Как втягивали СССР во Вторую мировую войну

На постсоветском пространстве появилась целая плеяда историков, которые всеми силами пытаются доказать, что СССР был ничем не лучше Третьего рейха. Один из основных аргументов этих «экспертов» заключается в том, что руководство Советского Союза подписало с правительством нацистской Германии пакт Молотова — Риббентропа, чем развязало Берлину руки.

А это якобы означает, что СССР так же виновен в начале Второй мировой войны, как и Германия. Однако эти историки намеренно закрывают глаза на события, которые предшествовали визиту Иоахима фон Риббентропа в Москву.

В стремлении поставить Советский Союз и Третий рейх в один ряд польский и украинский парламенты в 2016 году приняли резолюцию, в которой говорится, что пакт о ненападении между СССР и Германией, подписанный 23 августа 1939 года, стал катализатором, приведшим к войне. Однако всё не так просто, и руководство СССР по факту пошло на заключение договора с немецкими нацистами только тогда, когда исчерпало все остальные возможности обезопасить свое государство от вторжения вермахта. Представители же западных держав начали искать возможность поладить с Адольфом Гитлером намного раньше Иосифа Сталина.

Мюнхенский договор

Первый акт драмы под названием «Вторая мировая война» предстает перед глазами зрителей вовсе не на полях Западной Польши в сентябре 1939 года, а в уютном здании Фюрербау (дом фюрера) в Мюнхене в 1938 году. Главные действующие лица: премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер и премьер-министр Италии Бенито Муссолини. Собрались они в столице Баварии вовсе не затем, чтобы пить пиво и заедать сосисками. Политики решали судьбу Чехословакии, причем самих чехов на встречу не пригласили, хотя именно их в наибольшей степени касался обсуждаемый вопрос.

Предыстория встречи такова: после гибели Австро-Венгрии в новообразовавшемся государстве Чехословакия оказалась Судетская область, населенная преимущественно этническими немцами. Но после прихода к власти Гитлера в Судетском регионе усилились сепаратистские настроения, и многие немцы требовали передать их область Германии.

Наиболее радикальной и многочисленной политической силой, выступавшей за возвращение под протекторат немецкого правительства, была Судетско-немецкая партия Конрада Генлейна. Эта организация полностью контролировалась Берлином. После присоединения Австрии к Рейху Гитлер положил глаз на Судеты. Первая попытка добиться отторжения области в марте 1938 года не удалась: Франция и СССР заняли решительную позицию, даже Муссолини выступил против войны и рейхсканцлеру пришлось отступить. Но ненадолго, так как уже 7 сентября произошло вооруженное столкновение между судетскими немцами и чешской полицией.

Гитлер и его пропагандистская машина на весь мир кричали о притеснении и физическом уничтожении немцев. Сам фюрер угрожал войной.

Чемберлен встретился с Гитлером недалеко от города Берхтесгаден. Лидеры договорились о передаче Судетской области Германии. Дальше уже нюансы: британский премьер «уломал» французов, которым было сложнее, чем англичанам, ведь Чехословакия была союзницей Франции и у Парижа были четкие обязательства перед этой страной. По сути, Даладье «кинул» чехов, так как он не только не помог, но и участвовал в расчленении независимого государства. В Мюнхене же просто перенесли на бумагу и снабдили официальным статусом то, о чём ранее договорились Гитлер и Чемберлен.

Единственной страной, готовой оказать военную помощь Чехословакии, был СССР. Войска были подвинуты к юго-западной границе. Советское правительство обратилось к Польше и Румынии с просьбой пропустить военные самолеты через свое воздушное пространство. Однако Варшава и Бухарест отказали. У Союза не было общих границ с Чехословакией, и сделать что-либо Москва не могла. Да и влезать в драку без поддержки Запада Сталин опасался. Но соответствующий вывод о ситуации с Чехословакией в Кремле сделали.

Кстати, современные украинские пропагандисты пытаются проводить аналогии между присоединением Судетской области к Германии и воссоединением Крыма с Россией, а также войной в Донбассе. Однако между этими историческими эпизодами существует огромная разница. Судетские немцы стремились стать частью нацистской Германии, в то время как жители Крыма и Донбасса спасались от прихода на их земли украинского нацизма. В этом и заключается принципиальное отличие ситуации в Судетской области 1938 года от ситуации в Крыму и Донбассе 2014‑го.

Неудачные переговоры

Вскоре всем стало ясно, что Гитлер наплевал на все договоренности. 15 марта 1939 года остатки Чехословакии были включены в состав Рейха. Согласно Мюнхенскому договору Гитлер не имел на это права. Правда, британцы и французы отреагировали очень вяло — ограничились дипломатическими протестами. Но всё же многим стало понятно, что война неизбежна.

Невилл Чемберлен под давлением некоторых британских и французских министров, общественного мнения Великобритании и оппозиции, прежде всего в лице Уинстона Черчилля, был вынужден пойти на переговоры с СССР. Но при этом сделал всё, чтобы сорвать их.

В частных беседах премьер-министр заявлял, что скорее уйдет в отставку, чем заключит союз с большевиками; многие политики не только Британии, но и Франции были солидарны с ним.

17 апреля 1939 года Москва предложила заключить англо-франко-советский договор о взаимопомощи, который предусматривал равные права и взаимные обязательства. Однако западных партнеров подобная постановка вопроса явно не устраивала. Вместо этого они предложили СССР взять на себя обязательства в одностороннем порядке. И всё же 25 июля английское, а 26 июля и французское правительство приняли предложение СССР приступить к переговорам о заключении военной конвенции и выразили готовность послать своих представителей в Москву.

Переговоры начались лишь 12 августа, потому что делегация добиралась морем. Сразу же выяснилось, что французская делегация во главе с генералом Жозефом Думенком имеет полномочия только на ведение переговоров, но не на подписание соглашения, а английская делегация во главе с адмиралом Реджинальдом Драксом вообще не имеет письменных полномочий. Конечно, ни о чём конкретном они не договорились.

Итак, почему же западные страны так пренебрежительно отнеслись к предложениям СССР о коллективной безопасности? Во-первых, на Западе у многих бытовало мнение, что СССР — это «карточный домик», который развалится при первом потрясении. То есть считали, что многонациональная страна, скрепленная коммунистической идеей, рухнет в случае начала серьезной войны и будет только обузой для союзников. Кроме того, для Запада чистки в Красной армии (после дела Тухачевского) не были секретом.

Во-вторых, политическая элита Запада была уверена, что СССР и Третий рейх никогда не договорятся, ведь у них были диаметрально противоположные идеологии.

В-третьих, политики в Лондоне и Париже надеялись, что Москва и Берлин «сцепятся» друг с другом. А это будет крайне выгодно для Запада, если СССР и Германия уничтожат или хотя бы ослабят друг друга. Такая стратегия, когда государство или группа держав путем интриг сталкивает между собой своих врагов, называется «византийской». Только вот за неудачу в такой игре приходится платить высокую цену. Лондону и особенно Парижу это пришлось осознать в 1940 году, но было уже поздно.

«Панский гонор»

На мнение западных политиков влияла и позиция Польши. Ведь у СССР не было границ с Рейхом, и поэтому в случае начала войны Союзу было необходимо иметь право прохода через польскую территорию. Однако поляки заняли четкую позицию. Ее высказал министр иностранных дел Польши Юзеф Бек: «Для нас это принципиальный вопрос: у нас нет военного договора с СССР, мы не хотим его иметь. Мы не допустим, что в какой-либо форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками». И это еще мягкая формулировка, польские военные высказывались куда более резко.

Ну что же, «панский гонор» сыграл с поляками злую шутку. Не в их положении было «качать права». В польской армии самой элитной и боеспособной частью считалась кавалерия, а техника у поляков была устаревшей рухлядью: раритетные танки Reno17, закупленные еще в 1920‑е годы, и небольшое число британских легких «Викерсов» не могли противостоять немецким танкам, даже таким несовершенным, как Pz.II и Pz.III.

Сами же они воспринимали себя как великую державу и считали, что вечный враг — «московит», чтобы справиться с Гитлером, им не нужен. Правда, поляки дорого заплатили за гонор. Западные страны имели возможность заставить их пойти на уступки, но не сделали этого.

Когда Германия всё же напала на Польшу, Британия и Франция ответили на агрессию «странной войной»: имея на западном фронте 110 дивизий против 33 немецких, не предприняли никаких активных действий, если не считать «клоунского» Саарского наступления, на которое немцы даже не отреагировали.

И еще один аспект. Во время Мюнхенского сговора Польша поживилась за счет Чехословакии: Варшава в ультимативной форме потребовала от Чехии передать ей Тешинскую область и ввела туда свои войска. Так что Польша была в этой войне не только жертвой, но и агрессором, о чём современные польские политики предпочитают не вспоминать.

Пакт Молотова — Риббентропа

На фоне такого поведения Запада и Польши Германия сделала СССР предложение, от которого невозможно было отказаться. Подписанный 24 августа в Москве договор гарантировал мир (тогда многим так казалось) плюс территориальные приобретения, оговоренные в секретном протоколе.

СССР получил возможность начать масштабное военно-техническое сотрудничество с Германией. Риббентроп, в отличие от представителей Запада, прилетел на самолете, как только получил разрешение, и имел все полномочия для заключения пакта. Почувствуйте разницу.

Согласно секретному протоколу в зону влияния СССР попадали часть Польши, Латвия, Эстония и Финляндия. Литву Сталин потом выменял у Гитлера на кусок этнических польских земель.

1 сентября немцы, не опасаясь войны на два фронта, напали на Польшу. А Сталин, выждав время, убедился, что хотя французы и англичане объявили Германии войну, но всерьез драться не собираются. Он отобрал у раздавленной Польши Западную Украину и Белоруссию. Цинично — да. Но советское правительство действовало в формате правил игры, которые установило не оно.

Разве британцы и французы не пытались обеспечить себе мир в Мюнхене, разве Польша не отобрала кусок земли у соседа, когда представилась возможность? Да и если бы западные страны действительно ударили по Германии осенью 1939 года, а не симулировали активность, то тогда, во-первых, Третьему рейху пришел бы конец. Немцы еще не были готовы к войне и с Польшей, и с Западом. Во-вторых, СССР не рискнул бы перейти границу Польши.

«Джинн» войны был выпущен не в Москве в 1939‑м, а в Мюнхене — в здании Фюрербау 29 сентября 1938 года… Париж, Лондон, Варшава своими действиями сами способствовали тому, чтобы СССР заключил договор с Германией: других вариантов западные державы просто не оставили.

Сергей Миркин
Источник