Итоги саммита G7, завершившегося 27 мая в итальянском городе Таормина, вдохновили Киев. Еще бы — если верить широко растиражированным СМИ сообщениям, лидеры ведущих мировых держав пообещали ввести новые санкции против России. Разберемся, действительно ли у нашей власти имеется повод для оптимизма, пишет украинский еженедельник «2000».
В итоговой декларации саммита G7 Украине посвящен п. 13. Привожу его целиком:
«Устойчивого решения кризиса на Украине можно достигнуть только при полной имплементации всеми сторонами их обязательств в соответствии с Минскими соглашениями. Мы поддерживаем усилия «нормандской группы» и высоко оцениваем многостороннюю вовлеченность ОБСЕ с целью деэскалации кризиса. Мы подчеркиваем ответственность за конфликт со стороны Российской Федерации и ту роль, которую она должна сыграть для восстановления мира и стабильности.
Мы повторяем наше осуждение незаконной аннексии Крымского полуострова, подтверждаем нашу политику ее непризнания (курсив мой. — С. Б.) и полностью поддерживаем украинскую независимость, территориальную целостность и суверенитет. Мы напоминаем, что продолжительность санкций непосредственно связана с полной имплементацией Россией своих обязательств по Минским соглашениям и ее уважением к суверенитету Украины. Санкции могут быть отменены, когда Россия выполнит свои обязательства. Но если действия России потребуют этого, мы также готовы принять дальнейшие ограничительные меры, чтобы заставить ее платить больше.
Мы сохраняем наше обязательство помогать Украине в имплементации ее амбициозных, однако необходимых реформ — и высоко оцениваем достигнутый Киевом прогресс. Несмотря на наши разногласия с РФ, мы желаем вовлекать ее в работу над региональными кризисами и общими вызовами, когда это в наших интересах».
По сути ничего нового «Большая семерка» не заявила. Обратите внимание: выделенный курсивом текст — это дословная выдержка из декларации прошлогоднего саммита G7, который проводился в японской Исэсиме. Более того, фразы о санкциях в идентичном виде содержались в заявлении глав «семерки», принятом в 2015 г. в немецком замке Эльмау.
Кстати, в принятом в Японии документе Украине было посвящено в полтора раза больше текста, чем сейчас. В частности, более пространно хвалились проводимые реформы и в то же время указывалось: «Мы призываем все стороны без задержек выполнить свои обязательства с целью как можно скорейшего проведения местных выборов в отдельных районах Донецкой и Луганской областей в соответствии с Минскими соглашениями».
Ясно, что в первом случае (с реформами) исчезновение положений из итогового документа досадно для Киева, а во втором (с выборами) — выгодно. Точно так же выгодные и невыгодные изменения налицо, если сравнивать декларацию глав G7 с заявлением ее министров иностранных дел, которое было принято 11 апреля по итогам встречи в итальянской Лукке, но не удостоилось особого внимания в наших СМИ.
С одной стороны, министры довольно остро отозвались о наших внутренних делах: «Мы призываем украинское правительство заняться наиболее критическими сферами, в частности, публичной администрацией и политической реформой, децентрализацией, борьбой с коррупцией и продвижением гражданских свобод, в т. ч. свободы выражения мнений. Усилия по преодолению коррупции не должны быть направлены против гражданского общества, которое жизненно необходимо Украине для следования по пути реформ.
Мы остаемся привержены предоставлению Украине помощи и поддержки для осуществления необходимых реформ в таких секторах, как налоги, правосудие, финансы, энергетика, здравоохранение, социальная помощь, таможенный контроль, а также в корпоративном управлении государственными предприятиями».
С другой стороны, трактовка Минских договоренностей оказалась явно выгодной для Киева: «Мы повторяем наш призыв ко всем сторонам взять на себя ответственность и выполнить свои обязательства по Минским соглашениям, включая вывод иностранных вооруженных формирований и техники с территории Украины, возврат Украине контроля над ее участком государственной границы, безопасный допуск и предоставление гуманитарной помощи нуждающимся в ней людям».
Слова об этих обязательствах, кстати, также почти копируют декларацию глав МИД «семерки», обнародованную год с лишним назад в Хиросиме — только там еще и о выборах в Донбассе говорилось.
Мне представляется вполне очевидным, что все эти расхождения — не следствие дискуссий об Украине в рамках G7. Они навеяны самой атмосферой последнего саммита, который, по оценкам ведущих мировых СМИ, завершился провалом из-за противоречий между Трампом и остальными (в первую очередь европейскими) лидерами.
Эти противоречия выплеснулись в информационное пространство с небывалым прежде напором. Вот что, например, пишет Барбара Везель — обозреватель «Дойче Велле» (Deutsche Welle), важнейшего государственного информресурса ФРГ:
«Для Ангелы Меркель и ее коллег мероприятие в Таормине стало настоящим испытанием терпения. Как участнице саммита G7 с наибольшим стажем, именно канцлеру Германии выпала задача обуздать быка Трампа, когда он ломился в посудную лавку международной политики. И она делала это с бесконечным терпением учительницы начальной школы, склонившейся над упрямым ребенком, которому не дается учеба… Этот человек — вызов для взрослых людей, находящихся в одном с ним помещении. Но они выстояли и спасли клуб G7, по крайней мере, до следующей встречи.
Бывший президент США Линдон Джонсон когда-то сказал замечательную в своей грубости фразу: мол, противника лучше держать внутри палатки, чтобы он мочился наружу, а не снаружи — внутрь. Плохая новость заключается в том, что Дональд Трамп делает это и внутри палатки. Воняет ужасно, но мы пока вынуждены терпеть — до тех пор, пока избиратели или политическая система в США избавят нас от этого президента. Мы будем ждать лучших времен, а до той поры постараемся сохранить наш клуб в как можно лучшем виде».
Я неплохо знаком с советской прессой времен «холодной войны» — и не припомню, чтобы она подобным образом писала о западных лидерах и других внешних противниках (по крайней мере — после смерти Сталина).
Следствием разногласий между Трампом и европейцами стал куцый характер декларации. Она уместилась на шести страницах, тогда как год назад занимала 32. Сейчас, правда, этот документ выполнен более убористым шрифтом, так что по числу знаков короче предыдущего все же не в пять, а в три с лишним раза.
Масштаб сокращения закономерен. Ведь декларация призвана фиксировать прежде всего точки соприкосновения. А по таким глобальным проблемам, как изменение климата и беженцы, у Трампа и европейских лидеров противоположные позиции.
А вот украинский раздел декларации сократился всего в полтора раза. Т. е. в общем объеме текста он занимает даже больше места, чем год назад. И весьма вероятно, что у глав G7 относительно нашей страны еще больше точек соприкосновения, чем следует из документа.
Словом, саммит мировых лидеров однозначно зафиксировал позицию, выгодную Киеву. И уж совсем ничего не говорит в пользу версии, озвученной отдельными украинскими СМИ: мол, если действующий созыв Верховной Рады до конца года не выполнит Минские соглашения, то Запад будет сильно заинтересован в ее перевыборах.
Об особом статусе, не вписавшемся в мейнстрим
Сразу после саммита G7, 28 мая, «Вашингтон Пост» (The Washington Post) сообщила, что американцы намерены подключиться к мирному урегулированию на Украине. По информации издания, администрация Трампа рассматривает вопрос о перезапуске переговорного процесса с Россией, призванного разрешить «украинский кризис». Инициативу курирует госсекретарь Тиллерсон, который якобы уже обсуждал этот вопрос с главой МИД РФ Лавровым.
Суть в том, что Тиллерсон намерен назначить специального посланника от госдепа по украинскому вопросу, который будет вести переговоры напрямую с помощником президента РФ Сурковым — т. е. заниматься тем, чем при Обаме занималась Нуланд.
Изложив эту информацию, и российские, и многие украинские СМИ ставят точку. А ведь в статье есть еще немало интересной информации — вот только она не совпадает с популярной концепцией, дескать, Запад все думает, как заставить Украину выполнить Минские соглашения.
Позволю себе привести пространную цитату из «Вашингтон Пост»:
«Европейские официальные лица со своей стороны приветствуют подобные усилия. «Мы весьма ценим то, что новая администрация будет более активно вовлечена в решение украинского вопроса. Вначале создавалось впечатление, что она не очень заинтересована в этом. Однако ситуация во многом изменилась», — сказал министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриель 17 мая в беседе с корреспондентом «Вашингтон Пост» после встречи с Тиллерсоном…
Германия и Франция надеются, что США смогут вывести ситуацию из тупика. «Мы знаем, что Россия будет делать шаги только в том случае, если американцы тоже будут в процессе, и будут заставлять делать больше для прекращения огня, а также для отвода тяжелых вооружений из этого региона, — отметил Габриель. — Русские знают, что поведение РФ на Украине является предварительным условием для сотрудничества США с Россией в других областях». Сдвиг в позиции Трапа стал очевидным 10 мая, когда он провел широко обсуждаемые в настоящее время переговоры с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым, а также с украинским министром иностранных дел Павлом Климкиным…
По словам официальных лиц, сегодня ситуация отличается тем, что российский президент Владимир Путин больше не может тянуть время в ожидании прихода к власти более благосклонно настроенной администрации в США. Кроме того, правительства Франции и ФРГ в ближайшее время не станут более дружественными в отношении России.
Джон Хербст, бывший посол США на Украине, сказал, что Трамп может использовать угрозу новых санкций или даже реальное их введение для оказания давления, дабы Путин получил больше стимулов для уступок. «Без изменения условий на месте дипломатические шаги вряд ли принесут успех», — подчеркнул он.
Детали имеют значение. По словам Александра Вершбоу, бывшего высокопоставленного сотрудника Пентагона и НАТО, подобная сделка возможна, если команда Трампа разработает новый подход, основанный на предложении о смягчении ограниченных санкций только после выполнения Россией условий соглашения о прекращении огня и выведении тяжелого вооружения из восточной части Украины. «Вероятность подобного развития событий невелика, — сказал он. — Однако лучший способ для Трампа обезоружить своих критиков состоял бы в том, чтобы игнорировать ожидания и подготовить новое соглашение, на основе которого русские уйдут из Восточной Украины».
Если команда Трампа не сделает всего возможного для заключения сделки с Москвой и потерпит неудачу, то в таком случае по крайней мере будут ясны истинные намерения Путина. Тогда у администрации не будет другого выбора, кроме как активно противодействовать российской агрессии, увеличить поддержку украинского правительства, включая военную, и отказаться от идеи еще одной перезагрузки отношений с Россией». (Конец цитаты.)
Ясно видно, что и одна из авторитетнейших американских газет, и Хербст, и Габриэль под урегулированием понимают именно уход РФ из Донбасса и разоружение самопровозглашенных «республик» — а не какой-либо особый статус, конституционную реформу и т. п.
Конечно, «Вашингтон Пост» известна как едва ли не самое антитрамповское среди ведущих изданий США. Однако невозможно представить, чтобы она решила исказить слова главы МИД ФРГ. В конце концов, то, что говорит Габриэль, — абсолютный мейнстрим (если брать и западную прессу, и мнения экспертов).
Так же крайне трудно представить, чтобы администрация Трампа выдвинула инициативы, заметно расходящиеся с представленной в статье позицией. Допустим, на мнение европейцев она может наплевать, однако внутри США президенту совершенно не нужен новый повод для разговоров о том, что его команда является российской агентурой.
О мертвой точке притяжения амбиций
Пока американцы думают о более активном подключении к переговорам по Украине, Путин провел в Париже переговоры с новичком «нормандского формата» Макроном.
Во вступительном слове на итоговой пресс-конференции Макрон по ситуации на Украине сказал следующее:
«Мы говорили о различных деталях и о претворении в жизнь т. н. Минских договоренностей. Я надеюсь, президент Путин подтвердит то, что я скажу: мы хотели бы, чтобы в скорейшем времени состоялись переговоры в „нормандском формате“, и чтобы мы обсудили все темы. В „нормандском формате“ мы хотели бы заслушать доклад ОБСЕ о структурных элементах происходящих событий. Мы обменялись нашими взглядами по этой теме. Я со своей стороны сказал, что хотел бы, чтобы мы в рамках Минского процесса достигли деэскалации».
Уже в ходе общения с прессой Макрон отметил: «Если у нас не будет откровенного, искреннего, но требовательного диалога — да, иногда в таком диалоге могут возникать спорные вопросы, — мы не сможем продвинуться ни по украинскому, ни по сирийскому вопросам».
И наконец под занавес, когда прозвучал вопрос о санкциях, французский президент заявил: «Подтверждаю, я говорил, что если понадобится, то нужно будет усилить санкции. Если будет деэскалация, этого не произойдет. И я желаю, чтобы была деэскалация. В этом контексте в ближайшие дни, буквально в ближайшие недели мы проведем дискуссию в „нормандском формате“, которая позволит нам дать полную оценку ситуации. И поэтому мы хотим, чтобы предварительно ОБСЕ сделала доклад, который разъяснил бы всем четырем сторонам, что происходит в зоне конфликта, что происходит с оружием».
Путин на последний вопрос заметил лишь, что санкции никак не помогут решению «украинского кризиса». А до этого, во вступительном слове, ограничился упоминанием о том, что Украина была в числе тем диалога двух президентов.
Что же из всего этого следует?
Во-первых, совершенно очевидно, что Макрон хочет активизации переговоров в «нормандском формате». И будучи крайне амбициозным, возможно, даже рассчитывает, что станет тем, кто сдвинет урегулирование с мертвой точки.
Во-вторых, ничего реально нового французский президент не предложил. Видимо, поэтому говорить об элементах взаимопонимания по поводу Украины гораздо затруднительнее, чем в случае с сирийским вопросом. Путин, несмотря на прямой призыв французского коллеги, не коснулся темы «нормандского формата». Лишь после встречи его помощник Юрий Ушаков сказал, что под упомянутой Макроном дискуссией имеется в виду телефонный разговор четырех лидеров. Т. е. саммита пока не предвидится.
В-третьих, единственная относительная новизна касалась санкций: не будет деэскалации — будут новые ограничения. Это точь-в-точь риторика мая—июля 2014-го, которая и привела, как известно, к нынешним санкциям.
Так что старые санкции, конечно, сохранятся. Но введения новых, на мой взгляд, сейчас ожидать не стоит — хотя в перспективе это реальнее, чем усиление давления на Украину.
Ведь если бы на Западе действительно были так уж недовольны отношением нашей страны к Минским договоренностям, то не постеснялись бы заявить об этом публично — как в случае с запретом экспорта леса-кругляка или введением электронного декларирования для активистов, борющихся с коррупцией.
Фото ТАСС