Три года назад в ходе «майдана» оппозиция пыталась любой ценой захватить власть. Вместе с тем организаторы революции не согласились на передачу власти мирным путём и манипулировали сознанием граждан Украины. Об этом в интервью ряду украинских и российских СМИ рассказал бывший президент страны Виктор Янукович. Он заявил, что многие свидетели тех событий боятся говорить правду о том, что происходило в феврале 2014 года в Киеве. Политик также ответил на вопрос корреспондента RT о возможной отмене виз ЕС для украинцев и изложил свой взгляд на конфликт в Донбассе, который, по его мнению, должен оставаться в составе Украины.
— Каков ваш взгляд на события трёхлетней давности. Что всё-таки тогда произошло?
Конечно, за этот трёхлетний период я очень много думал об этом, анализировал. Главная причина, которая породила эти трагические события, — огромное желание любой ценой захватить власть на Украине. Люди, которые совершили государственный переворот, применили для этого все известные способы из проектов предыдущих «цветных революций».
Это был отдельный украинский проект. Манипуляция общественным мнением, неправда, которая звучала как для украинского народа, так и для западных стран и мирового сообщества. Неправда изначально была заложена в том, что мы не хотели подписывать с ЕС соглашение об ассоциации. Мы приостановили подписание, потому что, если бы соглашение о зоне свободной торговли было подписано в таком виде, это бы принесло очень большой ущерб экономике, социальной сфере, машиностроению, сельскому хозяйству. Естественно, это противоречило национальным интересам Украины. Поэтому с политической точки зрения я бы нарушил национальные интересы Украины в угоду Европейскому союзу.
Я поступил честно по отношению к нашим европейским партнёрам, я предложил им сесть за стол переговоров и доработать соглашение. В этом соглашении явно были заложены очень невыгодные условия для украинских товаропроизводителей. Украинские товары, особенно машиностроительные, не нужны европейскому рынку — там совершенно другие стандарты.
В тот период товарооборот с ЕС составлял порядка $43 млрд, а с Россией — $64 млрд. Россия, защищая свой рынок, начала бы закрывать его от товаров с Украины, что фактически уже и происходило в 2013 году. Тогда мы потеряли около $15 млрд в год из-за снижения товарооборота с Россией. Наше предложение было простым — сесть в этом треугольнике и договориться, поискать компромиссы.
К сожалению, наши европейские партнёры нас не услышали. Мы действительно очень хотели договориться, но население Украины было дезинформировано. Блокировалась правда. Западные и некоторые украинские СМИ находились под давлением собственников и продавливали этот вопрос в таком виде, в каком хотелось Европе. Это дало толчок тому противостоянию, которое началось в Киеве.
Я хочу сказать, что мы делали всё, чтобы решить вопрос мирным способом. Меня часто упрекают в том, что я не пошёл радикальным путём. Да, я был, есть и остаюсь противником любого кровопролития. Я за решение вопросов мирным путём. Для этого нужно иметь высокий уровень ответственности перед своим государством и уважение к собственному народу. Мы не делили людей на своих и чужих, на Запад и Восток. Мы искали варианты мирного урегулирования этого конфликта, и сегодня я уверен, что за Украину и украинцев никто не решит вопрос прекращения войны и мирного урегулирования. Чем ответственнее политики подойдут к этому вопросу и (чем быстрее. — RT) прекратят братоубийственную войну, тем лучше. Прошедшие три года многим открыли глаза на то, что произошло.
Я недавно смотрел различные социологические исследования: только 5% украинцев считают, что жизнь улучшилась, 80% — что жизнь ухудшилась. Главная причина была в том, что у кого-то был чрезмерный аппетит захватить власть любой ценой. Произошёл государственный переворот с нарушением Конституции Украины. Нынешняя власть не сделала ни одной попытки переговорить с народом, который был против государственного переворота. Ведь это был протест людей, нужно было сделать всё, чтобы найти возможность мирного урегулирования этого протеста. Но слишком быстро люди, которые захватили власть, приняли решение о проведении АТО (так называемой антитеррористической операции. — RT) на востоке Украины. И это было началом войны. Конечно, все участники этого решения должны понести ответственность, потому что это преступление против своего народа, потому что в результате войны пострадали и страдают сегодня невинные люди, женщины, дети.
— Вы говорили, что не хотели подписывать договор об ассоциации, так как это было бы пагубно для Украины. Сейчас Украина пошла даже на большее, чем требовала Европа для ассоциации, тем не менее экономику это не поправило. Это была халатность или грабёж?
— Это конечно симбиоз безответственности, коррупции, огромного желания обогатиться за короткий период времени. Власть фактически уверовала в свою безнаказанность. Потеряв страх перед народом, они все эти три года применяли самые драконовские меры. Убивали журналистов, уничтожали различные информагентства, закрывали рот инакомыслящим. Они разделили страну на победителей и побеждённых. Страна на грани банкротства. Инвесторы не верят нынешней власти, и теперь идёт отток инвестиций. МВФ не знает, под что и кому давать деньги. По уровню коррупции Украина вышла на уровень мировых лидеров, рядом с Никарагуа, Непалом, Камеруном. Это долго продолжаться не будет, терпение у народа лопнет.
— Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер сказал, что до лета для Украины будет обеспечен безвизовый режим. Как вы считаете, добились ли новые киевские власти своего, ведь одной из целей «майдана» было сближение с Европой?
— Я не теряю связь с народом Украины. Сегодня уже многие говорят, что им попросту не на что ехать в Европу, и незачем. С таким уровнем жизни этот безвизовый режим фактически потерял смысл. Если вспомнить как в 2013 году жила страна, в каком состоянии всё было, особенно после Евро-2012. Тогда мы фактически раскрыли Украину для всего мира. В страну поехали туристы со всего мира, росли доходы населения, Украина была спокойным европейским государством. Эйфория после захвата власти в 2014 году была нездоровой. Сегодня Европе уже не до Украины. В США тоже ситуация меняется. Я всегда говорил, что только мы сами должны делать всё, чтобы строить успешное государство — для своих детей и потомков и в память о наших дедах.
— Вы согласились на досрочные выборы под гарантии Германии и Польши. Почему оппозиция не воспользовалась шансом на мирную передачу власти?
Если почитать соглашение, которое тогда было подписано — оно открывало путь для мирного урегулирования, для изменения Конституции. Я практически пошёл на все требования и уступки, которые мне предъявила оппозиция, ради одного — не допустить кровопролития и гражданской войны. Всё это щедро финансировалось и оплачивалось различными международными фондами, и это был специальный проект. Неужели нельзя было набраться терпения и провести выборы? Никаких проблем с этим не было. К этому времени мы бы приняли Конституцию, и украинцы бы показали свою мудрость и терпение. Этого, к сожалению, не было у радикалов, которых использовали эти кукловоды с Запада и из США. У нас есть вся хронология событий, мы видели двойные стандарты, которые применялись к той власти, которую я возглавлял. Происходили манипуляции общественным мнением, прикрывались глаза на тот радикализм, который был на «майдане». Захват государственных учреждений, огромного количества оружия. Шла подготовка к вооружённому захвату власти.
Важно было не допустить войну на востоке, когда против мирного населения начали применять тяжёлое вооружение, а полчища незаконных бандформирований отправились на Донбасс, которые открыто издевались над местным населением, устраивали мародёрство, люди были сильно унижены. Фактически, на этой войне они хотели показать, что другой точки зрения на Украине не может быть. А кроме того, отчасти это была некая утилизация радикалов «майдана», которые несут угрозу власти. Ведь они до сих пор вооружены, и куда они сейчас повернут своё оружие непонятно. Так как то, что обещали им руководители, не выполнено. Порошенко победил на выборах только благодаря тому, что пообещал остановить войну, но он этого до сих пор не сделал.
— Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с командиром «Беркута» Дмитрием Садовником, которому, по одной из версий, дали скрыться: отпустили под домашний арест, после чего он покинул страну. Что такого он мог знать, чтобы следствие не хотело предавать огласке?
— Не только Садовник. Есть много других есть свидетелей, которые не хотят давать показания местной власти, потому что они знают, что за три года было уничтожено максимальное число доказательств, и это до сих пор происходит. Есть люди, которые готовы давать показания, но международной мониторинговой миссии. И это касается не только преступлений на Майдане, это касается не только невинных людей, которых расстреливали из зданий, подконтрольных «майдану». Ведь не стреляли ни в кого из «Правого сектора». Есть много людей, которые готовы эти показания дать. Если мировое сообщество захочет узнать правду и выполнит свои обязательства, которые брали на себя, то уже скоро виновные будут наказаны. И я призываю в моих обращениях к мировым лидерам к созданию такой независимой международной миссии по расследованию преступлений на Майдане и за все три года новой власти.
— Вопрос о вооружённых группировках, которые проводят блокаду Донбасса и которые правительство на словах осуждает. Как вы считает, не может ли получиться так, что если правительство не сможет с ними справиться, то они проведут ещё один переворот и уже тогда к власть перейдёт к откровенным нацистам?
Я слышал выступление Порошенко к юбилею «майдана», в котором он заявил, что обстрел вёлся из зданий, подконтрольных оппозиции. Сначала я подумал, что он оговорился. Но затем я сам задумался, а зачем он это сказал. Это что-то новое, что это значит? Во-первых, поменялось мнение тех людей, которые стояли на Майдане, к текущей власти, и оно меняется всё в худшую и в худшую сторону. Они поняли, что на их плечах и на их крови пришли к власти люди, которые не создали на Украине той жизни, о которой они мечтали. Если говорить о радикальных группах, которые на сегодняшний день есть на Украине, то возникает вопрос, или это выгодно текущей власти позволять им существовать для устрашения инакомыслящих, потому что эти вооружённые люди действуют за пределами закона. Или же на самом деле власть боится их трогать, потому что это оружие может быть повёрнуто против власти.
— Звучали обвинения, что некоторые российские депутаты могут против вас свидетельствовать по обвинению в государственной измене. У вас есть варианты, о чём они могут заявить?
Я не знаю, что это за люди, я с ними никогда не встречался. Понятно, что им заплатили. Остальные все вопросы — это вопросы следствия, его ещё как такого не было. А если не будет следствия, то, может быть, будет суд, и мне удастся привести все юридические аргументы. Понятно, что сейчас цель найти, хоть в чём-то меня обвинить. Они пытались меня обвинить в том, что у меня были зарубежные счета, но их так и не нашли, потому что у меня их никогда не было. Сейчас их последний шанс найти хоть какие-то обвинения с помощью этих дешёвеньких политиков, этих клоунов, но им это не удастся.
— Очевидно, что Порошенко не намерен выполнять Минские соглашения. Возможно ли возобновление войны, а последнее обострение в Авдеевке — это прощупывание почвы.
Я считаю, что у них духа не хватит пойти по этому пути. Сейчас есть варианты решить этот вопрос мирным путём, поэтому международное сообщество будет искать варианты, как принудить нынешнюю власть выполнять Минские соглашения. В это я хочу верить. Это последний шанс этой власти. Только такие решения, которые гарантируют решение ситуации в Донбассе мирным путём, будут поддерживаться со стороны населения, потому что никто не хочет этой войны. И власть будет вынуждена поставить на место ту часть радикалов, для которых, как говорится, война — мать родная. Если она этого не сделает, то радикалы сметут эту власть.
— Украинская власть инициирует обновление закона о заочном судопроизводстве, чтобы ваше дело передать в суд уже этой весной. Как вы можете это прокомментировать и будете ли вы принимать участие в этом процессе дальше?
Любые штучные законы или их изменения, направленные против одного человека, это против конституции, это нарушает права человека. Кроме того, такие законы имеют огромную перспективу отмены. Я обращаюсь к прокурорам, следователям: не идите на поводу у этой власти, не нарушайте законы и конституцию Украины. Кроме того, любой штучный закон можно повернуть против того, кто его принимает. Всегда депутат должен ставить себя на место того, против кого готовится тот или иной персональный закон.
— Обвинения сейчас выдвигаются против вас, против тех, кто отдавал приказание стрелять, против «Беркута». Но сейчас процесс не открывается против тех людей, которые, действительно, в этом повинны. Что вы намерены сделать, чтобы переломить эту ситуацию, чтобы заставить отойти от такого одностороннего подхода и заставить украинские власти выслушать вторую сторону?
— Я обращаюсь к украинскому народу, к украинским политикам, к мировому сообществу, к лидерам государств, к международным организациям для начала мониторинга преступлений, совершённых в Украине за это время, начиная с 2013 года. Я готов предоставить соответствующие материалы, людей, оказать помощь. Есть международные политики, которые занимаются решением этих задач. На Украине есть очень много людей, в том числе журналистов, которые имеют доказательные материалы, по расследованию преступлений, которые были на Майдане и на войне на востоке Украины. Я верю, что у власти и людей хватит мудрости, чтобы решить конфликт в стране. Я категорически против того, чтобы Донбасс выходил из состава Украины.
— Почему вы ждёте международного суда, чтобы огласить те три тома доказательств вашей невиновности, о которых вы говорите. Почему не огласить это сейчас перед украинским судом?
За всеми этими доказательствами стоят конкретные живые люди. У меня нет аргументов убедить их в том, что этой власти можно верить. Они очень хорошо знают, что нынешняя власть делала всё для того, чтобы уничтожить улики, свидетельствующие против них. И сегодня во главе государства те люди, которые стоят за всеми этими преступления. Тот же Парубий, Турчинов, Луценко, Аваков, Пашинский. Недоверие к власти есть не только у её оппонентов, которые пострадали от неё, но у большинства населения Украины. Поэтому представить доказательство сейчас — это всё равно, что отобрать у них сейчас, можно сказать, последние доказательства, которые у них есть, и создать условия для того, чтобы их тоже уничтожили. Они этого не хотят, они верят в то, что придёт время и правда прозвучит.
— Как вам живётся в России? Общаетесь ли вы с бывшими коллегами, чем занимаетесь?
Конечно, у меня есть много неудобств. Я не исключаю, что даже здесь могут быть какие-то провокации. Я занимаюсь сбором информации, а это не возможно без контакта с людьми на Украине. Я живу в Ростове, арендую там небольшой дом, общаюсь со своими близкими и, конечно, со своими соратниками, которые тоже находятся в тяжёлом положении и мечтают сделать что-то доброе для украинского народа. Я хотел бы принять участие в возобновлении нормальной жизни на Украине.
Я и раньше много бывал в России, у меня здесь много родственников по линии мамы. Мама, правда, умерла много лет назад. Остались друзья. Менталитет людей Донбасса, где я прожил более 50 лет, очень близок российскому, особенно южным регионам — Ростовской области, Краснодарскому краю, Воронежу. Поэтому, я считаю, перспектива восстановления хороших взаимоотношений между нашими народами очень большая. И это было бы логично — и с точки зрения экономики, и с точки зрения человеческих отношений.
— Было ли всё-таки в 2014 году письмо в адрес президента Российской Федерации с просьбой использовать силу на территории Украины?
— Во-первых, это не письмо, это заявление. Во-вторых, есть законы, есть полномочия президента. Это всё вопросы юриспруденции. Я начну сейчас отвечать, а сумасшедшие начнут всё подтасовывать, искать какие-то факты, чтобы меня скомпрометировать. Я не изменял своему народу, я пытался защитить свой народ в рамках своих полномочий и законов. Я об этом буду говорить и на суде. Естественно, я буду защищаться, хотя от того беспредела, который сейчас есть на Украине, защищаться очень тяжело. Но я верю, что надежда на будущее есть у любого нормального человека. И следователи, прокуроры, судьи, которые будут принимать решения, не раз подумают, а что будет завтра, а что будет с ним.