«В 40 лет жизнь только начинается». Эта крылатая фраза из культового советского фильма стала еще более актуальной после того, как государство продлило нашу молодость и отодвинуло выход на пенсию на пять лет. Но какие бы решения ни были приняты на бумаге, по-прежнему в обществе принято рассматривать возраст после 45 как вторую половину жизни, за которой все четче видна финишная прямая. А уж выход на пенсию — для многих однозначный сигнал, что мы вступили в тот период, который социологи и демографы называют «возрастом дожития». Можно ли быть счастливым и оптимистичным после того, как мы пересекли жизненный экватор?
Точка отсчета второй половины
«Когда говорят о пожилом возрасте, заметна тенденция впадать в крайности: этот период рассматривается либо как полноценная, бьющая ключом жизнь, либо как явное снижение активности, социальная кома и даже смерть, — говорит экзистенциально-гуманистический психотерапевт Алексей Степанов. — Правда заключается в том, что не все люди в пожилом возрасте могут быть активными — есть объективные причины, например, проблемы со здоровьем».
Но при этом огромное количество пожилых ведут активную социальную жизнь. И это необязательно связано с формальным наличием работы. Переход от молодости к зрелости очень индивидуален. «У каждого человека это ощущение свое. Военнослужащий, выходящий на пенсию в 40-45 лет, вряд ли будет считать, что его активная жизнь завершилась».
Однако в психологии существует множество шкал, делящих жизненный путь на отрезки. Но выражение о второй половине — скорее метафора. Если ориентироваться на последнюю градацию Всемирной организации здравоохранения, то эти периоды таковы: с 25 до 44 лет — молодость, с 45 до 60 — зрелость, с 60 до 75 — пожилой человек, с 75 до 90 — старость, свыше 90 — долгожительство.
«Рубеж, который делит жизнь на две условные половины, выпадает на период зрелости. Но с оговоркой — люди большие индивидуальности и единой цифры нет, — подтверждает психодраматерапевт Екатерина Крюкова. — Поговорка позапрошлого века «40 лет — бабий век» частично отражает некие изменения, которые происходят в женском организме. Но я бы расширила границы перехода во вторую половину — это 40-50 лет и для мужчин, и для женщин».
Нас начинают интересовать другие вещи: насколько я знаком с собой, насколько я удовлетворен тем, что делал до этого?
На переходный период как раз приходится нормативный кризис среднего возраста. Именно в это время хотя бы раз каждому из нас приходит в голову мысль о том, что значительная часть жизни пройдена. Что нас ждет впереди? Все ли, что мы задумывали и о чем мечтали, сбылось? Насколько мы довольны жизнью, получаем ли от нее удовольствие? Те ли люди с нами рядом?
«Человек осознает, что первая, понятная, наиболее прогнозируемая часть жизни им освоена или не освоена. Он начинает подводить предварительные итоги», — поясняет Екатерина Крюкова. И свои самые серьезные вопросы мы адресуем не миру, как это было до сих пор, а самим себе.
Молодость — период экспансии в мир, и мы ждем от нее многого. «Нас приглашают на работу — мы интересуемся, а что с этого будем иметь, и речь здесь не только о финансах. Молодой человек озадачен накоплением опыта, знаний, ему хочется все попробовать во внешнем мире. Кризис наступает тогда, когда мы, без отрыва от реальности, разворачиваем вектор внимания во внутреннюю жизнь».
Нас начинают интересовать другие вещи: насколько я знаком с собой, насколько я удовлетворен тем, что делал до этого. Нас волнуют не количественные изменения, а качественные. Еще одна инвентаризация проходит в пожилом возрасте.
«Я бы соврал, если бы сказал, что старение — не критический период, — продолжает Алексей Степанов. — Под удар ставится смысл жизни. Одновременно решается вопрос, по поводу чего радоваться и по поводу чего сокрушаться. Ради чего дальше быть? Это важная задача пожилого возраста, если она не решается — качество жизни снижается».
Страхи и стереотипы
Мы листаем альбом с фотографиями и видим себя молодыми. И не так легко теперь подняться по лестнице, не то что взбежать. Каждый день дает нам сигналы, что мы хоть были и рысаками, но воспоминания об этом скорее приносят печаль, а не радость.
«Входя в период старости, мы проживаем утрату себя прежнего, — поясняет Алексей Степанов. — Душа на потери реагирует гореванием. Окончание горя, завершение его работы знаменуется обретением нового смысла: «Я печалюсь, но принимаю то, какой я теперь и как мне быть с этим».
Часто активные люди, выходя на пенсию, реагируют на это очень болезненно. «Некоторые не переживали перемены, получая инсульт и инфаркт, — говорит Екатерина Крюкова. — Происходит резкая изоляция. В один день они оказываются выброшенными из привычного активного ритма. И это серьезный стресс. Говоря языком психодрамы Морено, наш социальный атом — связи с социумом посредством других людей — обедняется с выходом на пенсию. Помимо отношений и знакомств, обслуживающих работу, теряются также связи менее значимого круга общения.
Например, работая, мы соблюдаем дресс-код и для этого покупаем одежду, обувь, посещаем магазины и парикмахерские. Теперь это не нужно в таком объеме. Командировки, новые знакомства, отпуск, путешествия — постепенно теряется и это. А в «первом» круге — ближайшем — некоторые с удивлением обнаруживают, что связи ослабли. Дети выросли и заняты своей жизнью. Не всегда нас приобщают к воспитанию внуков, да и сами мы не всегда этого хотим. Но каждому нужен конкретный живой навык проводить время с другим человеком. И этот навык утерян».
В общественное сознание вбивается идея, что надо всячески избегать малейших признаков старости
Но чаще мы имеем дело с установками, которые создает сам человек и поддерживает общество. Снижение активности нередко связано с самоограничивающими мыслями, уверен Алексей Степанов. Есть много людей, для которых стакан всегда наполовину полон, а не пуст. И это вопрос внутренней установки.
«Я читал интервью известного режиссера триллера «Чужой» Риддли Скотта, которому уже за 80. И когда его спросили о дальнейших планах, он расписал их на десять лет вперед. Он живет, а не доживает».
Важно принимать себя и свой возраст, считает Екатерина Крюкова. «Я, как практикующий психолог, сталкиваюсь с повторяющимся феноменом. Огромный превалирующий страх — постареть, стать немощным, утратить способность себя обслуживать и быть включенным в жизнь. В общественное сознание вбивается идея, что надо всячески избегать малейших признаков старости.
Огромное количество Дорианов Греев среди мужчин и женщин, которые готовы выкладывать сумасшедшие деньги за то, чтобы затормозиться в молодости. Но жизнь обмануть еще никому не удавалось, и мы, психологи, получаем клиентов с неврозами, иногда доходящими до тяжелых личностных расстройств».
Хорошо, когда у психики есть защитные механизмы, позволяющие ей адаптироваться, справляться с жизнью. Но они могут сыграть для нас плохую роль, когда люди живут в иллюзорном, а не в реальном мире. А потом однажды происходит нечто, что сталкивает их с реальностью, к которой они не готовы. И они разрушаются.
«Я немного раздражаюсь, когда вижу, как 70-80-летним советуют оставаться 40-летними. Это опасно».
Молодость по собственному желанию
Качество жизни после 45-48 лет во многом определяется тем, как прожита так называемая первая половина жизни, считает Алексей Степанов. «Не может быть такого, чтобы до этого была активная профессиональная деятельность, обширные социальные контакты, готовность восприятия нового, но человек достигает определенного возраста и вдруг раз — все заканчивается».
Мы продолжаем вести тот же образ жизни, что и раньше, только с поправкой на определенные возрастные ограничения. Есть некоторое общее объективное снижение качества жизни. Но когда наша жизнь разнообразна, то выход на пенсию не становится трагичным событием. Ведь, как правило, у активных людей есть много других смыслов помимо работы. А если нет, то их можно находить. Можно сохранять внешнюю привлекательность не только в зрелом, но и в пожилом возрасте. И продолжать сексуальную жизнь, убежден Алексей Степанов.
«Как правило, человек любого возраста в состоянии найти себе партнера. Непременно появится кто-то, для кого мы окажемся привлекательными. Это лишь вопрос собственных ограничений. По возможности нужно вести какую-то социальную активность — например, работать при общине в храме, где можно встретить тех, кто понимает, кто разделяет те же мысли по поводу старения».
Важно не терять готовность к развитию и обучению. Можно овладеть новыми навыками, что полезно в любом возрасте. Пойти учиться в гончарную мастерскую и освоить музыкальный инструмент. «Приручить» компьютер и изучить онлайн-игры. Стоит уделить время и внимание тем отношениям, которые уже есть, и тем, которые ослабли из-за нашей занятости, предлагает Екатерина Крюкова.
Обрести внутреннюю гармонию можно, если найти смелость встретиться с теми аспектами бытия, которые есть сейчас
Стоит провести ревизию отношений с детьми, внуками, старыми друзьями, братьями и сестрами. В наш век социальных сетей и виртуальных коммуникаций это осуществить просто. «Для общения не нужны материальные затраты. Проводить время вместе можно на прогулке в парке или за чашкой чая. Очень редко искреннее внимание остается без ответа».
Нужно также постараться быть открытым к новым контактам, без каких-то далеко идущих последствий, — иногда они бывают настолько же приятными, насколько и неожиданными. «Недавно я получила огромное удовольствие, разговаривая на остановке с незнакомым пожилым человеком. Я даже не знаю его имени».
Важно показать готовность взглядом, и тогда непременно встретятся в толпе глаза, желающие ответить тем же. «Мне очень нравится фраза «Счастье — это полнота бытия». Я с ней полностью согласна. Но бытие в каждом возрасте и каждых обстоятельствах определяется и воспринимается по-разному, — добавляет Екатерина Крюкова, — Бытие пятилетнего может быть приятным, но оно вряд ли нужно 40-летнему. Каждый возраст обладает разным набором приятностей и неприятностей.
Обрести внутреннюю гармонию и равновесие можно, если найти смелость встретиться с теми аспектами бытия, которые есть сейчас, со своей собственной реальностью, не убегать, не искажать, а проживать ее так, как мы способны. И тогда что первая, что вторая половина жизни станут для нас неповторимыми».