Стеклянные стены, раздвижные классы и интерактивные доски – будущее уже наступило, во всяком случае в отдельных российских школах.
Здесь нет коридоров, мебель собирается как пазл, а лекцию можно слушать, лежа на полу в столовой. Это не санаторий из футуристических фильмов, это современная школа. Во всяком случае так она выглядит в некоторых уже реализованных на территории страны проектах.
Сегодня вместо привычных «серых коробок» стали появляться учебные здания с дизайнерской планировкой и таким количеством технологических новшеств, что они больше напоминают космический корабль, чем образовательное учреждение.
Новая архитектура влияет на развитие учеников, инновации могут принести не только пользу, но и травмировать детей.
Наверное, мало кто в детстве задумывался о внешнем облике своей школы. Ведь ее основная функция — обучать, а не поражать внешним видом. Однако архитектура влияет на сознание учеников не меньше, чем атмосфера в классе, уверен главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов:
«Школа – это место, где в человека закладываются многие вещи, с точки зрения восприятия мира и понимания. В конце концов все любят Гарри Поттера, но, наверное, не было бы такого героя, если бы школа Хогвартс выглядела как коробка. Архитектура – это вообще все, из чего состоит мир по большому счету. На нее нельзя не обращать внимание».
Сторонники идеи о необходимости менять привычные школьные «коробки» на ультрасовременные здания, оснащенные всеми доступными технологиями, обращаются к зарубежному опыту. Один из самых успешных и впечатляющих, с архитектурной точки зрения, проектов последних лет на постсоветском пространстве – международная школа «Дилижан» в Армении. Ее построили британцы, но с учетом местных особенностей. Глава архитектурного бюро Тим Флинн говорит, что образовательное учреждение должно быть, в первую очередь, органично вписано в природный и культурный контекст.
Есть подобные проекты и в России. Из последних примеров – «Хорошевская прогимназия» в Москве, школа №14 в Пушкино, на стадии проектирования и строительства также находятся «Умная школа» в Иркутске и «Летово» в Новой Москве. Большинство из них построено на деньги частных инвесторов, и дело тут не только в бюджетах.
Вывести возведение «школ будущего» на государственный уровень мешают устаревшие строительные нормы и консерватизм исполнителей. Многолетний опыт штамповки типовых зданий не дает архитекторам включить фантазию, считает Сергей Кузнецов.
«Для меня было довольно странно услышать, что Московская область гордится тем, что они по госзаказу делают только типовые проекты. И более того: если по каким-то причинам появляется необходимость сделать индивидуальный проект, они требуют его тут же признать типовым», – сетует Кузнецов.
Сложность еще и в том, что перемены должны коснуться не только фасадов зданий, но и внутренней планировки. Только тогда российские школы будут соответствовать стандартам современной технологической эпохи.
Например, традиционные коридоры с классами необходимо заменить на универсальные пространства, которые можно использовать в любых целях, считает Яна Стретович, начальник дирекции по строительству и реконструкции зданий и сооружений образовательных организаций департамента образования Москвы.
«Эти четыре стены нас убивают. Строить новые школы на старый лад нецелесообразно и бессмысленно, потому что у нас другие дети, которые намного умнее нас, они по-другому воспринимают этот мир, и надо, чтобы они в этом мире и жили».
Но даже если преодолеть привычку и строгие СанПиНы, остается проблема наполнения новой формы соответствующим содержанием. Директор открывшейся в 2014 году «Международной школы Казани» Нияз Гафиятуллин уверен, что даже за самым совершенным архитектурным фасадом должны стоять конкретные образовательные идеи. По его мнению, современное, технически оснащенное здание – лишь первый шаг к созданию школы мечты. Куда сложнее изменить отношение преподавателей.
«Мы привезли учителей, и первое, что они начали делать – переставлять столы и стулья обратно. Это самый главный вызов на сегодняшний день. Наши учителя не готовы к этим переменам, и администрации приходится очень много работать над тем, чтобы действительно мы «отрабатывали» это пространство».
Если учитель не готов к переменам, здание начинает ему мешать. Но что еще важнее – оно может мешать ученику, предупреждает директор центра психологического сопровождения образования «Точка ПСИ» Марина Битянова.
«С одной стороны, пространство за счет архитектуры должно создавать ощущение свободы, а с другой, когда человек развивается, есть такие периоды, когда безопасность важнее свободы. В зависимости от возраста эти сочетания разные, и я в архитектурных решениях не всегда вижу продуманность этой гармонии».
Другой важный аспект, по мнению Битяновой, – тенденция к открытым пространствам. Большие окна, прозрачные стены и этажи без коридоров могут выигрышно выглядеть, но они вызывают у ребенка ощущение, что за ним постоянно наблюдают. В подростковом возрасте потребность в личном пространстве особенно высока, а современная архитектура может нарушать приватность учеников.
Наконец, популярный лозунг «школа — пространство постоянного изменения и развития» подходит далеко не всем детям, отмечает Битянова.
«Я вижу детей определенного типа, которым эта изменяемость невероятно тяжела. Им хочется войти в ту школу, где все понятно и предсказуемо и не изменится неожиданно, когда они к этому не готовы в силу своего психофизического склада. Их можно так здорово загнать в эту изменяемость, что они выйдут из этой школы через психиатрическую клинику», — предостерегает психолог.
Получается, что основная задача современной школьной архитектуры – не только сделать место учебы красивым, интересным и приятным для пребывания, но и помогать ребенку адаптироваться к постоянно меняющемуся миру. Способна ли на это школа будущего – большой вопрос.