В речи, обращенной к Федеральному собранию России, Владимир Путин представил несколько ядерных комплексов вооружений. Это выступление прозвучало спустя немногим менее месяца после обнародования «Обзора ядерной политики» администрации Трампа, где Россия фигурировала как главный стратегический соперник Соединенных Штатов. В ней также сообщалось о том, что на предполагаемую (и вызывающую множество споров) стратегию России «доведения до эскалации в целях дальнейшей деэскалации» США смогут ответить при помощи нового ядерного оружия малой мощности.
Временное соотношение появления «Обзора ядерной политики» и путинской речи создает впечатление, что новое вооружение России — это реакция на американскую ядерную политику. Однако Путин заявил, что новое ядерное оружие предназначено для того, чтобы противостоять американским системам обороны, стабильно расширившимся с момента выхода США при Джордже Буше-младшем (George W. Bush) из «Договора об ограничении систем противоракетной обороны» в 2002 году.
Соединенные Штаты уже давно говорили, что их системы противоракетной обороны предназначены не для того, чтобы подорвать ядерное сдерживание России, и ограниченные размеры и низкий уровень точности современных ракетно-оборонных систем должен убедить Россию. Но совершенно очевидно, что Россия — и Китай — не считают эти заверения убедительными.
Пока законодатели в Вашингтоне наблюдают дальнейшее расширение систем противоракетной обороны, чтобы обеспечить сопротивление угрозе со стороны Северной Кореи, им важно понять, что политика противоракетной обороны бьет не только по поставленной цели.
Многие ядерные возможности, о которых Путин рассказывал в своей речи перед Федеральным собранием, обладают техническими характеристиками, позволяющими им проникать или обходить американские системы ПРО.
Не имеющая пока названия крылатая ракета с ядерной энергетической установкой, была, вероятно, самой удивительной новой разработкой. Путин описал ее так: «Низколетящая, малозаметная крылатая ракета, несущая ядерную боевую часть, с практически неограниченной дальностью, непредсказуемой траекторией полета и возможностью обхода рубежей перехвата является неуязвимой для всех существующих и перспективных систем как ПРО, так и ПВО». Ядерная энергетическая установка помогает пробить систему противоракетной обороны за счет увеличения радиуса движения и маневренности. Расширенный радиус позволяет ракете избирать пути, недоступные для РЛС противоракетной системы, а маневренность снижает вероятность успешного перехвата ракеты.
Еще один новый вид вооружения, где используется маневренность для обхождения противоракетной обороны, — это сверхзвуковой планер, известный под названием «Авангард». Он крепится на борт баллистической ракеты. После того как ракета достигает космического пространства, сверхзвуковой планер выпускается и падает обратно на Землю, но не по маршруту, проделанному баллистической ракетой. Вместо этого он «скользит» к своей цели и может менять направление во время полета, что позволяет ему избегать РЛС ПРО и перехватчиков. Китай также разрабатывает сверхзвуковые планеры, чтобы противостоять американским системам ПРО, размещенным в Восточной Азии.
Последнее, о чем стоит упомянуть из числа ядерных разработок, — это ракетный комплекс «Сармат», межконтинентальная баллистическая ракета. В отличие от крылатой ракеты с ядерной энергетической установкой и планера «Авангард», РС-28 не является «новой» разработкой; Россия рассказала о существовании этой ракеты несколько лет назад.
Однако Путин раскрыл некоторые подробности о «Сармате», подчеркнув его способность преодолевать американскую систему ПРО. Он сказал, что ракета «не имеет практически никаких ограничений», и упомянул ее способность нести несколько боеголовок и сверхзвуковых планеров, утверждая: «Сармат будет оборудован широким спектром мощных ядерных боеголовок, в том числе и сверхзвуковых, а также самыми современными средствами ухода от систем ПРО».
Практически все ядерные комплексы, упомянутые в речи Путина, старые и новые, объяснялись в рамках реакции на стабильное развитие американской системы ПРО с момента выхода США из «Договора об ограничении систем противоракетной обороны». Он утверждал: «Речь пойдет о новейших системах российского стратегического оружия, создаваемых нами в ответ на односторонний выход Соединенных Штатов Америки из «Договора по противоракетной обороне» и практического развертывания этой системы как на территории США, так и за пределами их национальных границ». Путина особенно беспокоило размещение двух систем ПРО «Иджис» в Восточной Европе, которые, по утверждению США, необходимы для защиты союзников НАТО от иранских ракет.
Возникает соблазн усмотреть в критике Путина американской системы ПРО нечто большее, чем пропаганду. Размер и качество противоракетных разработок слишком низки, а российский арсенал слишком велик, чтобы обеспечить значимый уровень защиты против российской ядерной атаки. Более того, было бы глупо ожидать, что в российском ядерном арсенале не будут со временем использоваться новые технологии.
Однако США уже давно были основным ядерным соперником России, и технические возможности, на разработку которых Москва намерена потратить много денег, времени и усилий, сосредоточены на прорыве сквозь систему противоракетной обороны. То, что Россия видит в сигналах системы ПРО о намерениях США в длительной перспективе, гораздо больше сказывается на ее ядерной стратегии, чем на технической реальности. Если американские политики хотят избежать новой гонки вооружений с Россией, то с их стороны было бы разумно не рассматривать озабоченность России исключительно как пропаганду, пока они ведут политику ПРО.