«Когда вы приедете снова?» — на ломаном английском третьеклассник Джамиль в куртке и шлепанцах на босу ногу дергает за полы пиджака европейских депутатов, приехавших в Восточный Алеппо впервые после его освобождения. Итальянские парламентарии в модных очках только неуверенно пожимают плечами, не зная, что ответить. «Скоро, скоро» — отвечает за них российский коллега, замглавы комитета по международным делам Госдумы Алексей Чепа.
Джамиль вместе с друзьями пришел на раздачу российской гуманитарной помощи, приуроченную к первому совместному визиту российских и европейских депутатов в Сирию с момента начала войны. Его друг пинает футбольный мячик на фоне разрушенных вокруг школы, в прошлом, жилых зданий. Некоторые из их старших братьев, вероятно, сейчас воюют в «ИГИЛ» (запрещена в РФ — «МК»), поэтому особенно важно не дать исламистам возможности завербовать уже новое поколение сирийцев, воспитанное войной.
Террористы – радикальные («ИГИЛ» и «Нусра», обе запрещены в РФ) и умеренные (Сирийская свободная армия) – используют одинаково бесчеловечные виды оружия. Огромных, с арбуз величиной, калибров мино- и бомбометы для неприцельной стрельбы в радиусе 2-4 километров предназначены главным образом для войны с гражданским населением. В силу своей неприцельности эти кустарные орудия мало годятся для войны с армией, зато мирные кварталы они бомбят регулярно, заставляя покидать свои дома простых жителей.
Весь Восточный Алеппо сегодня из себя представляет город-призрак, обесчеловеченный последствиями стрельбы из таких минометов. Только засыпанный осколками диван на полуразрушенном балконе говорит о том, что здесь когда-то была мирная жизнь. Он мне напомнил чудом сохранившийся стояк с розовым кафелем в снесенном украинскими бомбами подъезде обычного жилого дома поселка Снежное под Донецком. Представляете – ванной, квартиры, подъезда нет, а кран с душем висят над пропастью, и такое ощущение, что если его открыть, с третьего этажа польется струйка воды.
Начисто уничтоженный киевскими «Градами» подъезд – дело рук украинских государственных террористов. Разрушенный до состояния Сталинграда Восточный Алеппо – следствие поддержки Саудовской Аравией и США различной степени радикальности исламистских групп сирийских террористов. При этом степень этой радикальности местами такова, что не пожалели даже мечети – пару раз взгляд цеплял проломленные бомбами исламистов купола исламских святыней. Как пояснили местные, главное отличие в том, что «мы – мусульмане», а «они – исламисты».
Почти трехчасовая встреча с Башаром Асадом, по правде сказать, оставила гнетущее впечатление. Нынешний президент Сирии, очевидно, надломлен. Это заметно. Он прекрасно понимает — если бы не Россия, его бы многочисленные арабские радикалы давно разорвали на части как Каддафи, и это еще в лучшем случае.
Высокий и худой, с благородным выражением лица, интеллигентными манерами, длинными пальцами, по-восточному мягким рукопожатием, он крайне неуютно себя чувствует в роли президента воюющей страны. Гораздо органичнее он смотрелся бы где-нибудь на Елисейских полях попивающем капучино в витрине кафе со своей совершенно по-европейски выглядящей красавицей-женой, чем в огромной и пугающе пустой резиденции столицы на линии фронта. Коко Шанель в Донецке выглядела бы естественнее.
Но в Париже его не ждут. Наследник власти своего отца, Башар Хафизович Аль Асад, очевидно, ею тяготится. Нисколько не похожему на себя воинственно глядящему в военной форме со всех щитов Дамаска, ему приходится играть не им придуманную роль. И самая большая проблема в том, что кроме него её играть абсолютно некому. Вопрос стоит ребром – или правительственные войска победят исламистов, или Сирии больше не будет на карте мира как даже формально единого государства. Конечно, для этого понадобится договариваться и с курдами, и с оппозицией. Затем и прилетела эта российско-европейская делегация, чтобы своим присутствием призвать сирийские власти к всеобщему диалогу. Получится ли – зависит от искусства политиков находить общий язык и точки соприкосновения.
После Дамаска мы отправились на российскую авиабазу в Хмеймим. Её командующий Виктор Купчихин с соловьиным южно-русским говорком отстроил на сирийской земле русский город – с деревянной церковью и хлебопекарней, садами апельсинов, свисающих прямо над входом в столовую и собственным кино-концертным шатром, где периодически бывают с гастролями известные артисты. Именно здесь должен был выступать ансамбль Александрова, отправившийся в тот свой последний предновогодний рейс.
Строгий, с добрыми глазами, этот мэр русского Хмеймима окружил своих солдат по-настоящему отеческой заботой. Образцовый порядок на базе дополняют висящие на сетке-рабице указатели с названиями улиц — «Большой Козловский переулок» и прочие. Есть на базе и памятник погибшим при исполнении воинского долга солдатам, к которому европейские и российские депутаты возложили цветы. Здесь, недалеко от Библейских мест, особенно чувствуется присутствие Бога. Местный церковный хор состоит почти сплошь из старшин и сержантов. Потому особенно трогает его пока еще не совсем стройное пение.
На базе функционирует центр примирения враждующих сторон – по инициативе и при непосредственном участии российских офицеров, а иногда и генералов по гуманитарным коридорам происходит вывод боевиков с семьями из освобождаемых городских территорий. Это позволяет минимизировать потери среди мирного населения. Подобная практика зарекомендовала себя успешно только после того, как боевики стали доверять слову русского офицера – ведь некоторым из них приходилось лично по многу часов сопровождать автобусы с террористами. Несмотря на это, часть боевиков и после продолжает воевать. Такой же опыт был в свое время у сербов в Косово. Присутствовавший в делегации сербский депутат и генерал Божидар Делич рассказывал о его негативных сторонах. Но как бы там ни было, на данный момент, в том числе, благодаря созданию гуманитарных коридоров, правительственным войскам удалось вернуть контроль над многими городами Сирии.
Перед тем, как нас в Алеппо погрузили в автобусы под строгим присмотром сирийского спецназа и российской военной полиции (к слову, почти полностью состоящей из чеченцев) мальчик Джамиль подбежал к нескольким членам делегации и долго-долго пожимал депутатские руки. В его десятилетнем сознании эти белые люди в хороших костюмах из далека привезли ему не только книжки и ранцы, горячую кашу и лаваш – они привезли ему мир, и это самый ценный подарок, который только можно себе здесь представить.
Фото MK