Навязчивая идея Запада — сформировать группу восточноевропейских стран, чтобы создать противовес России, имеет давние корни.
Первый раз подобная попытка была осуществлена в позднем Средневековье при поддержке Римского папы. На фоне роста Русского царства Польское королевство и Литовское княжество сформировали федеративный союз под названием Речь Посполитая.
Второй раз идея восточноевропейского альянса возродилась с подачи Великобритании и Франции в 1920-х годах. Лондон и Париж попробовали собрать все государства Восточной Европы и сформировать военный союз под названием «Малая Антанта» в качестве противовеса СССР.
Обе попытки закончились провалом — Речь Посполитая рухнула под воздействием внутренних противоречий и внешних конфликтов, а «Малая Антанта» просуществовала лишь несколько лет.
Нынешняя попытка сформировать антироссийскую восточноевропейскую группу — третья по счету. И западные аналитики почему-то уверены, что в этот раз проект будет успешным. Свежий прогноз американской разведывательно-аналитической компании Stratfor, опубликованный несколько дней тому назад, предусматривает начало постепенной военной, энергетической и экономической интеграции Польши, Украины и стран Балтии уже в этом, 2018 году.
Подобные утверждения особенно странно звучат на фоне резкого ухудшения отношений между главными потенциальными участниками будущего «альянса» — Варшавой и Киевом. Украина ввела в 2018 году эмбарго на отдельные виды польских товаров (продукцию животноводства и пищевые добавки), а Польша пригрозила ужесточением условий для приема трудовых украинских мигрантов.
Не ограничившись только экономическими мерами, две соседние страны перешли к практике взаимного политического шантажа, используя в качестве инструмента собственную трактовку истории. Конфликты из-за диаметрально противоположного взгляда на такие исторические события, как восстание Хмельницкого, война между ЗУНР и Польшей в 1918—1919 годах, Волынская резня, возникали и раньше. Но прежде они не использовались для масштабного шантажа с целью выбить экономические преференции от «партнера».
Сегодня же, отбросив самые элементарные нормы приличия, польские и украинские политики, без тени смущения стали шантажировать друг друга, используя исторический аргумент.
Киевский режим, героизируя ОУН-УПА,* пытается выжать у Варшавы хоть какие-то кредиты и финансовую помощь.
Польское правительство уверено в бесперспективности дальнейшего существования Украины и рассматривает ее западную часть как свою будущую территорию. По этой причине руководство Польши не видит смысла инвестировать в «страну без будущего», часть которой, по мнению поляков, и без всяких инвестиций должна принадлежать им.
На этом фоне вместо кредитов польское правительство подготовило Киеву «подарок» в виде законопроекта о реституции. Формально в этом документе речь идет о компенсации за имущество, национализированное коммунистами после 1944 года. Но он ссылается на сложившуюся в стране судебную практику, а она предусматривает компенсацию гражданам Польши за имущество, потерянное в Литве, Белоруссии и Украине с 1939 года.
О масштабах возможных претензий можно судить по тому факту, что в Львовском воеводстве лишь 34% согласно переписи 1931 года составляли украинцы против 58% поляков. В Тернопольском — 46% украинцев против 49% поляков. Правда, на Волыни ситуация была другой — украинцы превалировали над поляками (68% против 17%). Но на этот счет польские парламентарии в 2016 году законодательно ввели определение «геноцид, совершенный украинскими националистами в отношении граждан II Речи Посполитой в 1939—1945 годах». Речь идет об истреблении нескольких десятков тысяч поляков во время так называемой Волынской резни 1943 года.
Если признается факт «геноцида», то в случае предъявления территориальных претензий к Украине никакие доводы о преобладании украинского населения на западноукраинских землях могут больше не приниматься в расчет.
На этом фоне сложно понять, как американские стратеги собираются убедить поляков и украинцев в совместной интеграции. Но хуже всего то, что подготовив законопроект о реституции и намериваясь применить его, прежде всего, против Украины, польские политики поставили в сложное положение другого потенциального участника (с точки зрения американцев) будущего «альянса». Претензии о компенсации к Вильнюсу могут оказаться еще большими, чем к Киеву. В Виленском воеводстве до прихода Красной армии проживал самый большой процент поляков (60%) среди всех «восточных кресов II Речи Посполитой», а количество литовцев было мизерным (немногим более 5%).
Наконец, подняв тему «вины украинцев» поляки сами спровоцировали дискуссию о вине польского населения в массовых еврейских погромах во время и после Второй мировой войны. Такие крупные погромы евреев в Едвабне, Вонсоше, Тыкоцине, Щучине в 1941 году, в Кракове в 1945-м, в Кельце в 1946-м были осуществлены поляками под лозунгом «Завершим работу Гитлера!»
В научной дисциплине конфликтология общепризнанным фактом является то, что естественных конфликтов не существует. Все они имеют искусственное происхождение, т.е. спровоцированы кем-то. Но Украина, Польша, страны Балтии не могут самостоятельно спровоцировать между собой конфликты. Они всего лишь пешки в Большой игре. Если искать главного провокатора, то это может быть только их хозяин.
*17 ноября 2014 года Верховный суд РФ признал экстремистской деятельность «Украинской повстанческой армии», «Правого сектора», УНА-УНСО и «Тризуба им. Степана Бандеры», организации «Братство». Их деятельность на территории России запрещена.
Фото ТАСС