Лукоморье — одно из первых географических названий, которые мы узнаем в жизни. На современных картах его не найти, зато оно есть на картах XVI века. Упоминание Лукоморья есть и в «Слове о полку Игореве», и в русском фольклоре.
Слово «лукоморье» звучит для нас загадочно и даже сказочно, но этимология его достаточно прозаична. Оно происходит от старославянского «лѫкъ» и «море». Слово «лука» означает изгиб. Однокоренные с ним слова — «лук», «излучина», «лука» (у седла). То есть «лукоморье» переводится как изогнутый берег моря, бухта. То есть это изогнутый берег моря, бухта.
Если уж речь шла об излучине реки Обь, то почему было не назвать эту область «лукоречьем»?
В это трудно поверить, но в XV веке, как сообщает Карамзин, у московских обывателей было четкое представление о том, где находится Лукоморье. Считалось, что это место на берегу океана на Севере, там, где полярный день и ночь делят год пополам. О самих обитателях Лукоморья ходили разные поверья, вплоть до того, что на время полярной ночи они умирают, а весной вновь обращаются к жизни.
Со средних веков наше Лукоморье появилось на географических картах Кантелли, Меркатора, Гондиуса и других картографов. Австрийский дипломат барон Сигизмунд фон Герберштейн писал в своей книге «Записки о Московии» (1549), что Лукоморье располагается в излучине реки Обь. Именно так оно было обозначено на азиатских картах.
Стоит немного рассказать об обитателях, населявших Лукоморье. Существуют упоминания французского путешественника Мандевиля о народах, живущих как раз в верховье Оби, о культе поклонения образу Солнца и красному знамени. По убеждениям известного мыслителя XX века Рене Генона, в месте устье Оби находилась одна из семи башен Сатаны (европейцы всегда были склонны к излишней демонизации нашей страны).
О Лукоморье мы узнаем из пролога к первому большому произведению Александра Пушкина, поэме «Руслан и Людмила». У Пушкина Лукоморье описывается как некое условно-сказочное место «где Русью пахнет», где стоит памятный каждому дуб со златой цепью и ходящим по ней ученым котом. Важно, что пролог был написан уже ко второму изданию поэмы, которое было опубликовано через 8 лет после первого издания — в 1828 году. Это многое может прояснить в происхождении пушкинского Лукоморья. К этому времени Пушкин уже побывал в южной ссылке, где вместе с Раевскими побывал и в Приазовье, и в Крыму. Генерал Раевский из Горочеводска восторженно писал дочери Елене: «Тут Днепр только что перешел свои пороги, посреди его — каменные острова с лесом, весьма возвышенные, берега также местами лесные; словом, виды необыкновенно живописные, я мало видал в моем путешествии, кои бы мог сравнить с оными». На человека военного эти пейзажи произвели неизгладимое впечатление. На поэта Пушкина они просто не могли не повлиять.
Примечателен и тот факт, что в мифологии славян существует образ северного царства на краю света, где растёт огромное дерево, Дерево Центра, – ось мира, вершина которого простирается в небеса, а корни дерева уходят глубоко в землю (Низжий Мир) «…дуб зелёный, златая цепь на дубе том…».
Любопытно то, что в черновиках Пушкина кот ходит не влево-вправо «…идёт направо – песнь заводит, налево – сказку говорит…», а вверх-вниз, точно так же как и боги.
Обратим внимание на древнейшие тексты Ригведа (1700-1100 годы д.н.э.) и Авеста (1200 годы д.н.э.), которые повествуют о прародине древних ариев, поглощаемой каждые полгода полярной ночью. Но когда наступает полярный день и Солнце показывается над горизонтом, оно больше не садится — описывает круги по горизонту ещё полгода. Практически же такое вращение Солнца может наблюдаться только на Северном полюсе.
Вернёмся к карте Меркатора (1569 г.), на которой в месте Северного полюса был обозначен неизвестный материк, разделенный реками с горой в самом центре. Подписи на топографическом документе гласят о том, что карта основана на многочисленных свидетельствах путешественников и рыцарей Круглого стола.
Исследования, направленные на сравнение древней карты с очертаниями берегов Карелии, Кольского полуострова и Скандинавии говорят нам о том, что материк на Северном полюсе показан на карте Меркатора весьма точно. Неужели было время, когда Северный полюс ещё не был покрыт льдами?
Интересно, что упоминание о рыцарях короля Артура говорит о том, что путь искателей священного Грааля привёл их на прародину всех европейцев — Гиперборею. Нельзя обойти вниманием тот факт, что Руслан отправился на поиски своей Людмилы, похищенной колдуном Черномором, из Киева прямо на крайний север, а не на юг к Черному морю, куда по логике направляет имя колдуна.
Далее, согласно легенде, Огьер Датский, будучи паладином Карла Великого, попал на Аваллон, где произрастает Дерево Центра. Уже знакомый нам дуб у Лукоморья.
Мнения исследователей сходятся в том, что все европейские народы могут иметь общую прародину, которая скрылась подо льдами Арктики. Греки называли эту родину Гиперборея, британцы – Аваллон, германцы – Туле, индийцы и иранцы – Арианна Вейэджо.
В настоящее время Артика стала яблоком раздора всех крупных держав. Подо льдами скрыты огромные залежи природных ресурсов. А выгодное стратегическое расположение открывает большие возможности. И каждый европейский народ может иметь свои права на эту территорию, — покрытую льдами прародину всех европейцев.
А мы, в свою очередь, не будем забывать о том, что Лукоморье – это «русский дух, там Русью пахнет…». Наши предки, покидая родные территории, захватываемые арктическими льдами, нарекли в честь Лукоморья берега Оби, Азовского, Черного и Каспийского морей.
ЛУКОМО’РЬЕ — Морской залив, бухта. Толковый словарь русского языка Ушакова. У лукоморья дуб зеленый. А. С. Пушкин кстати предлог «У» показывает, что поэт имел в виду отнюдь не сказачную страну. Лукоморья больше нет — Владимир Семенович не заморачивался значением слова — ему нужно было показать, что времена сказок Пушкина прошли и все стали жутко прогматичны.
Есть ул. Лукоморье — Стругацкие А. и Б. «Понедельник начинается в субботу» (опять же обыгрывается Пушкин)
Возможно это не очень глубокий и не очень полный и уж совсем не научный анализ, но у есть мнение:
Пушкину понравилось звучание слова «Лукоморье» а уж от кого он его узнал — от бабушки, от няни или из книг не важно и он поместил в этом месте сказочный дуб в «Руслане и Людмиле». А затем, в силу популярности поэта, лукоморье настолько срослось со своим сказочным значением, что его первоначальный смысл постепенно потерялся.
Однако пейзажи пейзажами, но что с Лукоморьем? Откуда у Пушкина мог выкристаллизоваться этот образ, который войдет не только в историю русской литературы, но и в подсознание каждого русского человека? Источник первый: Арина Родионовна. Как известно, сюжеты нескольких пушкинских сказок были навеяны поэту его няней. Историк литературы пушкиновед Павел Анненков писал, что многие эпизоды из сказок Арины Родионовны по-своему излагаются Пушкиным и переносятся из произведения в произведение. Вот отрывок из «Сказки о царе Салтане», как он рассказан Анненковым: «Так, у ней был кот: «У моря-лукоморья стоит дуб, и на том дубу золотые цепи, а по тем цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет — песни поет». Как мы видим, кот ходит у няни Пушкина вверх-вниз, то есть мы имеем дело с типичным для финно-угорской традиции описанием мирового древа.
Кот здесь является одновременно и хранителем границы между мирами, и медиатором между ними. Источник второй: «Слово о полку Игореве». Ещё в лицейские годы Пушкина А. И. Мусиным-Пушкиным было издано «Слово о полку Игореве». О Лукоморье в «Слове» сказано: «А поганого Кобяка изъ луку моря от желъзных великыхъ плъковъ половецкыхъ яко вихръ, выторже: и падеся Кобякъ въ градѣ Киевѣ, в гридницѣ Святъславли». В летописи сообщалось, что русские постоянно сталкивались с кочевниками в южной степи: «юкоже преже в луцѣ морА быю хусА с ними крѣпко».
Обитателями Лукоморья по летописям были половцы, с которыми киевские князья постоянно враждовали. Лукоморьем же называлась территория Северного Приазовья. Это мнение, как полагает С. А. Плетнева, подтверждается тем, что «можно проследить лукоморских половцев и по каменным статуям (идолам), обнаруженным в районе нижнего Днепра. Они относятся к развитому периоду половецкой скульптуры, ко второй половине XII—началу XIII веков». Таким образом можно сказать, что Лукоморьем (которое воспел Пушкин) называлась излучина между нижним течением Днепра и Азовским морем.
В топонимике Приазовья и сегодня можно встретить отзвуки этой исторической памяти: две степных реки Большой и Малый Утлюк. «Утлюк» — «Отлук» — «Лука» переводится с тюркского как «выгон, луг». Что за дуб? Небезынтересно понять также, что за дуб описывал Пушкин: «И там я был, и мед я пил; У моря видел дуб зеленый».
Путешествуя по Приднепровско-Азовской степи во время южной ссылки, Пушкин мог от старожил услышать легенду о знаменитом Запорожском дубе, который рос на острове Хортица. О нем писал еще византийский император Константин Багрянородный: «Пройдя это место, руссы достигают острова святого Григория (остров Хортица) и на этом острове совершают свои жертвоприношения, так как там растет огромный дуб.
Они приносят в жертву живых петухов, кругом втыкают стрелы, иные приносят куски хлеба, мясо и что имеет каждый, как требует их обычай». Уже в 70-х годах XIX века запорожский историк-краевед Я. П. Новицкий также упомянул об этом дубе: «Лет пять тому назад на острове Хортице засох священный дуб.Он был ветвист и колоссальной толщины, стоял в стапятидесяти саженях от Остров-Хортицкой колонии».
Где ещё искать Лукоморье? Лукоморье встречается не только в летописях, «Слове о полку Игореве» и поэме Пушкина, но ещё и в русском фольклоре. Афанасьев в своем труде «Древо жизни» отметил, что так в восточнославянской мифологии называлось заповедное место на границе миров, где растет мировое древо, упирающееся в преисподнюю и доходящее до неба. Карамзин также писал, что слово Лукоморье употреблялось в значении северного царства, где люди на полгода впадают в спячку, а полгода бодрствуют. Так или иначе, в фольклорном восприятии Лукоморье — это некая условная земля на границе ойкумены, чаще всего располагающаяся на севере.
Лукоморье можно было бы считать историческим и полусказочным анахронизмом, если бы не западноевропейские карты XVI-XVII веков, на которых месторасположение Лукоморья точно определено.И на картах Меркатора (1546 год), и на картах Гондиуса (1606 год), а также на картах Масса, Кантелли и Витсена Лукоморьем названа территория на правом (восточном) берегу Обской губы. Европейские картографы сами в этих местах не бывали. Скорее всего, при составлении карт они опирались на описание этой местности путешественников, в частности Сигизмунда Герберштейна.
Он дал его в «Записках о Московии»: «в горах по ту сторону Оби», «Из Лукоморских гор вытекает река Коссин. Вместе с этой рекой берет начало другая река Кассима, и протекши через Лукоморию, впадает в большую реку Тахнин». Николас Витсен, опубликовавший в XVIII веке свою «Carte Novelle de la Tartarie», располагал графическим материалом. На его карте длина Обской губы соответствует действительности, и поэтому «Lucomoria» — обозначение самого залива Карского моря. В русской исторической картографии топонима «Лукоморье» не было, но очевидно, что западноевропейские картографы признавали Лукоморье как древнее название Обской губы.
1 комментарий
Это грандиозное открытие!