Вашингтон — Не бойтесь, что Россия когда-нибудь создаст робота-убийцу. Беспокоиться надо по поводу российских беспилотников, оснащенных системами радиоэлектронного подавления (РЭБ). Несмотря на грандиозные заявления и броские видео со стреляющими роботами, Россия по-прежнему отстает от китайцев, иранцев, и турок в области разработок беспилотных систем для военных целей, не говоря уже о США, считает эксперт Морского аналитического центра (Center for Naval Analyses) Самуил Бендетт (Samuel Bendett).
Плохая новость, по словам Бендетта, заключается в том, что забюрократизированный военно-промышленный комплекс России наконец-то обратил внимание на робототехнику — в эту сферу пришли значительные инвестиции и впечатляющие инновации. Хуже всего то, что Россия вырвалась вперед в сфере электронных методов ведения войны — это та невидимая высота, которую американская армия сдала 20 лет назад.
Замечания Бендетта, сделанные им в Центре стратегических и международных исследований (Center for Strategic & International Studies), стали своевременной дозой реальности как раз за несколько дней до начала масштабной вашингтонской конференции Ассоциации Сухопутных войск США (Association of the US Army, AUSA). В AUSA многочисленные чиновники и руководители корпораций будут расхваливать дорогостоящие технологии, направленные на сдерживание русских.
Преувеличить угрозу не трудно, тем более что русские преуспели в области пропаганды еще со времен легендарных (а, возможно, и апокрифических) потемкинских деревень. На видеороликах дистанционно-управляемые бронемашины палят из пушек, а человекоподобный робот Ф.Ё.Д.О.Р стреляет с двух рук, словно гангстер времен Дикого Запада. Примерно 30 процентов российской военной техники к 2025 году станет дистанционно управляемой, утверждает Минобороны России.
Реальность менее драматична, считает Бендетт. Например, проект широко разрекламированного в России «Альтаира» (или «Альтиуса») направлен на создание российских БПЛА дальнего радиуса действия — до 1 тысячи км, что сопоставимо с американским Predator. Но разработка «Альтаира» настолько отстала от графика и потребовала дополнительного финансирования, указывает Бендетт, что теперь это может тянуться до «бесконечности». Буквально на днях сообщалось, что российские власти уволили директора компании (занимающейся разработкой «Альтаира»), вероятно, из-за «финансовых нарушений».
На данный момент Россия по-прежнему в значительной степени зависит от зарубежных технологий. Робот-сапер «Уран-6», применяемый в Сирии, разработан в Хорватии. (По словам Бендетта, нет никаких доказательств того, что вооруженные роботы использовались в Сирии). Недавно представленный беспилотник «Орион», дальность действия которого составляет 250 км, подозрительно похож на иранский Shahed — российские войска видели его в действии в небе над Сирией. Основной российский дрон «Форпост», способный преодолеть 300 км, разработан в Израиле, где компания IAI производит его под названием Searcher. (Обратите внимание на иронию момента: Израиль берет миллиарды американской военной помощи только для того, чтобы продать технологии в Россию). БПЛА, разработанные в России, характеризуются небольшими размерами и ограниченной дальностью полета.
Тем не менее, небольшой беспилотник также востребован: войскам легче его транспортировать и управлять им. Несмотря на имеющуюся у России вполне заслуженную репутацию, которую можно охарактеризовать выражением «непреодолимая централизация», по словам Бендетта, «русские оснащают беспилотными комплексами, в особенности БПЛА, военные подразделения на уровне взвода и роты», позволяя младшему воинскому составу получать практический опыт применения новых технологий.
Использование мобильных телефонов не должно выглядеть чем-то важным — русские по-прежнему используют наземные станции для подавления армейских радиостанций противника, отмечает Бендетт, но на Донбассе русские заглушали радиопереговоры украинских военных настолько основательно, что те часто были вынуждены использовать для связи личные мобильные телефоны. Даже в продвинутой американской армии военнослужащие постоянно носят с собой личные телефоны на поле боя, невольно помогая опытному противнику отслеживать местоположение войск и заниматься дезинформацией. The Wall Street Journal сообщал, что российские хакеры атаковали мобильные телефоны натовских солдат, используя дроны для прослушивания незащищенных беспроводных устройств. Более того, утверждает Бендетт, по мере того, как русские покупают все больше и больше БПЛА, они могут резко расширить радиус зоны для создания помех.
Дроны, которые могут глушить радиоволны, вероятно, более опасны для американских военных, чем боевые дроны. Мы потратили десятилетия, повышая неуязвимость всего, от танков и внедорожников до рядового пехотинца, и то, что появится достаточно близко, чтобы нас поразить, вероятно, будет достаточно близко и для ответного удара (исключение — артиллерия, в которой США серьезно отстают). Но после распада Советского Союза в 1991 году армия и ВВС США в значительной степени растеряли свои возможности в области радиоэлектронной борьбы. Самолеты до сих пор оснащены системами РЭБ малого радиуса действия для защиты от ПЗРК противника, наземные транспортные средства могут блокировать включение детонаторов СВУ с небольшого расстояния, но системы, рассчитанные на большой радиус действия, установлены лишь на небольшом числе самолетов ВМС США.
Армейское руководство говорит правильные слова о желании возродить системы РЭБ, но пока речь идет лишь об оснащении небольшим количеством техники одной бригады в Европе, а крупные закупки откладываются до 2023 года. Система армейской радиосвязи не слишком защищена от воздействия помех, однако это не помешало начальнику штаба Сухопутных войск ВС США Марку Милли (Mark Milley) отказаться от перспективной автоматизированной системы связи WIN-T (обеспечивает помехозащищенный закрытый радиобмен — прим. ред.). В этой области русские и другие потенциальные противники могут сеять хаос даже при относительно слабых помехах, производимых их беспилотниками.
Конечно, русские не стоят на месте. Буквально несколько лет назад, по словам Бендетта, у русских не было единой политики в области робототехники, а был только набор отдельных и плохо скоординированных инициатив различных ведомств, компаний и университетов. Но Министерство обороны в последние годы стремилось к тому, чтобы поставить этот процесс под контроль, обуздать расточительные проекты, установить стандарты для испытаний и выработать последовательную стратегию.
В 2013 году по решению Минобороны РФ создан научно-исследовательский центр робототехники (Главный научно-исследовательский испытательный центр робототехники Минобороны РФ — прим. ред.). В 2014 году Минобороны создало собственную версию DARPA (Управление перспективных исследовательских проектов Минобороны США — прим. ред.) — Фонд перспективных исследований, который имеет отдел робототехники. В том же году при Минобороны РФ создана комиссия по робототехнике под личным председательством министра обороны, опубликована комплексная целевая программа «Создание перспективной военной робототехники до 2025 года» — это плановые административные мероприятия, которые могли бы быть характерными для Пентагона, но не для России. В 2016 году в России состоялась первая ежегодная конференция, в которой приняли участие военные, государственные чиновники и представители промышленности и на которой обсуждалась тема роботизации Вооруженных сил Российской Федерации. Эта новая для России организационная форма более привычна для американского правительства и ВПК (просто посмотрите на AUSA).
По словам Бендетта, одним из приятных сюрпризов этого процесса является то, что многие российские официальные лица говорят о рисках, связанных с роботами-убийцами. Вместо того, чтобы доверить нажать на курок искусственному интеллекту, многие российские лидеры предпочитают иметь дело с человеком. Эта позиция, хотя она не сформулирована окончательно, удивительно похожа на заявленную политику США. Нежелание России развивать программу по созданию «терминаторов» может погасить некоторые американские страхи. Но украинцы, оставшиеся живыми после применения русскими радиопомех, могут сказать нам: бойтесь того, что уже существует.