Премьер-министр Израиля Биньямин Натаньяху на пресс-конференции в Париже выступил против соглашения о зонах деэскалации, достигнутого между Россией и США. Политик назвал его «очень плохим», поскольку оно приведет к усилению позиций Ирана на Ближнем Востоке.
«Оно не учитывает практически никаких интересов безопасности Израиля, и это создает тревожную реальность на юге Сирии. В соглашении не содержится ни одного явного слова об Иране, „Хезбалле“ или шиитских формированиях в Сирии», — сказал Натаньяху.
По мнению Тель-Авива, Иран планирует создать в Сирии авиационную и морскую базы. «Мы в курсе экспансионистских устремлений Ирана», — цитирует Второй телеканал Израиля высокопоставленного сотрудника министерства обороны.
Ранее, министр обороны Израиля Авигдор Либерман утверждал, что Иран превращает Сирию в плацдарм для действий против Израиля. «Мы этого не готовы допустить, не готовы с этим мириться. Поэтому мы добиваемся, чтобы и духа их там не было», — заявил тогда министр.
Решимость израильских политиков, во всяком случае на словах, выглядит серьезно. Добиваться своих целей они готовы, даже игнорируя позиции великих держав. «Израиль сохраняет полную свободу действия — вопреки договоренностям между Трампом и Путиным», — пообещал тот же Либерман.
Россия, напротив, старалась учитывать интересы всех сил региона. «У всех свои озабоченности, у всех свои предпочтения, свои интересы, причем законные интересы, и нужно к этому именно так и относиться — как к законным интересам, нужно искать компромиссы», — отмечал российский президент.
Именно таким компромиссом стало решение закрыть для присутствия иранских сил приграничную с Израилем территорию Сирии глубиной в 20 километров. Тель-Авив же считает, что этого недостаточно и в качестве гарантии настаивает на передаче этой зоны под контроль американских войск.
Напомним, достигнутое при посредничестве России, США и Иордании соглашение о прекращении огня в Сирии вступило в силу 9 июля, в 12.00 по местному времени. Оно распространяется на провинции Дараа, Кунейтра и Суэйда, в том числе территории, примыкающие к израильской и иорданской границам.
Военный эксперт, аналитик Центра военно-политической журналистики CIGR.NET Борис Рожин видит желание Израиля влиять на ситуацию в регионе в поствоенный период.
— Естественно, соглашение России и США играет против планов Израиля по поддержанию вялотекущего конфликта в этом регионе. Вспомним, израильские авиаудары, которые косвенно были направлены на поддержку исламских боевиков и против логистической структуры «Хезбаллы», получающей иранское вооружение. Хотя ясно, что сами по себе эти удары ничего не изменят. «Хезбалла» в ближайшие годы будет только укрепляться.
Тут всерьез могут влиять на ситуацию только соглашения великих держав, что мы и наблюдаем. При этом и Россия, и США стараются решать свои проблемы и преследовать интересы своих коалиций. Израиль, который формально занимает нейтральную позицию (хотя на деле поддерживал антиасадовские силы), публично выказывает свое раздражение, старается добиться, чтобы его интересы учитывались в большей степени, и заодно попасть в число тех стран, которые будут определять послевоенное устройство Сирии. Пока же он находится на обочине этого процесса.
В этом проявляется поражение известной его стратегии — расчета на затяжную войну в САР. Напомню, ради ослабления режима Асада Израиль был готов терпеть ИГИЛ*. По мнению Эфраима Инбара, директора израильского академического мозгового центра «BESA», проводившего исследования для правительства Израиля и НАТО, исламские радикалы могут быть полезны Западу. В частности, чтобы сыграть роль в ослаблении Ирана, «Хезбаллы», Сирии и России. Именно Иран является главным источником нестабильности на Ближнем Востоке, считает Инбар. Дальнейшее же существование террористического государства помогает «одним плохим парням убивать других плохих парней».
Теперь Тель-Авиву приходится учитывать новые реалии, как это сделал, например, Эрдоган. Он ведь был по отношению к Сирии в схожей позиции.
— Натаньяху во время встречи с Макроном просил его передать главе правительства Ливана Сааду Аль-Харири, что Израиль обеспокоен перспективой создания военных заводов и баз Ирана в его стране. Мол, «сейчас в Ливане сеют зерна будущей очень тяжелой войны», и правительству в Бейруте не стоит ее приближать… О чем идет речь?
— В этом регионе масса проблем. Проблема Голанских высот, Палестины, проблема южного Ливана… Они способствуют развитию новых конфликтов. И они наверняка начнутся после сирийской войны. Израиль уже сейчас пытается переложить ответственность за них на Иран и его сателлитов. Пытается показать, что это он — жертва этой политики, хотя это Израиль оккупирует часть сирийской территории, отказывает палестинцам в создании своего государства и т. п. Война с «Хезбаллой» в южном Ливане вполне вероятна.
— Каковы интересы Ирана в Сирии?
— Расширение иранского влияния и образования так называемого «шиитского моста» в рамках видения генерала Сулеймани. Это прямой сухопутный путь через территорию Ирака и Сирии к границам Израиля и в Южный Ливан — к Средиземному морю. В этом случае Тегеран мог бы обойти нестабильный Персидский залив как путь снабжения. Экономические связи с Европой вызывают у иранцев меньше вопросов, чем отношения с США.
Об исторических причинах конфликта между Израилем и Ираном «СП» рассказала руководитель сектора Ирана Института востоковедения РАН Нина Мамедова.
— Несмотря на то, что Сирия формально светская страна, у Ирана всегда были с ней весьма дружественные отношения. Для Тегерана было важно, что Сирия не разделяла склонность некоторых монархий завязать отношения с Израилем. Сирия была каким-то барьером в этом, поскольку там всегда были сильны позиции «Хезбаллы». Да, это ливанская шиитская организация, но в Сирии она действовала очень активно. С суннитской «Хамас» Иран тоже имел раньше тесные отношения, но потом они разошлись. Для Ирана Сирия — союзник, но только в части его отношений к Израилю.
Иран всегда относился к Израилю непримиримо с идеологической точки зрения. Даже к США позиция Тегерана со временем изменилась, хотя дипотношения так и не восстановились. Неприятие Израиля — это своего рода идеологическая «скрепа», сохраняющаяся со времен имама Хомейни. Одной из его главных претензий к шаху как раз была политика шаха по отношению к Израилю. Шах был тогда единственным в мусульманском мире, кто не разделял неприятия этого государства.
Изначально Израиль был практически естественным союзником шиитского Ирана в этом регионе. Поскольку суннитское большинство противопоставляло себя шиитам. Кроме того, Иран при шахе был опорой США на Ближнем и Среднем Востоке. В итоге в Иране появились даже представительства Израиля… После исламской революции антиизраильские лозунги сохранились, поскольку это сплачивало народ. Примерно, как в России национализм. Тем более, что антиамериканизм в Иране ослаб из-за того, что страна нуждается в технологиях, в смягчении санкций и это понимают многие.
— Насколько важен для Ирана сухопутный путь к Средиземному морю через Сирию?
— Я бы не сказала, что экономически Сирия так уж важна для Ирана. Хотя многие обращают внимание на то, что Тегеран скупает землю, заключает договора. Иран сам богат, есть нефть, есть выход в Индийский океан. Кроме того, появилась перспектива стать необходимым звеном Нового шелкового пути, предложенного Китаем. Иран мог бы обойтись и без Сирии.
— Значит, все-таки религиозный фактор?
— Фактор суннитско-шиитских противоречий остается. Они не остались в Средневековье. Алавитов, живущих в Сирии, долгое время не знали, к какому направлению причислить. В 1973 году в Иране была издана фетва о том, что они — шииты. Поэтому речь идет все-таки о шиитском единстве.
Хотя в Иране всячески подчеркивают, что умма едина, о чем свидетельствует та же исламская революция, но противоречия умело подогреваются заинтересованными внешними политическими акторами: Саудовской Аравией, США. Поэтому правильнее говорить о религиозно-политических противоречиях.
В Иране уже были напуганы попыткой талибов в Афганистане создать свой халифат или имамат. И в Сирии тоже была попытка создать новое государственно-религиозное формирование, что, по мнению Ирана, вызвало бы еще больший раскол в мусульманском мире. А значит, позиции Ирана поколеблются.
Поэтому Ирану выгодно поддержать легитимную власть в Сирии, а если речь идет о смене власти, то делать это надо также легитимным путем. Ведь если это можно сделать в Сирии, то можно сделать и в других странах. В этом смысле это та же логика, что и у России.
*»Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
Фото АР