На днях Ангела Меркель, выбрав поводом для визита в Россию подготовку к саммиту G-20 в Гамбурге, появилась в Сочи с колодой, как бы это сказать, не очень новых карт. Она собралась обсудить с Владимиром Путиным такие проблемы, как свобода демонстраций в России; положение некоммерческих организаций в РФ; права гомосексуалистов в Чечне; приостановка деятельности на территории России секты «Свидетели Иеговы».
Оригинальная повестка. Интересно, что на своей недавней встрече с Дональдом Трампом мамочка не стала его беспокоить обсуждением вопроса о том, скажем, почему в Америке стреляют в чёрных. Наверное, решила, что это внутреннее дело Америки. Стреляют, значит так надо. А у России внутренних дел, не касающихся Меркель, быть не может.
Причём мамочка заранее знала, на какую реакцию она натолкнётся. Подобные разговоры российское руководство не поддерживает давно – с тех пор, как В. Путин расставил всё по своим местам на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года. После этого Москва не играет с Западом в «китайские церемонии» с приятными улыбками.
Мамочка Меркель хорошо это знает. Однако то ли она перепутала Москву с какой-то африканской столицей, то ли окончательно стала жертвой самолюбования, но задушевного разговора с российским президентом о положении гомосексуалистов в Чечне у неё не вышло.
Под таким соусом не особенно удалось и обсуждение проблем Украины и Сирии. Мамочка и здесь выложила на стол всё те же засаленные карты, давно намозолившие глаза партнёрам.
Как говорится, лучше бы помогла материально – нажала на режим Порошенко, чтобы тот хоть на миллиметр сдвинулся в направлении выполнения Минских соглашений. Или попросила бы британских коллег слегка поумерить деятельность пропагандистских центров сирийской оппозиции в Лондоне. Всё польза была бы.
Короче, предложение Меркель сыграть засаленными картами понимания у российского президента не нашло, и в ответ мамочка увидела «холодное плечо» – так в переводе с разговорного немецкого звучит категорическое нежелание сблизиться. Промахнулась, однако!
После чего, вернувшись в Берлин, Меркель объявила о «серьёзных разногласиях с Москвой» и добавила дежурную фразу в том смысле, что надежду не теряет. А через несколько дней фрау бундесканцлерин мстительно выстрелила из «кривого ружья», чтобы Москва знала, с кем имеет дело.
6 мая, не выходя из здания ведомства федерального канцлера, мамочка далаинтервью практически сама себе (хотя задающий вопросы для антуража присутствовал). Интервью вроде бы было посвящено предстоящему в конце мая саммиту НАТО, но на самом деле – России. И тут все увидели, на что способна женщина, которой испортили настроение. Кульминацией представления стал такой диалог:
Себастьян Фейок, придворный политолог: «В качестве реакции на аннексию Крыма и провокации России в Европе [?] НАТО решило увеличить свое присутствие в Восточной Европе. Бундесвер принимает участие в этом расширении. Как Вы объясняете своим гражданам это решение?»
Ангела Меркель: «Мы на самом деле участвуем в расширении НАТО на Восток и на Юг. Для меня это очень важно. Аннексия Крыма и кризис на Востоке Украины очень повлияли на безопасность наших прибалтийских партнёров и Польши. Вызывают также вопросы события в Молдове и появившиеся озабоченности у Болгарии и Румынии. Мы отреагировали на всё это, и в составе войск НАТО бундесвер будет присутствовать в Литве. Мы намерены придерживаться двух вещей: соблюдать статью 5 устава НАТО о совместной обороне; постараться не оборвать связи с Россией и продолжать работать с ней на основе совместного акта НАТО – Россия. Я считаю правильным путём демонстрировать России силу и проявлять готовность к диалогу с ней».
Тут положительно что-то не так. Какие, например, вопросы могут вызывать у Ангелы Меркель «события в Молдове»? Может быть, у госпожи федерального канцлера есть претензии к народу Молдовы, избравшему президентом Игоря Додона? Или перспектива получения Молдовой статуса наблюдателя в Евразийском экономическом союзе угрожает европейской безопасности? А может быть, Молдова представляется мамочке не вполне упорядоченным государством и она чувствует свою обязанность навести там порядок? Или же беспокойство за судьбу Молдовы – это просто дежурная демонстрация американизированного политического стандарта фрау бундесканцлерин в преддверии саммита НАТО?
А что за озабоченности появились у Румынии и Болгарии, о которых в Бухаресте и Софии ещё не знают, но которые не дают покоя мамочке? Уж не в том ли дело, что у этих республик имеется черноморское побережье и что по определению является фактором риска? А вдруг российский Черноморский флот однажды ночью утащит их полузатонувшие военные посудины на металлолом?
И что всё-таки случилось с безопасностью прибалтийских республик? Мамочка хочет сказать, что там боятся нападения России? Если это всерьёз – то это диагноз, причём тяжёлый. Если это игра – то игра недостойная. Хоть Ангела Меркель и неУрсула фон дер Ляйен, но не может же она не понимать, что рота и даже батальон устаревших немецких «Тигров» не в состоянии вылечить паранойю литовских националистов, которым русские десантники мерещатся за каждым кустом.
А как вписывается в политику Берлина намерение «демонстрировать России силу»? Это не специально ли ко Дню Победы было сказано? Будем надеяться, что совпадение. Германия, конечно, крупное государство и её нынешнему канцлеру хочется играть по-крупному, но разве с такими краплёными картами можно добиться уважения партнёра?
Фото Reuters