Президент Белоруссии Александр Лукашенко во время рассмотрения кандидатур на должности заместителей председателя Минского горисполкома потребовал от городских властей решить актуальные для столицы вопросы. По его мнению, это поможет предотвратить массовые волнения горожан.
«Надо улучшить качество жизни людей. Решите пока три эти задачи, о которых я сказал: зарплата, занятость людей и цены. Это сейчас больше всего волнует людей. Все остальные задачи мы решим. Их просто не будет, других задач. Никто по улицам не будет шастать, никто на революцию звать не будет, никто не будет звать на какую-то бойню, чтобы кровь текла. Никто — если мы решим эти задачи», — заявил он.
— Обеспечить безработным горожанам временную занятость на работах по весеннему благоустройству Минска городские чиновники, наверное, смогут, если Батька им это всерьез прикажет, — считает замдиректора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров.
— Но это только замаскирует проблему. Ведь «тунеядцы» в Белоруссии появились не по причине склонности белорусов к безделью. Напротив, в этой части русского мира живут очень трудолюбивые люди, в основной своей массе с крестьянскими корнями. Многие жители Минска — это горожане в первом или во втором поколении, они не разучились работать, у всех родня в деревне. Но они давно научились более квалифицированному труду, чем обрезка деревьев и уборка улиц. А таких рабочих мест современная Беларусь своим гражданам не предоставляет. Поэтому они и уезжают в Россию и Польшу. Такие трудовые мигранты — тоже «тунеядцы». И их смогут трудоустроить? Тех 500−700 тысяч человек, которые, по самым скромным подсчетам, работают только в России?
Нынешние протестные акции в Белоруссии существенно отличаются от прежних. Это протесты не националистов, не политической оппозиции, а традиционного электората Лукашенко, простых белорусов, которые все эти годы его поддерживали. Это народный протест. Белорусы устали от экономической политики, которая ведет Белоруссию в никуда, от Лукашенко, который винит в бедах белорусов то Запад, то Россию, но только не себя. И хотя с 9 марта введен мораторий на исполнение декрета, это не отразилось на настроениях в обществе. Протесты проходят не только в столице и в областных центрах, на улицы выходят жители райцентров. Последний раз такое здесь видели, пожалуй, в 1991 году. Лукашенко ведь намеренно акцентирует внимание только на Минске. Это известная технология. Столичные жители более обеспечены. Вот он и показывает остальному народу, что в Минске расшалились не самые бедные, те, которым и 500 долларов в месяц мало. Мол, это они с жиру бесятся, деньги у меня, вашего защитника, вымогают, а вас, дураков, используют, говорит он своему электорату.
— Вся ли проблема в декрете «о тунеядцах»? Или есть более глубокие причины?
— Декрет «о тунеядцах» стал спусковым крючком. Экономические проблемы накапливались годами, а власть затыкала дыры, выклянчивая деньги у России. Думаю, Лукашенко сейчас играет с огнем. Он пошел ва-банк и надеется использовать протестные настроения для собственной выгоды. Поэтому протесты не подавляются, как это всегда делалось раньше. Белорусский президент рассчитывает на то, что Россия не допустит развития ситуации в стране по украинскому сценарию и в последний момент профинансирует братскую республику.
— Какова, по-вашему, роль Запада в нынешнем противостоянии?
— Националистическая оппозиция Белоруссии всегда находила поддержку на Западе. Но в данном случае природа протеста, как я уже сказал, другая. При этом надо понимать, что Лукашенко за эти годы постарался замкнуть на себе и националистические настроения. Почитайте его выступления. В одном случае он русофил и сторонник кровного родства русского и белорусского народов, а в другое время — главный националист-русофоб. Лукашенко постоянно маневрировал между националистами и белорусским большинством, позитивно настроенным по отношению к России. Тем самым он надеялся купировать влияние Запада на местных националистов, фактически их возглавив. И временами у него это получалось. Кстати, и сейчас все его обвинения в адрес Москвы тут же подхватываются, тиражируются оппозиционными сайтами, нотки одобрения деятельности Лукашенко звучат из националистического лагеря.
Будет ли Запад при таком раскладе поддерживать нынешние протесты? Дело в том, что Запад многолик. И если нынешним европейским правительствам не нужна вторая Украина, то вот людям типа Сороса не привыкать ловить рыбку в мутной воде. Этого международного авантюриста, как известно, сейчас пытаются выгнать сразу из нескольких стран Восточной Европы, где он серьезно раскачал лодку. В Белоруссии официально от его «услуг» отказались даже раньше, чем это произошло в России. Но это не означает, что он не работал в стране неофициально — через польские или литовские каналы. Мне кажется, рука Сороса присутствует в белорусских протестах или он не преминет этим воспользоваться.
— Будет ли в случае роста напряженности Лукашенко искать пути примирения с Москвой? На какие компромиссы он готов пойти?
— Лукашенко загнал себя в угол. Возможно, ради сохранения стабильности ему придется согласиться на всё то, от чего он громко отказывался. В первую очередь, снять для российского бизнеса ограничения на работу в Белоруссии и допустить размещение на территории страны российской военной базы. Это стратегические вопросы. Думаю, их решение способно отодвинуть проблему цены на газ на второй план.
— 25 марта в Белоруссии пройдёт «День воли», традиционно широко отмечаемый националистами. Смогут ли они мобилизовать людей? Возможен в Белоруссии свой Правый сектор? *
— Лукашенко устраивает, когда национализм управляем и подконтролен ему лично. Поэтому он опасается, что националистическая оппозиция будет использовать нынешние народные выступления в собственных интересах. И поэтому по всем основным белорусским телеканалам показали фильм о подготовке белорусского «Майдана». Граждан призывают не поддаваться на провокации, не выходить на улицы. Но это можно расценивать и как еще один пример шантажа России. Потому что даже при самом негативном сценарии масштаба украинского майдана протесты в Белоруссии все же не примут. Белорусский «Правый сектор» сейчас невозможен в принципе. Такие боевые отряды не возникают в один момент из ниоткуда. Украинских националистов многие годы готовили к майдану. Их тренировали и за границей, и при попустительстве спецслужб на территории самой Украины. Белорусский КГБ в этом смысле более профессионален, чем СБУ времен Януковича. Кому, как не Лукашенко, это понимать. Думаю, Лукашенко все же опасается не народного гнева, а дворцового переворота, предательства элит, утомленных непоследовательной политикой. Но поводом для переворота будут, конечно, массовые протесты.
— Белорусский президент говорит о трёх проблемах: зарплате, занятости людей и ценах. Вернуть все показатели на условный докризисный уровень 2012 года вряд ли получится, однако сделать так, чтобы ситуация не ухудшалась, вполне возможно, — уверен политический аналитик международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— Хорошим примером здесь является как раз Россия, где, несмотря на неблагоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру, усугублённую санкциями, удалось избежать роста безработицы.
Что же касается протестов, то они, формально декларируя социальные лозунги, имеют политическую подоплёку. Коллеги, работающие в Белоруссии по общественно-политическому направлению, жалуются, что белорусы крайне тяжелы на подъём, даже когда речь касается каких-то мероприятий, соединяющих приятное с полезным, например, тренингов. Здесь же имеют место явно протестные акции, на которые внезапно собирается много активных и возмущённых горожан, требующих справедливости. Мы видим удачное применение технологий «раскачки», описанных ещё Джином Шарпом в известной брошюре «От диктатуры к демократии». Если сегодня получилось вывести значительное число людей на аполитичную акцию, в следующий раз можно добавить толику политики, а затем — ещё немного.
— В последнее время антиправительственные акции проходят по всей стране. Что делать с остальными регионами? Насколько опасна ситуация в регионах?
— Революции делаются в столицах. Если предположить революционный сценарий в Белоруссии, то всё дело будет происходить в Минске. Это прекрасно понимает руководство страны. Но в регионах также идут определённые процессы, особенно в крупных городах. Западные НКО выделяют существенное финансирование на развитие местного самоуправления на региональном уровне. Очевидно, что деньги идут и на то, что называется социальными инициативами. По прошедшим также в Гродно, Могилёве и другим городам маршам «нетунеядцев» видно, что западное финансирование вполне эффективно, а уверенность значительной части белорусского и российского экспертного сообщества в том, что «в Белоруссии всё было, есть и будет под контролем», не является самоочевидной.
— Для чего, по-вашему, вообще был нужен этот декрет «о тунеядцах» и почему он вызвал такое сопротивление?
— Мне представляется, что государственный декрет был лишь примером одной из неудачных мер по борьбе с последствиями экономического кризиса. Вряд ли власть предполагала, что он вызовет серьёзное сопротивление. Скорее, Минск считал, что декрет будет положительно воспринят трудолюбивым и в некоторой степени советским белорусским обществом. Возможно, так оно и случилось, я не знаю социологии по этой теме. Однако на митинги «за» что-то обычно в массовом порядке граждане выходят по разнарядке, даже если они и поддерживают это самое «за», что мы наблюдаем в том числе и у себя. А вот протесты — дело существенно более привлекательное именно для активного оппозиционного меньшинства. Декрет «о тунеядцах», с точки зрения политтехнологии — вполне «раскачиваемая» и креативная тема. Что-то вроде запрещённой новосибирской «монстрации».
— Есть ли у Лукашенко возможность реально поднять уровень жизни? За счет чего он мог бы это сделать? Просить деньги у Москвы или Брюсселя? Но ведь придется идти на уступки.
— Белорусское экономическое чудо, которым до недавнего времени восхищались многие наши путающие туризм с иммиграцией соотечественники, стало реальностью не только из-за трудолюбия белорусов или правильной политики президента Лукашенко, но также — и, как считают эксперты, прежде всего — из-за тесных связей с Россией. Москва исправно обеспечивала Минску как огромный рынок сбыта, так и льготные цены на углеводороды. Экономический кризис, помноженный на ущерб из-за западных санкций, ударил не только по России, но и, косвенным образом, по Белоруссии. Москва в новой, более сложной геополитической реальности решила, говоря языком бизнеса, оптимизировать расходы, касающиеся её союзников. Минску это, разумеется, не понравилось.
У белорусского руководства, как мне представляется, есть возможность предотвратить разрастание экономического кризиса, особенно учитывая, что предпосылок ухудшения внешнеполитической ситуации на западном направлении не предвидится.
Брюссель вряд ли заинтересован в финансировании Минска, как, впрочем, и Киева. Другое дело — финансирование действующих в Белоруссии прозападных НКО. Суммы уходят существенно более скромные, чем даже тот минимум, который мог бы попросить Лукашенко, при этом результат, как показали марши «нетунеядцев», становится весьма заметным. Таким образом, пока представляется, что у Минска нет других союзников, даже теоретически, кроме Москвы.
— Если даже представить себе, что Лукашенко удалось бы поднять уровень жизни и снизить напряженность в обществе, означает ли это, что Запад перестал бы поддерживать гипотетический белорусский «Майдан»? Насколько им принципиально скинуть власть Лукашенко?
— Силам, относящимся к России с опаской или враждебностью, важно создать вокруг страны «санитарный кордон» из режимов, недружественных по отношению к Москве. На Западном направлении они, надо отметить, добились существенного успеха. Другое дело, что сейчас кордон может сместиться дальше на восток. То есть в него будут входить уже не Польша, Румыния, Болгария и кто-нибудь из Центральной Европы, а Прибалтика, Украина и, да, Белоруссия.
Иными словами, Минск Западу интересен не экономически, а инструментально — как потенциальный новый элемент антироссийского «санитарного кордона». Всякий раз, когда отношения между Белоруссией и Россией обостряются, эксперты говорят о возможности Лукашенко сменить лояльность. Год назад я бы сказал, что эта возможность существует только в теории. Однако за последние месяцы в мире произошло несколько значимых и ранее казавшихся невозможными глобальных событий, поэтому теперь что-либо исключать полностью вряд ли возможно. И в этой связи возникает вопрос: достаточно ли Россия использует потенциал «мягкой силы» на своей периферии?
* «Правый сектор» — украинская организация признана экстремистской 17.11.2014 решением Верховного суда РФ, запрещена на территории России.
Фото ТАСС