Привычное вооружение часто принимает необычные формы. Мины и другие устройства для подрыва и уничтожения техники, объектов и солдат противника совершенствовались на протяжении десятилетий и становятся все опаснее.
«Голиаф»
Вторая мировая война подарила миру немало уникального вооружения. Противотанковое оружие и средства уничтожения объектов противника не стали исключением: массовое применение танков и другой бронетехники на фронтах заставило специалистов по обе стороны конфликта приступить к разработке наиболее эффективного и безопасного вооружения.
И хотя первая «наземная торпеда» была испытана еще в ходе Первой мировой, немецкие инженеры в начале 40-х годов подошли к вопросу управляемых самоходных мин наиболее обстоятельно.
Для скрытого и безопасного поражения танков противника был разработан специальный самоходный боеприпас «Голиаф» – танкетка на гусеничном ходу. Управляемый из окопа снаряд при должной сноровке сулил огромные перспективы инженерным и мотострелковым подразделениям: в зависимости от модификации устройства во внутренний отсек закладывалось от 75 до 100 килограммов взрывчатки.
Такого количества хватало, чтобы уничтожить даже самый защищенный танк, не говоря уже о подрыве моста или переправы. Правда, и недостатков у такого вооружения было предостаточно.
Самой важной проблемой была стоимость производства. Первые самоходные мины «Голиаф» стоили по 1000 рейхсмарок, а более современные и более быстрые, оснащенные бензиновыми двигателями, – по 3000 рейхсмарок.
Боевое применение этих мин нельзя назвать успешным: емкости двух батарей хватало лишь на пять-семь минут, а «загнать» мину под движущийся танк в условия плотного огня противника оказалось практически невозможно. Единственным стопроцентным шансом для оператора уничтожить танк становились случаи, когда машина уже была обездвижена.
При этом доставка «Голиафа» и его подготовка к развертыванию оказались настоящей головной болью для Сухопутных войск: доставка, подключение питания и загрузка взрывчатки требовали участия трех человек.
Похожие эксперименты проводили и в СССР: после начала Великой Отечественной небольшой серией производилась ЭТ-1-627 – самоходная управляемая по проводу мина, или, точнее, платформа для размещения взрывчатки.
Несмотря на энтузиазм разработчиков и стремление увеличить массу взрывчатого вещества до 500–600 килограммов, немецкие самоходные мины, равно как и советские, массового применения не нашли: производство такого оружия оказалось более сложным и медленным, чем сборка обычных противотанковых, закладываемых на определенную глубину взрывных устройств, а масса максимально удобного для использования заряда составляла всего 100 килограммов.
Из того, что было
Устройства для гарантированного выведения техники противника из строя в некоторых странах начали разрабатывать еще до начала Второй мировой. Главным требованием при создании такой взрывчатки была простота изготовления, благодаря которой в случае необходимости можно было наладить ее массовый выпуск.
Одними из тех, кто добился наибольшего успеха в этом направлении, стали британские специалисты – служащие Управления специальных операций. С началом полномасштабных боевых действий в Европе британские взрывники пришли к выводу, что необходимо не только эксперименитировать с типом заряда и его массой, но и со способом доставки до цели.
Ряд опытов с конструкцией показал, что наибольший эффект взрывчатка дает в том случае, если заряд плотно закреплен на корпусе бронемашины. Правда, добиться идеального «прилипания» к железному корпусу было непросто: выбранная для этой задачи каучуковая смесь даже при небольшой влажности предательски срывалась с поверхности.
В процессе поиска идеального состава создатели «липкой мины» выяснили, что наиболее вязкой и эффективной смесью является так называемый птичий клей – субстанция на основе канифоли, желтоватого смолистого вещества, прилипающего практически к любым поверхностям.
Конструкция с простым взрывателем мгновенного действия намертво крепилась практически к любым поверхностям и позволяла за считаные секунды произвести подрыв любой техники.
Устройство понравилось даже премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю – именно британский политик в 1940 году отдал распоряжение на массовое производство «липких мин». Всего, по разным оценкам, до 1943 года вместо запланированного миллиона единиц в Великобритании было произведено без малого 2,5 миллиона таких устройств.
«Шарик ярости»
На определенном этапе развития мин и приспособлений для уничтожения живой силы противника стало понятно, что задержать войска и затруднить продвижение на определенных участках можно лишь с помощью массового минирования больших площадей.
Ручной способ закладки взрывных устройств для быстрого площадного минирования уже не подходил. На помощь подразделениям Сухопутных войск пришла авиация – специальный контейнер, смонтированный на вертолет, позволял проводить быстрое минирование местности без явных признаков инженерной подготовки.
Советская противопехотная мина ПОМ-1 является наиболее интересным образцом с точки зрения конструкции: «упакованное» в контейнер для дистанционного минирования устройство весило всего 750 граммов и в «нераскрытом» состоянии больше напоминало теннисный мяч.
Кроме того, что ПОМ-1 оказалась наиболее простой в установке и наиболее эффективной при подрыве среди мин подобного типа и мощности, возникла неожиданная сложность – обезвреживать такое устройство оказалось крайне тяжело.
«В отличие от множества других противопехотных мин первая версия ПОМ-1 оказалась фактически одноразовой: извлекаемость устройства со 100-граммовым зарядом тротила была сложна. Но ее нужно было еще обнаружить, и в этом случае вероятность подрыва увеличиливалась многократно: стоило задеть «раскрытое» устройство – и пиши пропало. Эту проблему позднее решили установкой самоликвидатора, который взрывает мину через определенный интервал времени», – рассказал в интервью телеканалу «Звезда» бывший сотрудник отряда разминирования МВД Олег Бондарев.
ПОМ-1 считалась наиболее совершенной и опасной противопехотной миной: за один боевой вылет снаряженный специальным контейнером вертолет мог выставить «заграждение» из 928 смертоносных боеприпасов.
Снаряд для вертолета
Кроме подрыва танков и зданий, а также уничтожения солдат противника, специалисты озаботились выводом из строя авиационной техники. В конце 90-х годов для этих целей российскими специалистами была разработана ПВМ – уникальная противовертолетная мина, отличительной чертой которой стала способность поражать низколетящую авиацию.
Точные характеристики изделия неизвестны, однако эксперты отмечают, что срок службы ПВМ-1 после развертывания может составлять до нескольких месяцев.
Поражающий элемент мины наводится на цель с помощью комбинированной (аккустические датчики + инфракрасное наведение) системы. Типовые цели могут распознаваться с расстояния в несколько тысяч метров, а на высотах до 100 метров ПВМ-1 может эффективно поражать вертолеты и другие летательные аппараты.
Такое устройство эксперты называют идеальным инструментом для диверсионных операций: установленные рядом с аэродромом мины при грамотном размещении в буквальном смысле могут парализовать боевую работу целой эскадрильи армейской авиации.
Бомба в стекле
Эксперименты с корпусами мин часто приводили инженеров к неожиданным решениям. Помимо деревянных коробок, затруднявших обнаружение металлоискателями, в погоне за наиболее простым и надежным «телом» для взрывчатки немецкие специалисты под занавес Второй мировой разработали взрывное устройство в стеклянном корпусе.
Немецкие противопехотные мины Glasmine 43 начали применяться Сухопутными войсками весной 1944 года. Серьезный кризис, ударивший по немецкой военной промышленности, и острая потребность в оборонительном вооружении заставили немецких инженеров решить проблему крайне нестандартным способом.
Под стеклянным корпусом мины располагалась тротиловая или мелинитовая шашка – обнаружение такого устройства обычными армейскими миноискателями было практически невозможно: стекло частично экранировало металлический рычажный взрыватель, и место закладки устройства зачастую обнаруживали лишь после наезда автомобиля или нажима ногой пехотинца.
Несмотря на массовый выпуск стеклянных корпусов для мины, передовые инженерные части и соединения вермахта зачастую получали вместо боеприпасов стеклобой: хрупкий корпус требовал особенно бережного отношения, и поездку в армейских грузовиках такие мины зачастую могли не пережить.
Неоднозначное решение привело к тому, что большая часть корпусов для мин и взрывчатка так и не были собраны во взрывное устройство – из почти 11 миллионов комплектов десять миллионов остались лежать на складах.
Истребитель танков
Большинство противотанковых мин нажимного типа приводились в действие под тяжестью многотонной боевой машины. Однако специалисты советского завода № 627 после анализа повреждений бронетехники противника в ходе Великой Отечественной войны решили изменить не только тип поражающих элементов, но и способ поражения корпуса.
Согласно опубликованным документам об испытаниях ТПМ-627 кумулятивное воздействие мины на бронекорпусы разной толщины вызывало не только поражение ключевых механизмов любого из существующих танков противника, но и зачастую приводило к возгоранию, после которого восстановить боевую машину не представлялось возможным.
Одна из первых советских «прыгающих» мин приводилась в действие под днищем танка, пробивая машину в наименее защищенных участках. Удачная конструкция и надежный способ размещения боеприпаса в грунте позволили сэкономить на взрывчатке – вместо нескольких килограммов масса заряда составляла всего 360 граммов.
«В отличие от обычных противотанковых мин такие устройства поражали не только органы управления, но и экипаж. По сути, сменой типа взрывного устройства удалось повысить эффективность противотанковых заграждений», – отметил в интервью телеканалу «Звезда» Виктор Борисов.
Эксперты отмечают, что противотанковые и противопехотные мины, несмотря на почтенный возраст и несложную конструкцию, будут использоваться даже тогда, когда пилотируемая бронетехника и люди перестанут присутствовать на поле боя – все изменения в уже существующих устройствах будут лишь незначительно скорректированы под другие цели.