Недавний «День воли» в Минске не принес желаемого результата радикальным оппозиционерам. Прогрессивному человечеству пришлось довольствоваться только яркими картинками «зверств» минских омоновцев. На поверку, и эти картинки оказались дурно понятыми и превратно трактуемыми.
Своим видением недавних событий поделился со «Свободной прессой» политический аналитик, директор информационно-просветительского учреждения «Актуальная концепция» (Минск) Александр Шпаковский:
— Как и следовало ожидать, на Западе эти события получили негативную оценку. Правительства и посольства ведущих западных государств уже высказали свое неодобрение… Но, пожалуй, если исходить из поступавшей информации, с оглядкой на те планы, которые оппозиция перед собой ставила, то применение силы со стороны власти выглядело абсолютно оправданным. Потому что допустить украинский вариант, когда к протестующим и их организаторам долгое время относились достаточно мягко, а потом это всё привело итоге к столкновениям с милицией и гибели людей, к гражданской войне, к отчуждению части территорий, к абсолютному обострению отношений с Россией, — этого делать было просто нельзя. Лучше подобного рода нездоровый активизм пресекать на корню, как мне представляется. Просто с точки зрения интересов национальной безопасности. Я вижу во всем этом белорусском протестном движении стандартные методики, которые описаны еще старым добрым Джином Шарпом в его трудах.
— Мне часто приходится повторять сторонникам майданов: «Не важно, читали ли вы методичку Шарпа. Важно, чтоб она не начала читать вас». Вот показательный пример: фотография с упавшей старушкой в ярко-голубой куртке, над которой стоят «брутальные» минские омоновцы. Видеокадры четко свидетельствуют: омоновцы эту женщину не роняли, помогали ей подняться.Но когда общественным сознанием успешно манипулируют, человек всё меньше склонен разбираться…
— Мы имеем дело с политтехнологиями. Не так опасен сам протест, сколько искаженная информация об этом протесте. Скажем, в городе Орша или Борисов (с населением сто тысяч человек) выходят сто человек на площадь. А они пишут: «Борисов поднялся против власти». «Народ», «общество», «молодежь», «минчане» — такими категориями постоянно обозначают протестующих авторы новостных заголовков. Хотя эти протестующие — очень малая толика народа, города и т. д. Манипулирование массовым сознанием многообразно. Взять ту же самую технологию ненасильственного сопротивления. Девочки на колени становятся перед щитами омоновцев, дедушки приходят с палочками и мешают работе правоохранителей, бабушки…
— Всё имеет украинские аналогии и украинских предшественников.
— Всё стандартно. Вслед за этим пойдут боевики. Это мы понимаем. Поэтому боевики уже изолированы. А что касается бабушек, девочек, — милиция проинструктирована, как будут применяться такие методы психологического воздействия. Теперь нужно еще населению объяснить, что это не милицейский беспредел в отношении стариков, а хорошо организованные, изощренные провокационные мероприятия. Тем более, что тот же дедушка с палочкой не был арестован (хотя новость о его задержании облетела интернет) — он спокойно выходит на мероприятия. Это, как выяснилось, давняя птица протестного движения.
Здесь начинается информационное противоборство. И важно, насколько эффективно сторонники власти выстроили каналы донесения информации до народа, насколько получится организовать диалог с людьми и объяснить им, почему в Белоруссии, которая жила относительно сыто, начались непопулярные реформы. От этого будет зависеть будущее. Пока власть показала, что она готова действовать решительно, при необходимости жестко, соразмерно обстановке. И в отличие от Януковича, у нашего президента нет никаких зарубежных счетов, никто не может ему позвонить и запретить определенные действия под тем предлогом, что иначе будут заблокированы его активы. Поэтому я уверен, что белорусский президент и государство контролируют ситуацию и удержат ее в обозримой перспективе. Но нужно понимать, что протест имеет под собой все-таки внутреннюю социально-экономическую подоплеку. И эти проблемы нужно как-то решать.
— Какова эта подоплека?
— Белорусская экономика серьезно подвержена кризисным явлениям, возникшим вследствие политического противостояния России и Запада. В результате европейских санкций и введения российских контрсанкций, экономика РФ серьезно пострадала. В физическом объеме наш экспорт в РФ остается на прежнем уровне, даже где-то прирастает, а в валюте мы потеряли до 30 процентов в сравнении с 2014 годом. Это примерно 12 млрд. долларов… Естественно, всё это отражается на состоянии национальной экономики, особенно в регионах. Мы нуждаемся в кредитных ресурсах в связи с этими потерями и пытаемся их получить у международных финансовых институций. Естественно, они выдвигают жесткие условия кредитования и предлагают пойти на очень непопулярные среди населения меры: повысить расценки на ЖКХ, увеличить пенсионный возраст, повысить расценки на проезд… Некоторые из этих мер реализованы. Все это вызывает негодование.
Здесь есть недостатки информационной политики властей. Не объясняется ситуация в экономике. Не объясняется, почему правительство вынуждено под диктовку МВФ и ЕБРР идти на непопулярные меры либерально-рыночного характера, которые до этого в Белоруссии не применялись. Соответственно, появилось определенное социальное недовольство, особенно среди самых малообеспеченных граждан. Это и пенсионеры, и лица, утратившие работу, и работники госпредприятий, переведенных на неполную занятость… Этим всем попытались воспользоваться радикальные националистические оппозиционные круги, которые долгое время вообще находились на обочине политической жизни.
Кроме того, в этой непростой экономической ситуации власть приняла не совсем проработанный «Декрет о предупреждении социального иждивенчества», согласно которому лица, официально не трудоустроенные, должны выплачивать государству сбор на возмещение социальных расходов. Власть при этом не учла реальную ситуацию в экономике. Не были прописаны внятно в этом декрете исключения для людей, которые на самом деле не являются никакими иждивенцами. Например, лица, ведущие приусадебные хозяйства в малых и средних городах. Или, например, мать с детьми до семи лет. Эти люди оказались в категории «социальные иждивенцы». И это тоже некоторым образом народ раззадорило.
— Белорусская оппозиция почувствовала, что у нее есть шанс?
— В принципе, можно говорить, что в стране есть некоторый спрос на протестные настроения. С одной стороны, имеем некоторое недовольство определенных категорий граждан социально-экономической ситуацией. А с другой стороны — прозападную националистическую оппозицию, которая пытается мимикрировать под защитников прав малоимущих и оседлать этот протест, чтоб дестабилизировать политическую обстановку в Белоруссии. Это как минимум. А как максимум — на этой волне прийти к власти, совершить конституционный переворот. То есть по всем этим методикам (ранее уже апробированным в разных государствах постсоветского пространства, том числе и на Майдане в Киеве) ненасильственного сопротивления, а при необходимости — насильственного…
В течение месяца государство наблюдало за этой протестной активностью. Протесты начались 17 февраля в Минске. Надо сказать, что угроза этих выступлений была очень сильно преувеличена прессой, особенно зарубежной. Потому что в них приняли участие до 10 тысяч человек. Это одна тысячная населения страны. Тем не менее, президентом поставлена публично задача правоохранительным органам: отделить людей, действительно недовольных ситуацией по тем или иным причинам, — от политических провокаторов и различных активистов, которые пытаются народом воспользоваться в своих узкокорыстных целях.
Фактически это было сделано. У нашего государства была информация о том, что апогеем протестного движения должна стать акция 25 марта. Звучали призывы политических лидеров оппозиции, в частности, руководителя организации «Молодой Фронт» Дашкевича формировать некие структуры самообороны. Отдельные оппозиционные лидеры прогнозировали, что до конца года в стране должна смениться власть. Угрожали, что не пойдут по заявленному маршруту, определенному местными органами исполнительной власти, а будут выдвигаться в центр города к правительственным зданиям.
— Что власти предприняли в ответ на этот вызов?
— Как я представляю себе, в силовых структурах было принято решение превентивно задержать наиболее активных организаторов этих мероприятий, так называемое ядро протестов. Еще до 25 марта были задержаны до двухсот человек. По самому мероприятию («День воли») было решено отработать так, чтоб не допустить массовых беспорядков, столкновений с правоохранительными органами, во время которых, не дай Бог, пострадали бы люди — прохожие либо митингующие. Поэтому демонстранты, выдвинувшиеся к центру города, были предупреждены об ответственности за участие в несанкционированном мероприятии, за то, что они движутся не по согласованному маршруту. После чего люди, отказавшиеся подчиниться законным требованиям, были интернированы.
В райотделах милиции произведено разбирательство. Люди, вышедшие по призыву политиков, выражавшие свою точку зрения, были в тот же вечер отпущены, как и журналисты. А вот лица, призывавшие к массовым беспорядкам, организовывавшие данное мероприятие, распространявшие информацию о нем, ожидают привлечения к административной ответственности. Думаю, будут приговорены к различным наказаниям согласно административному кодексу — от штрафа до ареста на срок до 15 суток.
— Что можете сказать о скриншоте якобы переписки в соцсетях заместителя руководителя украинского МИД Сергея Кислицы и депутата Верховной Рады Алексея Гончаренко, где обсуждались варианты доставки радикальных активистов в Белоруссию?
— Честно говоря, я не думаю, что Украина на уровне государственной власти каким-то образом вкладывается в организацию майдана в Белоруссии либо экспортирует его. Но собственно украинская ситуация, нестабильность, слабость государственной власти, разгул там экстремистских течений, разного рода радикальных националистических группировок — это само по себе является угрозой для безопасности Белоруссии. Эти группировки поддерживают тесные связи с белорусскими радикалами. Отдельные белорусские экстремисты проходили подготовку на базе украинских добровольческих формирований «Азов», «Правый сектор»* и т. д. На территории Украины действует формирование из белорусских добровольцев-националистов, тактическая группа «Беларусь». Понятно, что в боевом плане она не представляет особой угрозы. Но, тем не менее, это десяток человек, которые позиционируют себя именно как белорусское подразделение в составе украинских силовых структур. Поэтому, естественно, мы просматриваем определенные риски. В том числе и в плане того, что через границу периодически перемещаются запрещенные предметы, включая оружие.
Что касается упомянутой переписки, — мы не знаем, кто и каким способом добыл ее, и не можем быть уверены в ее достоверности. Мы можем опираться только на открытые факты. Например, в комитете по иностранным делам Верховной Рады Украины должность заместителя председателя занимает Игорь Гузь, в прошлом депутат Волынского облсовета, лидер националистической структуры «Национальный альянс». Этот Гузь совершенно открыто проводил тренировки вместе с белорусской организацией «Молодой Фронт». Каждый год на Волыни эти мероприятия организовываются. И неоднократно активистов «Национального альянса» задерживали в Минске на подобных акциях белорусской оппозиции.
Кроме того, есть и история 96 года, когда были самые массовые беспорядки в истории независимой Белоруссии. Тогда митинг собрал до 50 тысяч человек. Всё вокруг МВД переворачивали, громили административные здания. В этом митинге тон задавали приехавшие с Украины радикалы, порядка 150 членов УНА-УНСО. Мы это помним. Связи между белорусскими и украинскими националистами известны и не подлежат никакому сомнению. Поэтому вполне понятно, что наша власть всячески пресекает такого рода контакты, внимательно следит за телодвижениями украинских радикалов вблизи белорусской границы. Вопрос охраны белорусско-украинской границы, на самом деле, в контексте национальной безопасности РБ — один из самых ключевых.
— Вы вскользь упомянули о транспортировке оружия с территории Украины…
— Например, буквально на днях Госпогранкомитетом озвучена информация о том, что пытался прорваться с территории Украины автомобиль с вооруженными людьми. Это не первый случай, когда белорусские либо украинские граждане пытаются провезти на нашу территорию через границу боеприпасы. Не обязательно с политическими целями. Это может быть и контрабанда, и криминал.
— Насколько надежно РБ способна пресечь завоз оружия в лесистой местности?
— Надо понимать, что это очень актуальная проблема. Еще с Януковичем договаривались о демаркации белорусско-украинской границы. Протяженность ее — более тысячи километров. Есть до сих пор там такие места, где можно обойти пункты пограничного контроля по лесистой местности и проникнуть на территорию соседнего государства.
Что касается оружия… Речь не только о недавнем задержании членов «Белого легиона». Там, кстати, еще ничего не понятно. А вот до этого были задержания экстремистов в Бресте: у них действительно оружие, боеприпасы с территории Украины. Была раскрыта неонацистская организация, приобретавшая на территории Украины взрывчатые вещества и огнестрельное оружие.
— Что известно о задержании «Белого легиона»?
— Мне пока очень сложно комментировать факт наличия у них оружия. То, что показали по ТВ, представляет собой все же не боевое оружие, а пневматическое. Там были также муляжи гранат, макеты автоматов и охотничье оружие. Попозже, правда, показали и что-то посерьезней… Но в этих вопросах я не компетентен. У органов есть свои спикеры. И я бы на месте некоторых белорусских экспертов не спешил давать оценки виновности задержанных. Уголовное дело против них возбуждено пока по статье «подготовка массовых беспорядков», но не за хранение оружие. Задержано около тридцати человек.
Это задержание свидетельствует не столько о завозе оружия, сколько о проблеме активизации радикалов, о некоторых ее аспектах.
— О каких?
— Вот, у «Молодого Фронта» Дашкевича, очень плотно сотрудничающего с украинским Гузем, есть военно-патриотический клуб «Вояр». Этот клуб на протяжении года действовал, упоминался в прессе. За ним присматривали. И на каком-то этапе органы белорусского государства решили его деятельность прекратить.
О других аспектах скажу. У нас на сегодня, как мне известно, осуждены два человека, принимавшие участие в боевых действиях на стороне украинских добровольческих формирований. Один получил семь лет за незаконное хранение оружия и боеприпасов, бывший боец добровольческого корпуса «Правый сектор». Второй — боец «Азова» с очень таким говорящим прозвищем «Террор-машина». По некоторым данным, отметился насилием и убийством в отношении мирных жителей Донбасса. Обвинялся по нескольким статьям, приговорен тоже к семи года заключения.
— Вы отмечаете, что нынешние белорусские радикалы — маргиналы. Но Украинские радикалы тоже были маргиналами, до 22 февраля 2014 года.
— Всё же между Украиной и Белоруссией есть одно существенное отличие. На украинском Майдане главную скрипку играли не западные посольства, а мощнейшие внутренние акторы в лице олигархата. И Порошенко, и Коломойский, и ряд других воротил крупного бизнеса Украины выступили против Януковича и спонсировали эти беспорядки. И, в принципе, стали бенефициарами этих беспорядков. А у нас такого рода акторов — ни в финансовом плане, ни в каком-либо другом — просто нет. Крупный бизнес, по сути дела, лоялен к президенту. Кроме того, он никогда не влиял столь серьезным образом на политику. У нас мажоритарная система, роль политических партий слаба. Поэтому у бизнесменов практически нет их представительства, их лоббистов в парламенте и в сфере публичной политики. Основная масса оппозиции представлена антироссийскими прозападными националистами, вскормленными на гранты американских и европейских структур. В последние годы их всех легализовали в разного рода фондах, СМИ, в каких-то центрах, проектах, инициативах. Все они как бы работают. Но по факту мы имеем дело с сетью определенного рода и определенной идеологии… Они очень близки к Украине в этом плане.
В чем здесь опасность. Народ имеет право на недовольство, с ним надо разговаривать. Но если дать возможность этим народным недовольством заправлять националистам, — понятно, что они возьмут верх. Вот протестующий человек говорит, что он вышел за достойную жизнь… Достойная жизнь — это абстракция. А вот эти ребята четко знают, чего они хотят: свержение действующей власти, разрыв исторических отношений с Россией и навязывание собственных националистических ценностей всему населению страны. Поэтому нельзя ни в коем случае им давать возможность руководить этими протестами. Их надо отделять от протестующих и вытеснять снова на обочину, где собственно говоря, они и должны находиться…
*17 ноября 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры», организации «Братство». Их деятельность на территории России запрещена.
Фото ТАСС