Минобороны России, обнародовав данные об атаке беспилотников на авиабазу Хмеймим и пункт материально-технического обеспечения ВМФ в Тартусе, одновременно выступило с предупреждением: «боевики получили доступ к технологиям, которые позволяют использовать беспилотные летательные аппараты в любой стране мира». Возможность и реальность такой опасности нам прокомментировал ведущий военный эксперт.
Мы побеседовали с полковником запаса, членом Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ, главным редактором журнала «Арсенал Отечества» Виктором Мураховским.
— На Ближнем Востоке и в той же Сирии ИГИЛ (запрещено в РФ) многократно использовало гражданские мультикоптеры с террористическими целями. Причем довольно успешно…
— Да. Но на сей раз новость в том, что произошло именно групповое скоординированное использование этих средств сразу по двум российским объектам. Фактически налет. Минобороны сообщило, что российскими ПВО были выявлены сразу 13 малоразмерных воздушных целей. Три из них наши военные посадили на подконтрольной территории вне базы, еще три при посадке сдетонировали во время столкновения с землей и взорвались.
— Но это был налет на военные объекты. У военных есть ПВО. А как быть если с такой же целью кто-то захочет использовать дроны в обычном городе? К примеру, для какой-нибудь провокации на массовом мероприятии. Реальна ли такая опасность? И что мы можем ей противопоставить?
— Опасность эта действительно реальная. У нас привыкли к тому, что беспилотник — это коптер с электродвигателем, фактически — игрушка, которую можно просто купить. Сейчас популярны так называемые паркфлаеры, их на природе с детьми запускают. Или гонки в лесу устраивают по специальным трассам на мультикоптерах с камерами. Но ведь те же самые моделисты давно используют и более серьезные аппараты с размахом крыла полтора-два метра и высотой полета в несколько сотен метров, оснащенные двигателями внутреннего сгорания и запасом топлива, который позволяет летать на сотню и более километров по автономной программе.
Такие аппараты массово используются в коммерческих целях. Например, для контроля посевов, для точечного внесения удобрений на поля, для контроля за выпасом домашних животных — сегодня овец уже пасут с помощью дронов.
Кроме того, они применяются транспортными, нефтяными, или компаниями электросвязи для контроля за линиями электропередач. А ведь это все аппараты, которые можно считать аналогами тех, что применялись для атаки на наши объекты в Сирии и были показаны на фото Минобороны. Все они при соответствующем запасе топлива могут лететь и на 100, и на 150 км.
Еще в прошлом веке, в 30-е годы у нас в СССР в разгар развития военного моделизма проводились соревнования авиамоделистов на дальность и продолжительность полета. Уже тогда, без всякой электроники, полеты подобных аппаратов составляли несколько сот километров, а продолжительность — несколько часов. Ну, а сейчас, когда в каждой машине стоит навигатор со спутниковым чипом GРS-Глонасс, и все, включая таксистов, ездят по такому навигатору, какая проблема поставить этот чип на беспилотник?
— Видимо, никакой.
— В месте старта такого аппарата выставляются координаты места, куда он должен прилететь, ставится датчик, чтобы аппарат держал определенную высоту полета, таймер — чтобы он в определенное время отцепил полезную нагрузку… А такой нагрузкой может быть что угодно: и удобрения, и небольшие бомбочки.
Причем сделаны эти аппараты могут быть в мирное время и в той стране, на территории которой война не ведется. Мы же видим, как сегодня даже обычный грузовик можно использовать в качестве террористического средства. Ровно так же ничто не мешает использовать и любые беспилотники.
— И какой же выход?
— Я лично выход вижу только один: создать в стране такую атмосферу, когда занятие терроризмом было бы полностью бесперспективным и не было бы ничем мотивировано.
— Это — слишком длительный путь, а что можно сделать сейчас? Создать режим тотальных запретов?
— Я вас уверяю, что сплошными запретами ничего не добьешься. Когда мы говорим о своей защите от таких вещей, которые нас окружают с большой плотностью — обычный транспорт, какие-то другие технические средства — мы можем добиться успеха только на том пути, о котором я вам говорю.
— Но у нас есть армия, а у нее — средства ПВО, может быть тут есть какие-то решения?
— Только военными средствами этой проблемы тоже не решишь. Мы же не можем на каждой площади поставить комплексы ПВО и средства радиоэлектронной борьбы. В лучшем случае мы способны прикрыть такими средствами наиболее важные стратегические объекты. Подчеркиваю — не все, а только наиболее важные. Например, мост в Крым, ядерную электростанцию. И это надо делать. Такие системы создаются. Но каждую энергетическую станцию, плотину, железнодорожную станцию и еще массу всяких важнейших объектов, а главное — людей, мы таким образом прикрыть не сможем.
Фото Минобороны