Фотографии российских самолетов из состава ВКС, принимающих участие в боевых действиях с террористами в Сирии, привлекли внимание наличием звездочек на фюзеляже, которые традиционно считались знаком отличия за победы в воздушном бою.
Явного противника в небе там вроде и не наблюдается, тем не менее, на борту одного из бомбардировщиков Су-34 красуются 6 звездочек, истребитель пятого поколения Су-57, который проходит в Сирии боевую «обкатку», украшен десятью знаками отличия. Есть они и на штурмовиках. Говорят, что одна звезда дается за 10 успешных боевых вылетов с фактическим поражением целей. Насколько корректно рисовать звездочки на самолетах, не принимающих участия в воздушных боях? Обернемся к истории вопроса.
В боевой самолет, как и на коня, садятся слева, что изначально определяется анатомией — на левую ногу опираются, а правую переносят в кабину или седло. Возможно, именно поэтому левая часть фюзеляжа истребителя использовалась для нанесения знаков отличия — количества воздушных побед. История обозначения на оружии отметок о победах весьма давняя (снайпер в случае меткого выстрела ставил метку на прикладе), не осталась в стороне и авиация. Символические метки о победах в воздухе ввели в обиход еще пилоты Первой мировой войны, но особенно распространилась эта практика во время Второй мировой войны, которая в России считается Великой Отечественной войной.
«Achtsamkeit im Himmel Pokryshkin!» — «Внимание, в небе Покрышкин!», — раздавалось в эфире, когда немецкие летчики замечали в небе истребитель Bell P-39 Airokobra (поставлялся из США по ленд-лизу), который узнавали по количеству звездочек на фюзеляже, свидетельствующих о воздушных победах, а их к концу войны было 59. Могла быть и еще одна звезда, но ее не засчитали — свой первый самолет Александр Покрышкин, в последующем трижды Герой Советского Союза, маршал авиации, сбил уже в первый день войны 22 июня 1941 года, но это оказался… свой бомбардировщик. Будущего воздушного аса от серьезных последствий спас хаос и неразбериха того времени и он отделался лишь нагоняем от начальства.
На истребителе Ла-7 летчика Ивана Кожедуба, также трижды Героя Советского Союза, красовалось 62 звездочки — по количеству «заваленных» немецких Мессершмитов, Юнкерсов, Фокке-Вульфов и прочих немецких самолетов. Фашистские асы тоже узнавали его в воздухе по количеству символов воздушных побед на фюзеляже истребителя, и предпочитали не связываться, уходили из боя. Незнание и невнимательность подвела американских пилотов — Иван Никитович не раздумывая сбил два американских истребителя F-51 Мустанг в небе над Берлином в апреле 1945 года, которые по ошибке (а может нет?) пытались его атаковать. Уже во время Корейской войны, с марта 1951 по февраль 1952 года, будучи командиром авиационной дивизии, Иван Кожедуб сбил в небе над Северной Кореей 17 американских самолетов (его подчиненные «завалили» 264). Они не вписаны в число его воздушных побед и никаких символов на самолете не появилось — Советский Союз официально не принимал участия в тех боевых действиях.
А еще помните диалог между летчиком Скворцовым и механиком его самолета из кинофильма «В бой идут одни старики»? «Сколько рисовать? Две?», — спрашивает обрадованный успехом в бою командира механик. «Две… Тут одного пока завалишь — запаришься», — вытирает пот со лба пилот. Звездочки на фюзеляже самолета свидетельствовали о мастерстве пилота, его отваге и смелости. Просто так, со слов летчика о сбитом вражеском самолете, их не рисовали, чем, кстати, грешили немецкие (Эрих Хартман якобы сбил 352 самолета, причем сам был достоверно сбит 14 раз) и американские пилоты, считавшие, что достаточно выпустить пулеметную очередь в хвост противника, а потом отвалить в облака не глядя на результат. Требовалось подтверждение либо от командира звена или авиационной группы, либо сообщения от пехоты, зафиксировавшей сам бой или упавший самолет противника. Порой подтверждение сбитого немецкого самолета передавали радиосвязью партизаны, ставшие очевидцами воздушного боя.
Индивидуально сбитый самолет противника обычно «малевался» на фюзеляже красной краской, порой с белой окантовкой по контуру. Сбитый в коллективном бою — белой краской или просто контуром, хотя зачастую пилоты в таком случае «отдавали» победу кому-то из состава группы. Штурмовики и бомбардировщики похвастать воздушными победами не могли по определению, у них другое боевое предназначение. Сбивали редко, а рисовать малое количество звездочек было не принято. Тем не менее, на штурмовике Ил-2 командира эскадрильи 175-го авиаполка капитана Алексеевакрасовались семь символов побед — немецкие самолеты сбивал и он сам, и его воздушный стрелок. Бомбардировщики обозначали на фюзеляже количество удачных вылетов белой бомбочкой, порой с названием местности боевой работы, пилоты торпедоносцев морской авиации рисовали контуры потопленных кораблей.
Интересная деталь — в первые годы Великой Отечественной войны пилоты Люфтваффе раскрашивали свои самолеты не только символами воздушных побед, но и всевозможными рисунками. Ситуация изменилась после 1943 года, когда господство в небе немецкой авиации заметно снизилось, а к завершающему финалу войны и вовсе было сведено на нет. Исчезли и крестики на бортах германских летчиков, которые остерегались привлекать к себе внимание — советские пилоты объявили охоту на лучших асов Геринга. Сами при этом не скромничали — украшали самолет звездочками, а получившие звание Героя (более 10 сбитых немецких самолетов) непременно рисовали на фюзеляже Звезду.
— Традиция эта в авиации давняя и в её возрождении нет ничего плохого, тем более, что звездочки рисуют на самолетах, которые принимают участие в реальных боевых действиях, — считает экс-замглавкома ВВС генерал-полковник Николай Антошкин. — В мирное время такой практики не было, а за успешные учебно-боевые стрельбы пилотам объявлялась лишь устная, либо письменная благодарность с присвоением звания «летчик-снайпер». На фюзеляже самолета это не фиксировалось — все и так знали, кто взлетает или заходит на посадку. У каждого истребителя или бомбардировщика есть строго определенная символика, понятная только своим, точно также, как система распознания «свой-чужой», тут ничего лишнего не надо. Да и на сверхзвуковых скоростях её особо не различишь. Есть еще система индивидуальных позывных. Когда я командовал ВВС Московского военного округа, все знали, что если в эфире звучит «Рубин», значит, летит Антошкин. В бытность службы в разведывательной авиации подобное исключалось, уж тем более под запретом были какие-то характерные обозначения на борту самолета.
— Но здесь — другой случай. Звездочки на фюзеляже самолетов в Сирии демонстрируют боевые заслуги. Это мощный стимул для самих летчиков. Это же армия, где воинское звание тоже определяется количеством звездочек и звезд на погонах — четыре маленьких у капитана, три больших у генерал-полковника, у генерала армии — одна большая. Точно так же и у боевых летчиков, где их статусность, пилотажное мастерство и личное мужество можно определить по количеству звездочек на фюзеляже самолета. Сразу видно, кто есть кто.
В общем, традиции отечественной авиации по отображению числа воздушных побед имеют давнюю историю, так что появление звездочек на фюзеляжах истребителей и штурмовиков российских ВКС в Сирии особого удивления не вызывает. И если бы 24 ноября 2015 года российский фронтовой бомбардировщик Су-24, который был сбит F-16С ВВС Турции, сопровождал истребитель Су-57, то помимо десяти звездочек за количество боевых вылетов и работы по наземным целям ему было бы можно нарисовать звезду во весь рост — турецкий самолет он бы сбил на дальних подступах.
Фото ТАСС