Россия и Иран из-за санкций против обеих этих стран со стороны США оказались «в одной лодке», и теперь активно сближаются. Такой вывод сделал колумнист Forbes Уэйд Шепард. Из-за мер, принятых американскими законодателями, Москва и Тегеран успешно развивают сотрудничество. И это наносит ущерб Штатам, отмечает Forbes. И приводит конкретные факты.
31 июля стало известно, что российский Трансмашхолдинг и иранская корпорация Industrial Development & Renovation Organization of Iran (IDRO) подписали соглашение о создании совместного предприятия по производству вагонов метро. Потенциальный объем заказа Тегерана на 2 тысячи вагонов оценивается в 2,5 млрд евро.
В июне российская «Регионтранснефть» за 2,8 млрд евро купила расположенный в иранском городе Кум аэродромный комплекс. Помимо аэродрома российская компания планирует построить железнодорожную станцию и автобусный терминал.
Примерно тогда же иранская NIOC сообщила со ссылкой на министра нефти страны Бижана Намдара Зангане, что Иран подписал с «Газпромом» базовое соглашение по развитию трех газовых месторождений — Farzad-B, «Северный Парс» и Kish. Как отмечается в сообщении, Россия войдет в проект Farzad-B в Персидском заливе вместо индийской ONGC Videsh, предложение которой не устроило Тегеран. Запасы месторождения оцениваются примерно в 600 млрд кубометров.
Наконец, Иран закупает российскую военную технику. Поворотный момент тут наступил, когда президент РФ Владимир Путин отменил введенный в 2010 году запрет на продажу Ирану зенитно-ракетных комплексов С-300. Сейчас иранская сторона заинтересована в приобретении российских истребителей типа Су-30СМ (с последующей локализацией их производства), учебно-боевых самолетов Як-130, вертолетов семейства Ми-8 и Ми-17, российских береговых ракетных комплексов «Бастион», оснащенных сверхзвуковой противокорабельной крылатой ракетой «Яхонт», надводных кораблей класса «фрегат», дизель-электрических подводных лодок и ряда других боевых образцов.
Все это уже привело к тому, что в 2016 году объем товарооборота между РФ и Ираном вырос по сравнению с 2015-м сразу на рекордные 70% — до $ 2,2 млрд.И, как отмечает Forbes, скоро он может превысить $ 10 млрд в год.
Плюс к тому, в феврале освободившийся от санкций Иран вернулся к теме бартерных поставок «нефть в обмен на товары», о которых Москва и Тегеран начали договариваться еще с 2014 года. Речь идет о продаже России 100 тыс. баррелей нефти в сутки (5 млн тонн в год). Бартер Ирану интересен из-за сохранения сложностей в валютных расчетах. Как заявил торговый представитель РФ в Иране Андрей Луганский, половина иранской нефти может быть оплачена товарами из РФ на сумму до $ 45 млрд (железнодорожная техника, грузовики и автобусы, оборудование для аэродромов, самолеты).
Вместе с тем, наша дружба с Тегераном не безоблачна. Да, Иран в последние годы выступал на Ближнем Востоке ситуативным союзником России. Но и взаимные претензии накапливаются. Так, Тегеран выступает за войну в Сирии до победного конца, которая позволит Башару Асаду отвоевать у оппозиции всю территорию страны. А Москва готова на заключение мира на приемлемых для Дамаска условиях, но с учетом интересов умеренной оппозиции. Эти противоречия вполне способны поставить крест на экономическом сотрудничестве.
Прав ли Forbes, говоря, что Москва и Тегеран теперь в одной лодке, станет ли Иран нашим стратегическим союзником?
— Наши отношения с Ираном имеют многовековую историю: еще США не было, а у нас с Персией процветала торговля, — отмечает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — Поставки товаров из Ирана в Россию шли еще при Иване Грозном, в том числе товаров из Индии и Китая.
Другими словами, Иран для нас — важнейший сосед и торговый партнер. А сейчас еще и важнейшая геополитическая единица. Страна, которая сдерживает амбиции США в районе Ближнего и Среднего Востока.
Штаты, напомню, пытаются внедриться в Закавказье и Центральную Азию, чтобы окружить нас поясом клиентских государств. Иран — это глыба, которая мешает американцам реализовать их планы. Именно поэтому мы заинтересованы в том, чтобы Иран был процветающим и сильным государством.
— Почему же до сих пор наша дружба с Ираном носила ситуативный характер?
— Иран — сложный партнер. Это независимое государство с тысячелетней историей, у которого свои традиции, школа дипломатии, культура. Но мы все же научились договариваться с иранцами. Достаточно сказать, что Россия всего дважды воевала с Ираном, в отличие от множества других государств.
Сейчас, в ситуации санкций, Россия и Иран друг друга поддерживают. Да, по Сирии у нас имеются разногласия. Но надо понимать: Иран занимает в сирийском вопросе гораздо более твердую позицию, чем Россия.
Наш внешнеполитический истеблишмент «виляет». Мы то поддерживаем Асада, то его не поддерживаем. И эти виляния, на мой взгляд, до добра не доведут. Тегеран же очень последовательно поддерживает дружественное ему государство. И нам надо действовать так же, а не пытаться угодить Западу.
По идее, России надо избавиться от прозападной элиты, тогда и виляний не будет. А по-настоящему серьезных противоречий с Ираном у нас просто нет.
— Имеет смысл заключить нам с Ираном договор о стратегическом партнерстве?
— У нас с Ираном де-факто сложился стратегический союз на Ближнем Востоке. Мы не сдали Тегеран, когда речь шла об иранской ядерной программе. Хотя прозападные силы в России всячески старались «слить» Иран, здравый смысл в нашем руководстве возобладал. Да, Медведев тогда подписал запрет на поставки Тегерану С-300 и ряда других вооружений — этого явно не стоило делать. Но теперь все, к счастью, дело прошлое.
В Сирии нас с иранцами объединяет борьба с прозападными исламистами. Эти силы, которые поддерживают Катар, Саудовская Аравия и США, настроены явно антироссийски.
Замечу, у нас с Тегераном уже есть соглашение — советско-иранский договор от 1921 года. Отдельная его статья обеспечивала РСФСР право введения своих войск на территорию Ирана в случае нападения на него третьих держав или при использовании ими иранской территории как плацдарма для нападения на РСФСР.
По существу, мы являемся гарантами безопасности Ирана. И хотя сами иранцы сделали заявление, что от этой статьи отказываются, мы ее продолжаем считать действующей. И такое положение — несмотря на все заявления — Тегерану выгодно. Оно действительно дает ему определенные гарантии безопасности.
Де-факто, повторюсь, союз с Ираном имеется. Но нам не нужно, я считаю, оформлять его каким-то специальным соглашением. Иначе это нам свяжет руки, и мы будем вынуждены действовать в тандеме с Тегераном по массе вопросов. Нам это не особенно выгодно.
Фото ТАСС