Лев Сергеевич Термен — тот, кто опередил Зворыкина

Весной 1926 года инженер Лев Термен демонстрировал в Наркомате обороны первую в мире телевизионную установку — дальновидение. Он установил объектив камеры на улице, экран расположил в кабинете, и красные полководцы Орджоникидзе, Ворошилов, Буденный и Тухачевский дружно вскрикнули от восторга: на экране по двору шел Сталин!

Всего лишь год понадобился Термену на решение фантастической задачи — создание электрического дальновидения. Впрочем, для него, казалось, в жизни вообще не существовало трудностей. С юных лет он поражал окружающих своими талантами: увлекался математикой, физикой, в его комнате вечно что-то взрывалось. В университете Термен учился одновременно на физическом и астрономическом факультетах, параллельно занимаясь в Петербургской консерватории по классу виолончели.

До революции он успел окончить военно-инженерное училище и даже повоевать за царя-батюшку в чине подпоручика радиотехнического батальона. Но большевики не расстреляли его, а, напротив, взяли на службу в электротехнический батальон. И год спустя назначили начальником самой мощной в стране Царскосельской радиостанции.

После демобилизации в 1920 году его пригласил на работу в Физико-технический институт профессор Иоффе. Термен получает задание — заняться радиоизмерением диэлектрической постоянной газов при переменных температуре и давлении. При испытаниях оказалось, что прибор издавал звук, высота и сила которого зависела от положения руки между обкладками конденсатора. Быть может, просто физик и не придал бы этому значения, а физик — выпускник консерватории попытался сложить из этих звуков мелодию. И получилось!

Он сперва назвал его «Аэрофон», но с легкой руки бойкого корреспондента газеты «Известия», инструмент получил название «Терменвокс», которое собственно и сохранилось до сих пор.

Так родился музыкальный инструмент терменвокс — голос Термена. И упрощенный вариант терменвокса — охранная сигнализация, — построенный по тому же принципу: едва злоумышленник оказывался в электрическом поле, раздавался звуковой сигнал. Кстати, в наше время в дорогих машинах до сих пор устанавливается сигнализация, в основе которой лежит изобретение Термена.

А в жизни Льва Сергеевича оно стало первым шагом на пути к славе. Хотя коллеги посмеивались: «Термен играет Глюка на вольтметре», ученого это ничуть не смутило. В 1921 году он демонстрирует свое изобретение на VIII Всероссийском электротехническом съезде. Удивлению зрителей не было предела — никаких струн и клавиш, не похожий ни на что тембр. Газета «Правда» напечатала восторженный отзыв, на радио прошли концерты для широкой аудитории. К тому же во время съезда был принят план ГОЭЛРО, и Термен со своим уникальным электроинструментом мог стать прекрасным пропагандистом плана электрификации всей страны.

Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль.

Стой, кто идет!

В кабинете, кроме Ленина, было еще человек десять. Сначала Термен продемонстрировал высокой комиссии охранную сигнализацию. Он присоединил прибор к большой вазе с цветком, и, как только один из присутствующих приблизился к ней, раздался громкий звонок. Лев Сергеевич вспоминал: «Один из военных говорит, что это неправильно. Ленин спросил: «Почему неправильно?» А военный взял шапку теплую, надел ее на голову, обернул руку и ногу шубой и на корточках стал медленно подползать к моей сигнализации. Сигнал снова получился».

И все же главным «героем» аудиенции стал терменвокс. Инструмент настолько понравился Ленину, что он дал «добро» на гастроли Термена и распорядился выдать ему бесплатный железнодорожный билет «для популяризации нового инструмента» по всей стране.

Кстати, с Лениным связан еще один впечатляющий штрих жизни Термена.

Лев Сергеевич был увлечен идеей борьбы со смертью. Он штудировал работы по исследованию клеток животных, замороженных в вечной мерзлоте, и размышлял над тем, что будет с людьми, если их заморозить, а потом разморозить. Когда стало известно о смерти вождя, Термен послал своего помощника в Горки с предложением заморозить тело Ленина, чтобы спустя годы, когда технология будет отработана, воскресить его из мертвых. Но помощник вернулся с печальным известием: внутренние органы уже изъяты, тело подготовлено к бальзамированию. С тем Термен и оставил исследования по оживлению человека. А спустя десятилетия его идея получила воплощение в Америке, и ныне десятки замороженных счастливцев ждут воскрешения.

Эпизод, который мог стать вехой

Если, проходя случайно мимо здания Министерства обороны Российской Федерации, что в Москве, вы увидите на его стене камеру видеонаблюдения, знайте: это скромное устройство может с полным правом праздновать свой восьмидесятилетний юбилей. Весной 1926 года вездесущий Термен установил объектив камеры над входом в Наркомат обороны, а экран — в приемной наркомвоенмора Ворошилова. Ворошилов демонстрировал свою новую любимую игрушку гостям — Орджоникидзе, Буденному, Тухачевскому — и те радовались как дети, когда на экране появлялся хорошо узнаваемый Сталин: трубка, усы и все такое… Терменовская установка обеспечивала чересстрочную развертку на сто строк (в шесть раз меньше, чем в современных телевизорах) и имела экран 1,5х1,5 м (то есть его диагональ была больше двух метров).

Телевидением (точнее — «дальновидением», как это тогда называлось) Термен тоже занялся с подачи своего наставника и покровителя А.Ф. Иоффе во второй половине 1924 года. Решив завершить образование в Петроградском политехническом институте, Лев Сергеевич занялся модной в то время проблемой дальновидения, и в 1925 году изготовил опытный образец телевизионной установки.

Для самого Термена идея дальновидения не была новой: уже в 1921 году он выступал с обзором работ по дальновидению на семинаре в Физико-техническом институте, а через год — в Петроградском отделении Российского общества радиоинженеров.

Для решения поставленной задачи Термен выбрал, как всегда, свой собственный, оригинальный подход, собрав уже известные приборы и устройства новым, неожиданным образом.

Термен разработал и изготовил четыре варианта телевизионной системы, включающей в себя передающее и приемное устройства. Первый вариант, демонстрационный, созданный в конце 1925 года, был рассчитан на 16-строчное разложение изображения. На этой установке можно было «увидеть» элементы, например, лица человека, но узнать, кого именно показывают, было невозможно. Во втором, также демонстрационном варианте использовалась уже чересстрочная развертка на 32 строки.

Весной 1926 года был сделан третий вариант, положенный в основу дипломной работы Термена. В нем использовалась чересстрочная развертка на 32 и на 64 строки, изображение воспроизводилось на экране размером 1,5х1,5 м.

Уже первые опыты показали, что удалось получить изображение достаточно высокого качества: можно было узнать человека — правда, если он не делал резких движений. Первая успешная публичная 111 демонстрация «терменвизора» состоялась 7 июня 1926 года в актовом зале Физико-технического института, во время защиты дипломного проекта Льва Термена «Установка для передачи изображения на расстояние». 16 декабря 1926 года состоялась еще одна и, пожалуй, последняя публичная демонстрация этой установки дальновидения на V Всесоюзном съезде физиков в Москве.

Изобретение вызвало фурор, «Огонек» и «Известия» с восторгом писали: «Имя Термена входит в историю мировой науки наряду с Поповым и Эдисоном!» Казалось, от эксперимента до серийного выпуска рукой подать…

Почти сразу после этого Термена вызвали в Совет Труда и Обороны, где предложили создать телевизионную систему специально для пограничных воинских частей. Все работы в этой области были сразу же строго засекречены.

Технические требования к установке предъявлялись очень строгие: она должна была работать на открытом воздухе при обычном дневном освещении и быть рассчитана на 100-строчное разложение изображения. Этот четвертый вариант установки и простоял в течение нескольких месяцев в приемной Ворошилова в Кремле, позволяя обозревать на большом экране и кремлевский двор, и отдельных людей, проходящих по этому двору.

Практика показала, что разработанная Л.С. Терменом конструкция установки дальновидения оказалась вполне работоспособной, и более того — последний вариант ее предназначался для работы в армии, где традиционно предъявляются очень жесткие требования к аппаратуре.

В 1926 году, еще до засекречивания работ, журнал «Огонек» и газета «Известия» успели проинформировать об этих экспериментах, но с 1927 по 1984 годы никаких открытых публикаций о работах Термена в области телевидения больше не было, а сами эти работы уже никак не влияли на развитие телевидения у нас в стране и в мире.

Термену предложили создать телевизионную систему для пограничных воинских частей. Но до армии она не дошла: слишком бедной была техническая база страны. Поэтому разработки засекретили, а титул первооткрывателя в области телевидения несколько лет спустя достался эмигранту из России Владимиру Зворыкину.

В нокауте «Гранд-Опера» и другие

Летом 1927 года во Франкфурте-на-Майне собиралась международная конференция по физике и электронике. Молодой Стране Советов нужно было достойно себя представить. И Термен со своим инструментом стал козырной картой российской делегации. Он сразил европейцев и докладом о терменвоксе, и концертами классической музыки для широкой публики: «небесная музыка», «голоса ангелов» — захлебывались газеты от восторга.

Одно за другим последовали приглашения из Берлина, Лондона, Парижа. Самый феерический концерт Термена прошел в Париже: консервативный театр «Гранд-Опера» впервые в своей истории отдал зал на целый вечер какому-то неизвестному русскому. Такого наплыва зрителей (продавали даже стоячие билетов в ложи) и такого успеха в театре не видели 35 лет…

Тем временем Иоффе, который в это время находился в США, получил заказы от нескольких фирм на изготовление 2000 терменвоксов с тем условием, что Термен приедет в Америку курировать работы. Но вместо одной командировки Лев Сергеевич получил две: от наркома просвещения Луначарского и от военного ведомства.

Козырь на стол!

И вот молодой красавец Лев Термен плывет на океанском лайнере «Мажестик» в Америку. Мировая знаменитость скрипач Йожеф Сигетти, плывший на том же теплоходе, обзавидовался гонорарам, которые предлагали Термену крупнейшие коммерсанты Америки за честь первыми услышать терменвокс. Но первый концерт изобретатель дал для прессы, ученых и известных музыкантов. Успех был впечатляющий, и с разрешения советских властей Термен основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch по производству терменвоксов.

Дела пошли блестяще. Концерты Термена прошли в Чикаго, Детройте, Филадельфии, Кливленде, Бостоне. Тысячи американцев с энтузиазмом принялись учиться игре на терменвоксе, и корпорации «Дженерал электрик» и RCA (Radio Corporation of America) купили лицензии на право его производства.

Грянувший на рубеже 30-х годов «великий кризис» разорил многих богатых людей. А вот Термена он не подкосил. Конечно, народу стало не до музыки, но у изобретательного русского был еще один козырь — охранная сигнализация. Teletouch Corporation быстренько переориентировалась на ее производство, и датчики объема Термена отрывали с руками. Их установили даже в жуткой тюрьме США Синг-Синг и в форте Нокс, где хранился американский золотой запас. Так что с бизнесом было все в порядке, а вот на музыкальном поприще наметился кризис.

Торт для скрипачки с терменвоксом

В восторженном хоре поклонников Термена стали раздаваться голоса недовольных: на концертах он безбожно фальшивит. Дело в том, что чисто играть на терменвоксе неимоверно трудно: у исполнителя нет никаких ориентиров (как, например, клавиши у рояля или струны у скрипки) и полагаться приходится исключительно на слух и мышечную память.

Исполнительского мастерства Термену явно не хватало. Здесь нужен был виртуоз. И тут судьба свела его с юной эмигранткой из России Кларой Рейзенберг. В детстве она слыла чудо-ребенком, скрипачкой с великим будущим. Но то ли переиграла руки, то ли из-за голодного детства со скрипкой ей пришлось расстаться: мышцы не выдерживали нагрузок. А вот терменвокс оказался по рукам, и Клара быстро научилась играть на нем. Не обошлось и без бурного романа, тем более что Термен к тому времени был свободен.

В первый раз Термен женился в 1921 году на прелестной Кате Константиновой, и до приезда в Америку их семейная жизнь была ровной и стабильной. Но в Нью-Йорке Катя смогла найти работу лишь в пригороде и приезжала домой раз в неделю. Через полгода такой «семейной» жизни к Термену пришел молодой человек и сообщил, что они с Катей любят друг друга. А тут еще стало известно, что визитер состоит в фашистской организации. И в советском посольстве потребовали, чтобы Термен со своей женой развелся. Что он и сделал. Поэтому ко времени встречи с Кларой Лев Сергеевич был открыт новой любви.

Ему 38 лет, ей — 18. Они были роскошной парой, любили бывать в кафе и ресторанах. Лев Сергеевич очень красиво ухаживал и любил удивлять подругу разными чудесами. Например, на день рождения он подарил ей торт, который вращался вокруг своей оси и был украшен свечой, загоравшейся при приближении к нему.

Красивому роману не суждено было завершиться свадьбой. Клара выбрала другого — Роберта Рокмора, адвоката и успешного импресарио, так что ее музыкальная карьера была обеспечена.

Почему плавают стены?

А Термен с головой погрузился в работу. Еще по приезде в Америку он снял в аренду на 99 лет шестиэтажный особняк на 54-й авеню. Помимо личных апартаментов в нем разместились мастерская и студия. Здесь частенько Лев Сергеевич музицировал с Альбертом Эйнштейном: физик — на скрипке, изобретатель — на терменвоксе. Эйнштейн был увлечен идеей соединить музыку и пространственные образы. А Термен придумал, как это сделать: изобрел светомузыкальный инструмент ритмикон. Огромные прозрачные колеса с нанесенным на них геометрическим рисунком вращались перед стробоскопической лампой. Как только музыкант изменял высоту звука, менялась частота вспышек стробоскопа и рисунки — зрелище получалось впечатляющее. Ну а фантастика начиналась, когда поднимались и опускались стены студии. Конечно, не по-настоящему, а с помощью игры света. Завороженные посетители ахали от удивления!

Слухи об этих экспериментах притягивали в студию многих известных людей. Среди гостей Термена были миллионеры Дюпон, Форд и Рокфеллер. Впрочем, и сам Термен к середине 30-х годов был включен в список двадцати пяти знаменитостей мира. И даже был членом клуба миллионеров.

Был ли он в самом деле миллионером? Доподлинно не известно. Одни говорят, что огромные деньги и Термену лично, и Советской России приносила Teletouch Corporation. А другие утверждают, что Термена финансировала военная разведка. Потому что истинной целью его командировки в Америку была шпионская деятельность.

Известный шпион

Каждые две недели Лев Сергеевич приходил в небольшое загородное кафе, где его ждали двое молодых людей. Они выслушивали его донесения и давали новые задания. Впрочем, эти задания были необременительными и не особо отвлекали Термена от работы. А он уже вовсю был увлечен самой фантастической из своих идей — инструментом, который рождал музыку из танца. По сути это разновидность терменвокса: звук создается не только руками, но и движениями всего тела, и название ему было дано соответствующее — терпситон — по имени богини танца Терпсихоры. При этом каждому звуку соответствовала лампа определенного цвета. Представляете, какое это было необычайное зрелище, потому что любое движение танцора отзывалось звуками и мерцанием разноцветных огней!

Для создания концертной программы Термен пригласил группу танцоров Афроамериканской балетной компании. Увы, добиться от них гармонии и точности не удалось, проект пришлось отложить. Но в этой труппе танцевала красавица-мулатка Лавиния Вильямс, которая покорила Льва Сергеевича не только как балерина, но и как женщина. Термен решил жениться.

Ему и в голову не могло прийти, что брак с темнокожей женщиной в корне изменит его жизнь. Но, как только влюбленные зарегистрировали свой брак, перед Терменом закрылись двери многих домов в Нью-Йорке: Америка тогда еще не знала политкорректности. Он потерял информаторов, что вызвало серьезное недовольство советской разведки. И в 1938 году Термену приказали немедленно отбыть в Россию. Лавинии было сказано, что она приедет к мужу следующим пароходом.

Больше супруги друг друга не видели. А Термен до конца дней хранил свидетельство о браке, выданное российским посольством в Америке.

Убийца Кирова

Через десять лет после отъезда из России Термен прибыл в Ленинград. И оказалось, что он никому не нужен: в Физико-техническом институте старых работников почти не осталось. Термен поехал искать работу в Москву, но 15 марта в гостиницу у Киевского вокзала за ним пришли с ордером на арест.

По его собственным словам, произошло это крайне буднично: к нему в гостиницу пришел «человек с толстым портфелем» и сказал, чтобы Термен не волновался — работа-де найдется. «И прямо сейчас нужно поехать и выяснить все это. Мы поехали куда-то на автомобиле — и приехали в Бутырскую тюрьму».

В камере Термен провел неделю. У него не было скверного впечатления. В свободное время он читал Лидию Чарскую. В несвободное — ходил на допросы. Ввиду отсутствия более серьезного (и более смертоносного) компромата Термена с группой арестованных ранее астрономов Пулковской обсерватории «прицепили» к заговору с целью убийства Кирова (убитого, кстати, в то время, когда Термен находился в Штатах). Версия была такая: Киров собирался посетить Пулковскую обсерваторию, астрономы заложили фугас в маятник Фуко (ну да, маятник Фуко был не в Пулковской обсерватории, а в Казанском соборе, — но кого волнуют такие мелочи?), а лично Термен радиосигналом из США должен был взорвать его, как только Киров подойдет к маятнику. За эту фантасмагорию, в сочинении неправдоподобных деталей которой сам обвиняемый принял живейшее участие, Льву Сергеевичу дали восемь лет и отправили на дорожное строительство в Сибирь.

Лагерный период продолжался где-то год. Как инженер, Термен возглавил бригаду из двадцати уголовников («политические ничего делать не хотели»). Изобретя «деревянный монорельс» (то есть предложив катать тачки не по грунту, а по деревянным желобам-направляющим), Термен зарекомендовал себя с лучшей стороны в глазах лагерного начальства: бригаде в три раза увеличили пайку, а самого Термена вскоре перевели в другое место — в Туполевскую авиационную «шарашку» в Москве, которая после начала войны переехала в Омск. Там Термен разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами, радиолокационные системы, радиобуи для военно-морских операций.

Зимой 1940 года его перевели в Омск, в авиационную шарашку Туполева, где он всю войну разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами и радиобуи для военно-морских операций. Но венцом его пребывания в шарашке стало изобретение подслушивающей системы «Буран».

Троянский конь от пионеров

…В День независимости, 4 июля 1945 года, американский посол в России Аверелл Гарриман получил в подарок от советских пионеров деревянное панно с изображением орла. Панно повесили в рабочем кабинете посла. А потом американские спецслужбы потеряли покой: началась загадочная утечка информации. Только 7 лет спустя обнаружили внутри подарка загадочный цилиндр с мембраной внутри. Полтора года бились инженеры над разгадкой этого фокуса. Секрет оказался прост: из дома напротив на окно кабинета направлялся невидимый луч, а мембрана, колебавшаяся в такт речи, отражала его назад, и он записывался на специальное устройство.

Потом Термен так усовершенствовал свой «Буран», что мембрана стала не нужна — ее роль выполняло оконное стекло. Поговаривают, что «Буран» до сих пор находится на вооружении наших секретных служб.

Советское правительство высоко оценило заслуги изобретателя — в 1947 году зеку (!) была присуждена Сталинская премия I степени. А после освобождения Термену выделили двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте. Подробнее об этой шпионской истории можете почитать тут

Стоит рассказать, кстати, и относительно курьезный случай. Воспользовавшись эвакуацией зарубежных дипломатов во время войны из Москвы в Куйбышев, НКВД не преминул нашпиговать московские посольства микрофонами — при всех достижениях миниатюризации, в то время подобные устройства в лучшем случае были размером с хоккейную шайбу.

Сюрприз ждал чекистов там, где они меньше всего могли его предвидеть — в посольстве Новой Зеландии. Дипломатами этой страны никто никогда особенно не интересовался, и, как оказалось, у контрразведчиков не существовало даже схемы «развода» сотрудников этого посольства. Начали что-то на ходу импровизировать, но, как ни старались, хотя бы один из дипломатов продолжал бдительно торчать в посольстве. Время идет, американские спецы обследовали свое посольство, перешли на остальные… Абакумов, тогдашний министр госбезопасности, был в ярости. Собрал всех и орет: «Да вы что! Баб им красивых найти не можете?! Они что, не люди?! Или они выпить не любят?». Все они любили, но строго по очереди.Некоторое время после возвращения посольств из Куйбышева повальная микрофонизация приносила неплохие результаты, но все хорошее рано или поздно кончается: стало известно, что из Америки едут специалисты, и, дабы избежать дипломатического скандала, посольства стали «чистить»: выманивали дипломатов, вытаскивали мешками микрофоны…

Решили посоветоваться с Терменом, нельзя ли придумать что-нибудь, чтобы американцы не нашли микрофоны. Он помозговал и порекомендовал направить на посольство мощное радиоизлучение: оно, мол, заглушит приборы американцев и не позволит найти «шайбы». Привезли его с аппаратурой, выбрали точки вокруг посольства, установили передатчики, антенны. Но пробный пуск этой системы окончился полным провалом. Термен был изобретателем, а не ученым, и все делал на глазок, без расчетов.

И вот… Во дворе посольства дворник в это время ломом колол лед. Когда все включили, он лом бросил, скинул шапку, начал креститься, вопить «Свят, свят, свят!», — и бросился в посольство. Лом у него, видите ли, полетел (по менее драматичной, но не менее впечатляющей версии — просто вырвался из рук и встал вертикально). Термен чуть улыбнулся и сказал: «Наверное, с мощностью переборщили».

Впрочем, скандал удалось замять. Во-первых, речь шла всего лишь о Новой Зеландии. Во-вторых, Термен тоже был, как говорится, не лыком шит, смел и на хорошем счету. По слухам, когда Берия хотел включить Термена в число участников атомного проекта и спросил изобретателя, что ему нужно для создания атомной бомбы, Термен ответил: «Персональную машину с водителем и полторы тонны алюминиевого уголка». Берия засмеялся и оставил его в покое.

Казалось, кончилось глупое и злое недоразумение и теперь изобретателя осыплют почестями. Но никаких официальных званий Термен не получил, все его патенты были прикрыты грифом «сов. секретно». И Лев Сергеевич продолжил работу в секретных лабораториях КГБ. Вскоре он там же нашел себе новую жену — молодую машинистку Машу Гущину, которая родила ему дочек-близняшек.

Почти двадцать лет Термен занимался специфическими разработками для всемогущего ведомства. Поначалу это были перспективные работы — системы распознавания речи, идентификации голоса, военная гидроакустика. Но со временем приоритеты изменились. Как вспоминал Термен, «якобы на Западе придумали устройства для определения, где находятся летающие тарелки, и нам тоже надо было биться над подобными устройствами. Я понимал, что это жульничество, а отказаться нельзя — и однажды решил, что лучше уйти на пенсию».

Работодатели не возражали, посчитав, что со старика уже ничего не возьмешь, и в 1964 году Термен таки расстался со спецслужбами, под незримым оком которых находился без малого 40 лет.

Термен — не мрет!

70 лет. Казалось, жизнь закончена. Но Лев Сергеевич, верный своему девизу «Термен — не мрет!» (так читается его фамилия наоборот), устраивается в акустическую лабораторию Московской государственной консерватории. Ничто не нарушало размеренной жизни старика до тех пор, пока в 1968 году корреспондент «Нью-Йорк Таймс», готовивший репортаж о Московской консерватории, не узнал, что великий Термен жив.

Это сенсационное известие в Америке восприняли как воскрешение из мертвых: во всех американских энциклопедиях было указано, что Термен умер в 1938 году. На имя Льва Сергеевича хлынул поток писем от его заокеанских друзей, с ним пытались встретиться репортеры из различных газет и телекомпаний. Консерваторское начальство, испугавшись такого интереса к скромной персоне механика, попросту его уволило. А всю аппаратуру выкинули на помойку.

Последние двадцать пять лет Термен работал в лаборатории акустики МГУ. Механиком 6 разряда. Он потихоньку занимался своими терменвоксами — какие-то восстанавливал, какие-то усовершенствовал, даже придумал такой, в котором звук через систему фотоэлементов возникал от одного лишь взгляда музыканта.

Еще Лев Сергеевич зачастил в музей Скрябина, где принимал участие в создании музыкального синтезатора. Наступило долгожданное время — эпоха электронных инструментов. Термен словно из воздуха ловил идеи, которые иной раз казались утопическими. А позже выяснилось, что над этими идеями независимо от него работала японская фирма «Ямаха».

Ну а на терменвоксе Лев Сергеевич научил играть свою племянницу Лиду Кавину. К двадцати годам она стала виртуозным исполнителем и с концертами объехала всю Европу. В 1989-м году и Термена пригласили на Фестиваль экспериментальной музыки во Францию. И он, 93-летний, поехал!

Но больше всего на закате своей жизни Термен удивил окружающих своим вступлением в КПСС: «Я обещал Ленину». Лев Сергеевич и раньше пытался, но за «страшные преступления» в партию его не принимали. Так что коммунистом Термен стал только в 1991 году, одновременно с падением СССР.

Лебединая песня

…В 1951 году будущий американский режиссер Стив Мартин увидел фильм «День, когда остановилась земля». Но потрясли его не инопланетяне, а неземное звучание терменвокса, сопровождавшее действие. Несколько лет он общался со своим братом звуками, похожими на те, что рождает терменвокс. А спустя много лет, в 1980 году, Стив Мартин искал музыку для своего фильма. И поиски привели его к Кларе Рокмор, которая рассказала режиссеру о легендарном изобретателе. Тогда-то и возникла у Мартина мысль создать о Термене документальный фильм. Но прошло 11 лет, прежде чем он смог приехать в Москву, познакомиться с Терменом и пригласить его в Америку. Престарелый маэстро растерянно ходил по улицам Нью-Йорка и с трудом узнавал места, где прошли десять лет его жизни. Самой волнительной стала встреча с Кларой Рокмор. Клара долго не соглашалась на нее — годы, мол, не красят женщину.

— Ай, Кларенок, ну какой наш возраст! — сказал 95-летний Термен.

После Америки он съездил еще в Нидерланды на фестиваль «Шенберг — Кандинский», а, вернувшись в Москву, застал в своей комнате в коммуналке полный разгром — поломанную мебель, разбитую аппаратуру, растоптанные записи. Видимо, кому-то из соседей сильно понадобилась его комната. Дочь забрала Льва Сергеевича к себе. Но жизненные силы его иссякли, и через несколько месяцев, 3 ноября 1993 года, Термен умер.

Фильм Стива Мартина «Электронная одиссея Льва Термена» вышел на экраны уже после смерти героя. Но его терменвоксы живут и поныне. Среди многочисленных компаний, производящих их, — компания Moog Mugic, которой владеет изобретатель первого синтезатора Роберт Муг. Когда-то он сказал про Термена: «Это просто гений, который способен на все!»

Не удалось ему только одно — стать национальной гордостью России…

Терменвокс звучит в:

1. альбоме «Территория» группы «Аквариум»

2. композиции «Хорошие вибрации», поп-группы «Бич Бойз»

3. фильме Хичкока Spellbound («Зачарованные»)

4. фильме Билла Уайдера «Потерянный уик-энд»

5. диснеевском фильме «Алиса в стране чудес»

6. на диске Лед Зеппелин «Любовь Лотты»

Вот тут вы можете почитать версию родственников о жизни этого замечательного человека

Источник