Празднование Дня российской науки, который Владимир Путин отметил в новосибирском Академгородке, прошло, как принято говорить, в конструктивной и дружеской атмосфере. После смены руководства РАН наконец-то отказалась от конфронтации с властью: президента заверили, что ученые поддерживают реформу и уже видят позитивные результаты от слияния академий и создания ФАНО. Между тем Путина шокировали ставки в Новосибирском госуниверситете.
Помимо традиционных мер безопасности — закрыть подвалы и чердаки, не выглядывать без надобности из окон, в новосибирском Академгородке к приезду президента поменяли рекламу. Если раньше на Доме ученых красовались плакаты с полуголыми мужчинами, рекламирующими шоу «Под дождем», то в преддверии 8 февраля повесили афишу ВИА «Синяя птица», где все одеты.
Местных жителей больше всего порадовала работа коммунальных служб — таким чистым они свой поселок давно не видели. Все основные магистрали были приведены в идеальное состояние, а дорожные ограждения отмыты от гари, несмотря на мороз.
У федеральных чиновников, отвечающих за науку, тоже был повод для оптимизма. Смена верхушки РАН и последовавшие за этим изменения в руководстве сибирского отделения уже принесли свои плоды. «Академия отошла от позиции конфронтации с властью», — радовался помощник президента Андрей Фурсенко. Мятежный Академгородок, который прежде считался одним из оплотов сопротивления ФАНО, тоже вывесил белые флаги. По мнению нового президента СО РАН Валентина Пармона, без поиска компромиссов новосибирский научный центр рискует остаться без развития и превратиться в поселок вечно всем недовольных пенсионеров.
На встрече с Владимиром Путиным ученые единодушно заверили, что затеянная в 2013 году реформа в целом удалась: «Сибирское отделение считает, что от объединения РАН, медицинской и сельскохозяйственной академий мы только выиграли и приросли новыми компетенциями», — наконец-то, после 5 лет упреков и жалоб, президент услышал то, что давно хотел.
Но одними комплиментами разговор, естественно, не ограничился. Валентин Пармон тут же заявил о своих амбициях: пусть ВВП поручит правительству построить в Новосибирском научном центре современный комплекс синхротронного излучения коллективного пользования. «Он нужен биологам, физикам, медикам — все заинтересованы. А главное — воспрянула бы молодежь! Она увидела бы, что здесь можно и нужно оставаться», — пояснил значимость своей просьбы Пармон.
— Центр синхронного изменения, — задумчиво повторил Путин.
— Синхротронного излучения! — не побоялись хором поправить ученые, и наперебой бросились рассказывать о необходимости такой установки. Это поднимет наш престиж, позволит сделать прорывные открытия, поднять фармацевтическую промышленность и даже заработать денег, поскольку в использовании таких устройств заинтересованы крупные компании.
«Сейчас весь мир покрывается синхротронами. И по-хорошему у нас их должно быть три! — заявил глава РАН Александр Сергеев, — Один в центральной части, другой в Сибири и третий на Дальнем Востоке».
Наконец кто-то догадался привести наиболее весомый в глазах президента аргумент: сейчас российские ученые вынуждены ездить со своими исследованиями в центр синхротронного излучения во Францию (ESRF) и прежде, чем получить доступ к установке, в деталях рассказывать, что именно они собираются делать.
Зачастую, чтобы выполнить секретные и коммерческие заказы, им приходится работать по ночам, скрываясь от любопытства иностранных коллег. В этом трудно было не увидеть элемент унижения, и Путин его заметил.
— Франция, Германия (там находится европейский рентгеновский лазер на свободных электронах — «МК») — это все, конечно, очень хорошо. Но для того, чтобы ученым не приходилось быть как «тать в ночи», нужно создавать все это у себя, — заявил ВВП. Академики заверили, что на многое они не претендуют: установка пятого поколения — это слишком долго и дорого. Нужно соизмерять свои амбиции с экономическими возможностями страны.
Впрочем, даже синхротрон четвертого поколения обойдется недешево — 40 млрд руб. Эта цифра выглядела особенно ошеломляюще на фоне озвученных Валентином Пармоном ставок за преподавательскую деятельность: ученый, заведующий кафедрой в Новосибирском госуниверситете получает за это 1,5 тыс руб, а ведущий семинаров — 1 тыс руб в месяц. Владимир Путин стоимости синхротрона ничуть не удивился, и даже обнадежил, что «сумма вполне подъемная». А вот информация о гонорарах ученых, занимающихся преподавательской деятельностью в одном из ведущих вузов страны, явно застала его врасплох.
— Что это за непонятные ставки такие? — вполголоса обратился он к Андрею Фурсенко, — Я прошу вас подготовить соответствующее поручение и заняться этим.
Разговор о необходимости создавать в России собственные уникальные экспериментальные установки позднее продолжился на заседании президентского совета по науке и образованию.
«Если мы хотим быть лидерами, поддерживать конкурентоспособность российской науки, следует развивать собственную исследовательскую инфраструктуру, в том числе установки «мегасайенс», — подчеркнул в своем выступлении Владимир Путин. По его словам, Россия в науке, как и в других областях, должна добиваться прорыва, поэтому государство будет поддерживать только «глобальные конкурентноспособные продукты и технологии». А от «устаревших подходов к организации научной деятельности» придется отказаться навсегда.
Помимо синхротронов, считают ученые, необходимо создавать термоядерные реакторы, рентгеновские лазеры, а также машины, которые позволят «подглядывать за природой» и создавать «природоподобные технологии». Чем больше у нас будет уникальных установок, тем больше иностранных ученых к нам приедут. «А пока поток интеллекта направлен отнюдь не в нашу сторону», — признал Сергеев.
Бывший глава РАН Владимир Фортов, присутствовавший на заседании совета в качестве директора Института высоких температур РАН, заявил, что собственная исследовательская инфраструктура — это, конечно, хорошо, но пока ее нет, надо дать возможность российским ученым нормально пользоваться тем, что уже создано за рубежом.
«Мы часто выигрываем международные конкурсы, позволяющие бесплатно проводить фундаментальные исследования, но потом начинается хождение по мукам, чтобы выбить деньги на дорогу и проживание, получить разрешение на вывоз образцов и оборудования», — посетовал академик. По его словам, российская наука после реформы становится все более забюрократизированной.
Если Андрей Сахаров подал заявку на создание водородной бомбы на одном листочке формата А4, то сейчас для этого понадобилось бы извести тонну бумаг. «Наша система неповоротлива и неконкурентноспособна, — вынес свой вердикт Фортов, — Необходимо как можно скорее принять программу радикальной дебюрократизации науки. Мы должны принимать только те решения, которые полезны ученым, а других вещей не принимать».
Но его ложка дегтя бочку с медом испортить уже не могла.
Фото MK
Полную хронику событий новостей России за сегодня можно посмотреть (здесь).