишистский коллаборационист адмирал Дарлан (министр флота в сотрудничавшем с Гитлером правительстве Петэна) послал вдогонку «Сюркуфу» приказ вернуться назад. Подлодка прибыла в Девонпорт 18 июля.
Примерно половина кораблей французского военно‑морского флота осталась у адмирала Дарлана, а остальные перешли на сторону вооруженных сил «Свободной Франции», под командование эмигрировавшего в Англию генерала Шарля де Голля. Большинство этих кораблей подчинилось контролю союзнических сил, но отношения между союзниками были пронизаны подозрительностью. Хотя английский премьер‑министр Уинстон Черчилль стремился упрочить лидерство де Голля в вооруженных силах «Свободной Франции», он также находил генерала упрямым и высокомерным.
Правительство США подозревало де Голля в симпатиях к левым и пыталось выдвинуть в качестве альтернативного руководителя стоявшего на правых позициях генерала Жиро. (Версия насчет «симпатии к левым», конечно, абсурдна и не объясняет положения: известно, что США некоторое время уже после вступления в войну поддерживали связи с режимом Виши, рассчитывая с его помощью обеспечить свое влияние в Северной Африке и других стратегически важных районах, а потом стали делать ставку на генерала Жиро, считая де Голля с его открыто заявленной программой защиты национальных интересов Франции «неподходящей фигурой» и «несговорчивым партнером». Известно также, что сам де Голль для оказания давления на своих англо‑американских собеседников не раз выдвигал тезис о «коммунистической опасности» и давал понять, что может сдержать развитие этой «опасности» во Франции.)
Среди французских офицеров и матросов также произошел раскол: многие из них, если и не придерживались открыто провишистских взглядов, не могли без колебаний принять решение о том, на какой стороне им быть в войне, в ходе которой они могли получить приказ открыть огонь по соотечественникам.
В течение двух недель отношения между английскими и французскими моряками в Девонпорте были вполне дружелюбными. Однако 3 июля 1940 года в два часа ночи, получив, очевидно, сообщение, что двигатели «Сюркуфа» в порядке и он собирается тайно покинуть гавань, офицер Деннис Спрейг поднялся на борт подлодки с абордажной группой для ее захвата. Затем Спрейг в сопровождении старшего лейтенанта Пэта Гриффитса с английской подлодки «Таймс» и двух вооруженных часовых спустился в офицерскую кают‑компанию.
Оформив прикомандирование «Сюркуфа» к королевскому военно‑морскому флоту, Спрейг разрешил французскому офицеру отлучиться в гальюн, не подозревая, что французы хранили там личное оружие. Спрейг получил семь пулевых ранений. Гриффитсу выстрелили в спину, когда он полез по трапу за помощью. Один из часовых – Хит – был ранен пулей в лицо, а другой – Уэбб – убит наповал. Погиб также один французский офицер.
Позднее в тот же день на другом театре военных действий английский флот открыл огонь по французской эскадре, стоявшей у берегов Алжира и Мерсэль‑Кебире, после того как вишистское командование этой французской военно‑морской базы отклонило английский ультиматум, в котором предлагалось либо начать военные действия против Германии и Италии, либо разоружить корабли. Погибло 1300 французских моряков.
Сообщение из Северной Африки потрясло и взбудоражило экипаж «Сюркуфа»: лишь 14 из 150 человек дали согласие остаться в Англии и участвовать в боевых действиях. Остальные вывели из строя оборудование, уничтожили карты и другую военную документацию, прежде чем их увезли в лагерь для военнопленных в Ливерпуле. Офицеров отправили на остров Мэн, а на подводной лодке остался только Луи Блезон в качестве старшего помощника (позднее его назначили командиром).
Был набран новый экипаж из числа находившихся в Англии французских военных моряков, примкнувших к «Свободной Франции», и французских матросов торгового флота. На плечи Блезона легла задача подготовить из неопытных добровольцев квалифицированных специалистов‑подводников, в то время как каждый вечер те слушали французское радио (под контролем вишистов), передававшее немецкую пропаганду с призывами вернуться домой, чтобы «не дать использовать себя англичанам в качестве пушечного мяса».
События в Девонпорте наложили характерный отпечаток на дальнейшее участие «Сюркуфа» в войне. Политические соображения требовали, чтобы он был укомплектован военнослужащими из состава сил «Свободной Франции» и полноправно участвовал в боевых операциях союзников, но предчувствие говорило Адмиралтейству (командование британских ВВС), что эта подводная лодка станет обузой.
1 апреля 1941 года «Сюркуф» покинул Галифакс, свой новый порт базирования, в канадской провинции Новая Шотландия, чтобы присоединиться к конвою HX‑118. Но 10 апреля приказ был неожиданно изменен без каких‑либо объяснений – «следовать на полных оборотах в Девонпорт». Эта поспешная и полная перемена плана вызвала на флоте усиленные слухи, будто «Сюркуф» торпедировал корабли, которые должен был охранять.
14 мая подлодке было приказано выйти в Атлантику и вести свободный поиск, пока позволит автономность, а затем направиться на Бермуды. Цель поиска – перехват вражеских плавучих баз снабжения.
Архивные документы «Форин офис» (британский МИД) говорят о том, что в августе 1941 года «Сюркуф» триумфально прибыл в американский порт Портсмут, штат Нью‑Гэмпшир. На деле же положение на подводной лодке было весьма сложным. Более 10 членов экипажа находились под арестом и были списаны на берег за дисциплинарные проступки. Сообщалось, что моральное состояние экипажа «плачевно».
21 ноября командир Блезон сообщил из Нью‑Лондона, штат Коннектикут, что «Сюркуф» на маневрах столкнулся с американской подводной лодкой. Удар вызвал течи в третьей и четвертой носовых балластных цистернах, устранить которые без постановки в сухой док невозможно. «Сюркуф» вышел из Нью‑Лондона без исправления этих повреждений, имея на борту нового английского офицера связи Роджера Бэрни.
То, что он увидел на «Сюркуфе», привело его в ужас. В своем первом рапорте адмиралу Максу Хортону, командовавшему подводными силами, Бэрни высказал сомнение относительно компетентности командира и беспокойство по поводу морального состояния экипажа. Он отметил сильную вражду между младшими офицерами и рядовыми моряками, которые, правда, не проявляли неприязни к союзникам, но часто ставили под вопрос значимость и полезность вооруженных сил «Свободной Франции» в их боевых операциях, особенно против французов. Этот первый рапорт Бэрни был скрыт Уайтхоллом (резиденция британского правительства) от французов.
Помимо Бэрни (памяти которого композитор Бенджамин Бриттен посвятил свой «Военный реквием»), на борту «Сюркуфа» находились еще два английских подводника: старший телеграфист Бернард Гоф и старший сигнальщик Гарольд Уорнер.
В начале 1942 года «Сюркуф» получает приказ направиться в Тихий океан для срочного пополнения сил «Свободной Франции». Мощная подлодка была там необходима после разгрома японцами американского флота в Перл‑Харборе. Но на пути из Галифакса в Сен‑Пьер «Сюркуф» попал в шторм, ударами волн повредило рубку, орудийную башню заклинило. Лодка теряла мореходность в сильную волну, у нее были повреждены люки, палубные надстройки и торпедные аппараты. Она вернулась в Галифакс, где неожиданно получила новое задание – следовать на Таити с заходом на Бермуды. Там главнокомандующий английскими военно‑морскими силами в районе Америки и Вест‑Индии адмирал Чарлз Кеннеди‑Пэрвис по просьбе командующего подводными силами адмирала Макса Хортона должен был принять для устного доклада молодого Бэрни. Перед уходом из Галифакса Бэрни возвращался на подводную лодку с канадским военно‑морским офицером. При расставании Бэрни сказал ему: «Вы только что пожали руку мертвецу».
«Сюркуф» вышел из Галифакса 1 февраля 1942 года и должен был прибыть на Бермуды 4 февраля, но пришел туда с опозданием, получив к тому же новые повреждения. На этот раз выявились дефекты в главной двигательной установке, для устранения которых потребовалось бы несколько месяцев.
В совершенно секретной телеграмме, направленной Хортону, а затем Адмиралтейству, Кеннеди‑Пэрвис писал: «Английский офицер связи на „Сюркуфе“ передал мне копии своих рапортов… После разговора с этим офицером и посещения „Сюркуфа“ я убежден, что он никоим образом не преувеличивает исключительно неблагоприятное положение дел».
Две главные причины отметил он, заключаются в инертности и некомпетентности экипажа: «Дисциплина неудовлетворительна, офицеры почти утратили контроль… В настоящее время подводная лодка потеряла боевую ценность… По политическим соображениям, возможно, будет сочтено желательным оставить ее в строю, но, с моей точки зрения, ее следовало бы направить в Великобританию и списать».
Однако «Сюркуф» олицетворял дух и мощь военно‑морских сил «Свободной Франции». Адмирал Хортон послал свое донесение Адмиралтейству и, следовательно, Уинстону Черчиллю: «Командир „Сюркуфа“ – моряк, хорошо знающий корабль и свои обязанности. На состоянии экипажа отрицательно сказались долгое безделье и антианглийская пропаганда в Канаде. На Таити, при обороне своей земли, я думаю, „Сюркуф“ может принести значительную пользу… К „Сюркуфу“ особое отношение во французских военно‑морских силах, и „Свободная Франция“ будет категорически против его списания».
Сообщение о повреждениях подводной лодки Хортона не переубедило: «…даже если промежуточный ремонт на Бермудах окажется неудовлетворительным, на пути в Таити „Сюркуф“ все равно сможет уйти под воду, пользуясь одним двигателем…»
9 февраля «Сюркуф» получил приказ следовать на Таити через Панамский канал. Последний рапорт Бэрни датирован 10 февраля: «После моего предыдущего донесения от 16 января 1942 года разговоры и события на борту, которые я слышал и наблюдал, еще больше укрепили мое мнение, что неудачи на „Сюркуфе“ вызваны скорее некомпетентностью и безразличием экипажа, чем открытой нелояльностью…»
12 февраля «Сюркуф» покинул Бермуды и направился через кишевшее немецкими подводными лодками Карибское море. Он был способен идти лишь в надводном положении – командир Блезон не стал бы рисковать уйти под воду с неисправным двигателем. Помимо вычисленных координат предполагаемого местонахождения «Сюркуфа», больше сведений о нем нет.
19 февраля советник британского консульства на Колона‑порт (при входе в Панамский канал со стороны Карибского моря) направил через Бермуды в Адмиралтейство телеграмму с грифом «Совершенно секретно»: «Французский подводный крейсер „Сюркуф“ не прибыл, повторяю, не прибыл». Далее в телеграмме говорилось: «Военный транспорт США „Томсон Лайкс“, вышедший вчера с конвоем в северном направлении, сегодня вернулся после столкновения с неопознанным судном, которое, видимо, сразу затонуло, в 22.30 (восточное стандартное время) 18 февраля в 010 градусах 40 минутах северной широты, 079 градусах 30 минутах западной долготы. Транспорт вел поиск в этой точке до 08.30 19 февраля, но ни людей, ни обломков не обнаружил. Единственный след – нефтяное пятно. У „Томсон Лайкс“ серьезно повреждена нижняя часть форштевня».
«Американские власти, – сообщалось далее, – изучили рапорт капитана транспортного судна, ведется широкий поиск самолетами. По неофициальным сведениям, предварительное расследование указывает на то, что неопознанным судном был сторожевой катер. Пока еще нет достоверных сведений обо всех подводных лодках США, которые могли находиться в этом районе, но их сопричастность считают маловероятной».
В записке, которая легла на стол Черчилля, были вычеркнуты следующие слова телеграммы: «…в 15‑м военно‑морском районе США явно не информированы о маршруте и скорости французского подводного крейсера „Сюркуф“ и не могут определить его местонахождение. Единственным сообщением, переданным мною американцам 17 февраля, была упомянутая шифровка».
15 марта 1942 года в Новом Орлеане началось закрытое заседание официальной комиссии по расследованию инцидента с транспортом «Томсон Лайкс». С английской стороны в качестве наблюдателя был прислан капитан 1‑го ранга Гарвуд – представитель подводных сил британских ВМФ в Филадельфии.
В его докладе представительству британского военно‑морского командования в Вашингтоне говорилось: «Никто из свидетелей не видел корабля, с которым произошло столкновение. Приблизительно через минуту после столкновения под килем „Томсон Лайкс“ раздался сильный взрыв. Обширные повреждения форштевня транспорта значительно ниже ватерлинии дают основание полагать, что корабль, в который он врезался, был большого тоннажа и низко сидел в воде. Как корабли, следовавшие встречными маршрутами, они („Сюркуф“ и „Томсон Лайкс“) неизбежно должны были пройти на близком расстоянии друг от друга».
Согласно подсчетам Гарвуда, «Сюркуф» находился «в пределах 55 миль» от той точки, где, по сообщению «Томсон Лайкс», произошло столкновение.
Комиссия в итоге доложила только, что «Томсон Лайкс» столкнулся с «неопознанным судном неизвестной национальности, в результате чего это судно и его экипаж полностью погибли».
Пока комиссия заседала, руководитель ФБР Дж. Эдгар Гувер направил секретный меморандум управлению военно‑морской разведки, в котором указал, что «Сюркуф» в действительности затонул в нескольких сотнях миль дальше – у Сен‑Пьера – 2 марта 1942 года. Возможно, Гувер имел в виду порт Сен‑Пьер на Мартинике. Не взбунтовался ли экипаж, как это можно было предположить из последнего сообщения Гофа, и не направился ли он, измученный командованием союзников, на Мартинику, решив отсидеться до конца войны в этой тихой фашистской гавани?
Из‑за отсутствия каких‑либо достоверных сведений о судьбе подводной лодки различные теории продолжают выдвигаться по сей день. В начале 1983 года капрал военно‑морской пехоты США, который во время войны служил на американском крейсере «Саванна», заявил, что его кораблю было приказано встретиться с английским крейсером около Мартиники и потопить «Сюркуф», так как того‑де засекли при нападении на один из кораблей союзников. Но, добавил капрал, когда они прибыли на место, подводная лодка уже затонула.
Вскоре после исчезновения «Сюркуфа» представители «Свободной Франции» потребовали сначала проведения независимого расследования, затем разрешения присутствовать на заседании комиссии в Новом Орлеане, наконец, предоставления возможности ознакомиться с судовым журналом «Томсон Лайкс». Все эти требования Уайтхолл отклонил. И многие месяцы и даже годы спустя семьи 127 французских моряков и 3 английских связистов так и ничего не знали об обстоятельствах гибели их близких.
Если «Сюркуфом» пришлось пожертвовать, потому что его экипаж сменил флаг и перешел на сторону пронацистского правительства Виши, что выразилось в нападениях на союзнические суда, то тогда, разумеется, надлежало принять все меры, чтобы спасти репутацию военно‑морских сил «Свободной Франции». Любые слухи о бунте или преднамеренном уничтожении «Сюркуфа» союзниками дали бы бесценный пропагандистский материал нацистам и вишистам. Пострадала бы также политическая репутация «Свободной Франции», если бы один из ее кораблей добровольно перешел в стан врага. Так что официальная версия гибели «Сюркуфа» устраивала все стороны. Необходимо было к тому же придерживаться этой версии в дальнейшем, ибо национальная гордость французов не позволит им согласиться с тем, что военный корабль, внесенный в почетный именной список «Свободной Франции», изменил де Голлю.
Характеристики:
Общие:
Длина: 110 м
Ширина: 9 м
Водоизмещение надводное: 2 880 тонн
Водоизмещение подводное: 3 250 тонн
Запас хода надводный: 10 000 миль
Запас хода подводный: 70 миль
Глубина погружения макс.:
Экипаж: 140 чел.
Скорость надводная: 18 уз.
Скорость подводная: 8,5 уз.
Вооружение:
Орудия: 2 203/50 мм
Носовые торпедные аппараты: 4 550 мм
Поворотные торпедные аппараты: 4 550 мм; 4 400 мм
Зенитные установки: 2 37 мм; 2 13,2 мм
Гидросамолеты: 1
