Глава Минобороны РФ Сергей Шойгу заявил, что операция в Сирии близится к завершению. Но спор о том, чей вклад в борьбу с террористами был больше, начался задолго до этого. Министерство обороны и Пентагон нередко упрекали друг друга в имитации войны с ИГ.
Совсем недавно один американский журналист заявил, что ВКС РФ освободили только 10-15% территории, тогда как коалиция во главе с американцами сделала 90% работы. Александр Новинов решил разобраться, кто на самом деле освобождает Сирию и Ирак от террористов.
Начнем с сухих цифр. Операция США и их союзников «Непоколебимая решимость» началась 15 июня 2014 года после падения Мосула — 10 июня боевики ИГ завладели городом. С 22 сентября операция стала проводиться на территории Сирии. За три года объединенные воздушные силы совершили 167 912 вылетов и нанесли 24 566 авиаударов.
Сирийская кампания российской армии началась 30 сентября 2015 года. Именно тогда по просьбе Башара Асада Совет Федерации одобрил ввод авиационной группировки в Сирию для поддержки сирийской армии. За два года совершено около 30 000 вылетов и нанесено примерно 92 000 авиаударов.
Фронтовой бомбардировщик Су-34, взлетающий с авиабазы Хмеймим
Сразу бросается в глаза разница в соотношениях авиаударов и вылетов. У ВКС в среднем чуть более трех бомбардировок на один вылет, в то время как коалиционная авиация делает более 6 вылетов для нанесения одного удара. Объясняется это тем, что, во-первых, штаб операции «Непоколебимая решимость» считает за авиаудар не каждую сброшенную бомбу, а поражение одной или нескольких целей в одном месте. То есть за один удар может быть сброшено множество бомб. Минобороны, похоже, исповедует другой подход к определению авиабомбового удара. Иначе сложно объяснить, как ВКС РФ в среднем за день совершает почти в 4 раза меньше вылетов, чем коалиция, но наносит в 6 раз больше ударов. Во-вторых, разнится состав авиагрупп. Если коалиция активно использует самолеты-заправщики и истребители для сопровождения бомбардировщиков, то ВКС РФ эти средства не применяет. Вернее до трагедии в 2015 году, когда турецкий F-16 сбил Су-24М, истребительного сопровождения у российских бомбардировщиков не было. А это значит, что у коалиции на каждый авиаудар приходилось больше вылетов. Так, например, печально известный иорданский пилот Муаз Касасба, сожженный террористами заживо, не наносил авиаудары, но сопровождал бомбардировщики.
Сравним показатели операций «Непоколебимая решимость» и «Объединенный защитник» (военная операция НАТО в Ливии), чтобы понять, насколько справедливы обвинения в бездействии в адрес Пентагона. Операция «Объединенный защитник» проводилась силами НАТО в 2011 году. Ее целью де-факто было уничтожение армии Ливии. Так же, как и в Сирии, осуществлялась она преимущественно силами авиации. Вряд ли МИД или Министерство обороны станут утверждать, что тогда НАТО лишь имитировало борьбу с режимом Муаммара Каддафи. Так вот, за 7 месяцев воздушные силы НАТО совершили примерно 26 500 вылетов и нанесли около 9 700 ударов. Если сравнивать интенсивность, то в среднем в ходе «Непоколебимой решимости» вылетов производится на четверть больше, чем в операции «Объединенный защитник», но при этом наносится в два раза меньше ракетно-бомбовых ударов. ИГ явно уступает армии Ливии образца 2011 года в оснащенности боевой техникой и военными объектами, отсюда и разница в интенсивности бомбардировок в этих двух операциях. Так что действия коалиции против ИГ — с некоторыми поправками — соответствуют тем, что НАТО предпринимала в Ливии.
Последствия вмешательства НАТО в гражданский конфликт в Ливии
Ливийская кампания альянса перекликается с кампанией ВКС в Сирии одной небольшой деталью. В 2011 году НАТО в своих ежедневных пресс-релизах сообщала о большом количестве уничтоженных командных пунктов армии Ливии. Когда пресс-секретаря операции попросили объяснить, откуда у ливийской армии столько командных пунктов, то он, не смущаясь, заявил, что организация считает любое здание, оборудованное несколькими спутниковыми тарелками, штабом лоялистов. Попытка донести до военных, что в Ливии прием телесигнала через спутник является традиционным, не увенчалась успехом. Пресс-служба Минобороны тоже стала объектом для шуток из-за сообщений о неправдоподобном количестве уничтоженных штабов и главарей ИГ. Боюсь, что у МО аналогичные оправдания своих заявлений.
Разумеется, ни Россия, ни США и их союзники не ограничиваются лишь бомбардировками ИГ с воздуха. Российская армия занимается обучением сирийских вооруженных сил, поставкой вооружений, доставкой гуманитарной помощи, разминированием освобожденных территорий и т.д. Военные советники и спецназ участвуют в планировании и поддержке военных операций. Коалиция в этом не отстает, но поддерживает другие силы. А если сравнивать вклад в победу над терроризмом по этим параметрам, то обе стороны заведомо проигрывают Ирану.
Каcем Сулеймани, командующий спецподразделением КСИР эль-Кудс, в Алеппо (наверху в центре)
Иран участвует в сирийском конфликте с самого его начала. Еще в 2011 году спецслужбы Ирана помогали сирийским коллегам бороться с оппозицией. Когда конфликт не удалось решить полицейскими методами, на помощь армии Сирии пришли части КСИР. На данный момент Иран играет важную роль в сохранении сирийского режима. Иран привлекает к участию в войне в Сирии и Ираке тысячи иностранных добровольцев из Афганистана, Ливана и самого Ирана. Организует и финансирует местные отряды ополчения. Поддерживает правительственные армии военными советниками и вооружением. КСИР и сухопутные силы Ирана выполняют боевые задачи в этих странах. В экономиках Сирии и Ирака Иран играет ключевую роль. По разным данным, Тегеран ежегодно переводит в Сирию от 6 до 15 миллиардов долларов. Для сравнения, ВВП Сирии в 2016 году, по оценкам специалистов, составил $50 миллиардов. Так что здесь российско-американский вклад, по меньшей мере, не уникален.
Боец СДС на передовой
Как это ни странно, важную роль в территориальных потерях ИГ сыграла Турция. Сначала во время наступления ИГ на Айн-эль-Араб (Кобани) Турция предоставила коридор для переброски отрядов сирийской оппозиции на помощь курдам. В итоге ИГ потерпело болезненное поражение. Через полтора года после Кобани Турция начала операцию «Щит Евфрата». В ходе нее турецкая армия и подконтрольные ей банды Свободной сирийской армии (ССА) оккупировали северную часть провинции Алеппо. Изначально планировалось выйти к Ракке, но Турция с союзниками завязла в боях за Аль-Баб, и армия Сирии перекрыла ей путь к столице ИГ.
Активное включение в конфликт Турции для ИГ обернулось закрытием окна во внешний мир. Нельзя сказать, что до этого граница с Турцией была для ИГ открыта. Но местные жители могли переправлять для террористов различные товары, включая военные. А за взятку пограничники закрывали глаза на иностранных террористов-боевиков, переходивших на сторону ИГ. Но с февраля 2016 года иностранные боевики потеряли и эту возможность попасть в «Халифат». Таким образом, группировка потеряла подпитку из-за рубежа и стала целиком зависеть от ограниченных внутренних ресурсов. Это не замедлило сказаться на обороноспособности ИГ.
Турецкий БТР, уничтоженный боевиками ИГ в провинции Алеппо
Военные ведомства США и РФ, конечно, могут заявлять о своей причастности к освобождению Манбиджа, Пальмиры, осаде Ракки и снятию блокады Дейр-эз-Зора. Но говорить о том, что эти победы принадлежат только им, неверно. В конце концов, против террористов воюют граждане Сирии.
Однако есть то, что российская сторона действительно делает практически в одиночку. Она создает зоны деэскалации и контролирует соблюдение перемирий. Для прекращения вооруженного противостояния необходимо остановить насилие, ввести посредника и принять ряд других мер. В зонах деэскалации закладывается фундамент для истинного примирения сторон, а значит, окончания гражданской войны и заключения подлинного мира. Конечно, с «Исламским государством» переговоры о мире не ведутся. Но помимо него есть много других не менее опасных группировок. В каком-то смысле работа с ними приносит куда больше пользы для мирного процесса в Сирии, чем лихорадочные штурмы городов посреди пустыни.
Российские военные организуют раздачу гуманитарной помощи в провинции Хомс
Одностороннее продвижение своих союзников вроде СДС, ССА, как делают США, или иракской «Хезболлы» и других шиитских ополчений, поддерживаемых Ираном, а также иных полулегальных организаций не приводит к победе над терроризмом. Можно привести к власти в стране кого угодно. Но это лишь создаст основу для будущего конфликта, следовательно, и для продолжения гражданской войны. Только народ Сирии и народ Ирака могут навести порядок в своих странах. Американцы 8 лет воевали в Ираке, но спустя 3 года после вывода войск были вынуждены в него вернуться. Из Афганистана они не могут уйти до сих пор. В Ливии Каддафи свергнут, но война не прекратилась. Поэтому неважно, кто на кого и сколько бомб сбросил. Если продолжать в том же духе, то ИГ, может, и будет разгромлено, но вскоре возродится и нанесет еще более сильный удар. Для того чтобы этого не произошло, необходимо примирение сторон.
Но похоже, что сверхдержавы забыли, зачем они вступили в сирийский конфликт. Вместо того, чтобы действовать сообща и тем усиливать борьбу с ИГ, они стали обвинять друг друга в потакании врагу. Эти заявления, в силу их смехотворности, наносят больший ущерб репутации их авторов, нежели тех, против кого они направлены. Дележ шкуры неубитого медведя и действия вразнобой приведут к потере контроля над ситуацией. И это уже действительно окажет большую помощь террористам.
