Россия, как и весь мир, вступила в эпоху высокой турбулентности. Справиться с ней можно только если «это понять и работать активно». С таким призывом Владимир Путин обратился к делегатам съезда «Единой России», который прошел в выходные.
«Мир в целом находится в состоянии трансформации, очень мощной, динамично развивающейся трансформации, и, если мы вовремя не сориентируемся, если мы вовремя не поймем, что нам нужно делать и как, отстать можем навсегда» — заявил глава государства.
«Это очень драматическая ситуация в истории нашей страны. Вообще, драматическая ситуация развивается в мире и в нашей судьбе тоже», — добавил Путин.
Эти слова президента в чем-то напоминают знаменитую речь Иосифа Сталина, произнесенную в 1931 году. «Мы отстали от передовых стран на 50−100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», — предупредил генсек ВКП (б).
Тогда Россия в своей советской форме справилась с историческим вызовом, хотя и заплатила за эту страшную цену. Но если в 1930—1940-е годы вертикаль власти в значительной степени состояла из несгибаемых большевиков, то сейчас в правящей «Единой России», скорее, их противоположности.
Это понимает и сам Путин. «Есть и такие, которые ведут себя неприлично, — констатировал президент. — Прошу не допускать никакого хамства, заносчивости, пренебрежения к людям… Потому что, во-первых, это вредно для страны, это несправедливо в отношении людей и это просто опускает всю партию ниже плинтуса!»
Сразу вспоминаются слова уральской чиновницы-единоросски Ольги Гладских, заявившей, что государство молодым людям ничего не должно и вообще «не просило вас рожать». Возглавляемый ей департамент даже пришлось расформировать, как полк потерявший знамя.
Но если так думает большинство единороссов, расформировывать придется всю Россию. Ведь на долю правящей партии на последних сентябрьских выборах пришлось 75% депутатских мандатов, похвалился на съезде Дмитрий Медведев.
Существует и еще одна — финансовая форма хамства. Именно местные депутаты (большинство у «Единой России»), наряду с полицейскими, чаще всего становятся фигурантами уголовных дел о взяточничестве. Соответствующую статистику привел Следственный комитет РФ.
Налицо противоречие. В то время, как извне Россию атакуют враги, сжимая кольцо экономических санкций и напрямую угрожая новой гонкой вооружений, правящая вертикаль деградирует и на глазах теряет поддержку населения. Однажды, это может оказаться фатальным для страны.
Вот только нет ли тут вины самого Путина? Ведь «Единая Россия» была создана для него и под него.
По мнению политолога Алексея Макаркина, «драматическая ситуация» в мире, о которой говорил Путин, развилась вопреки его желанию. Российский президент, напротив, стремился сделать Россию частью Запада, но это оказалось невозможно.
— Путин не хотел идти на политический разрыв с Западом.
— Разве?
— Вспомним, что было перед украинским майданом. А была сочинская Олимпиада, многими уже подзабытая, — много всего произошло. Олимпиада должна была стать символом участия России в мировом политическом процессе, символом сближения с Западом. Ожидались западные гости и поэтому готовились к ней тщательно. Освободили досрочно Михаила Ходорковского, девушек из группы «Пусси райот».
— Действительно, это было похоже на сигналы Западу. Мол, мы — свои…
— Но потом все это забылось. После 2014 года возобладало представление, будто Россия с самого начала шла на разрыв с Западом. На самом деле было желание удержать Украину в своей сфере интересов. Разрыв с Западом произошел как раз после того, как стало ясно, что Украина больше не находится в сфере российских интересов.
Напомню, там вроде бы был достигнут компромисс — Янукович оставался на посту президента, формируется коалиционное правительство, где будут и пророссийские и прозападные политики. Потом будут выборы. А раз выборы, то остается какая-то игра. Когда Янукович был отстранен, стало ясно, что игры больше нет. С этого момента Россия и пошла на разрыв.
— Сам Путин, конечно, никакой не «ордынец» — работал в Европе, свободно говорит по-немецки, выучил английский, чтобы понимать партнеров…
— Здесь показательна недавняя история с наименованием аэропорта в Калининграде. После того, как пошла «волна» за Канта, была организована «волна» против: выступление адмирала, атака на памятник. Но интересно то, что сторона «за Канта» апеллировала к мнению Путина, который называл Канта символом региона, человеком, который проповедовал европейские ценности.
Это было в 2013 году. Если бы наименование случилось тогда, то аэропорт получил бы имя Канта. Но сейчас это стало политически невозможно. Это считается опасным, фактором, о котором не надо говорить. После присоединения Крыма стало понятно, что прежних отношений уже не будет.
— А как же мюнхенская речь Путина? Она же прозвучала гораздо раньше — в 2007 году…
— Это нельзя считать разрывом. Она была неким предупреждением, подобно словам президента РФ на саммите в Бухаресте по поводу Украины и НАТО. Мюнхен был сигналом, что отношения России и Запада уже не могут иметь совсем уж партнерский характер. Но между партнерскими отношениями и разрывом все-таки есть какие-то градации, этапы.
После Мюнхена была еще война в Южной Осетии, после которой разрыва тоже не было. Приезжал Саркози, его принимали. Затем была перезагрузка между Россией и США до 2011 года, но и она никак принципиально не изменила ситуацию. Американская администрация воспринималась как коллективная «хромая утка».
Потом началась антизападная кампания в российских СМИ после массовых протестов 2011—2012 годов. Российская власть исходила из того, что к этому причастен Запад. Ввели законы об иностранных агентах, но все равно и тогда разрыва не произошло.
Более того, велась подготовка к столетнему юбилею начала Первой мировой войны. Подчеркивалось, что Россия была союзником Англии и Франции, других стран Антанты. Подчеркивалась роль экспедиционного корпуса России, который воевал во Франции. Мол, мы были вашими союзниками, мы такие же как вы. Была заинтересованность, показать, что Россия — часть цивилизованного мира.
Директор Института свободы Федор Бирюков уверен в необходимости трансформации партийной системы.
— В отечественной истории регулярно случаются ситуации, когда России надо сделать рывок, иначе нас сомнут. Даже при Путине такое уже было.
— Тем не менее, на съезде «Единой России» он артикулировал это впервые…
— Считаю, что президенту сейчас нет никакой нужды посещать съезды этой партии. Было время, когда Путин был ее председателем. Тогда «Единая Россия» выполняла сложную функцию в системе выстраивания вертикали власти, в создании подчиненности регионов федеральному центру.
Сегодня же это политический балласт для власти. Эта партия служит козлом отпущения, на который вешают все грехи и проблемы самой власти. Учитывая, что президент уже много лет является лидером ОНФ, технологически было бы правильно не посещать съезды «Единый России». Это архаизм, подсказанный советниками, живущими прошлым.
— Видимо, Путин считает правильным «погладить» правящую партию. Все-таки она контролирует три четверти депутатских мандатов в стране…
— Партия, которая претендует на всю полноту власти, должна безусловно быть другой. Ответственной, решительной. Возможно ли это в наше время — вопрос. Попытка «Единой России» объять необъятное, отвечать за все, выступать и в роли правящей партии, и в роли оппозиции, сечь, как унтерофицерская вдова сама себя. Выборы показывают, что доверие к ней даже в самых инерционных социальных слоях падает. И уже лидеры партии предпочитают оперировать честными рейтингами, нежели надувать щеки в иллюзиях.
— Кажется, Турчак назвал цифру рейтинга в 31 процент…
— Да, но 31 процент — это тоже не мало. «Единой России» пора привыкать, что и такой рейтинг надо заслужить. Он должен появиться не в результате падения рейтинга, а в результате напряженной и популистской в хорошем смысле работы. Думаю, эта партия в ближайшие годы никуда не денется, она будет сохранять какое-то влияние, но в целом ее положение сейчас, как и положение других парламентских партий, сомнительное и незавидное.
— Что будет, что должно быть?
— Нужна трансформация, перезагрузка нашей партийной системы. Может быть надо сохранить бренды, но наполнить их принципиально иным содержанием, существенно увеличив как их полномочия, так и ответственность. Ведь на сегодняшний день думские партии только голосуют за законопроекты. А было бы правильно, чтобы партии отвечали и за работу правительства и чтобы состав кабмина корреллировался с результатами парламентских выборов, чтобы партии получили полномочия в формировании политической повестки.
И хорошо бы появились партии, отвечающие интересам широких слоев населения — популистские партии, которые могут олицетворять прямую демократию. Как это случилось с партией «Лига» в Италии, которая возглавила правительство. Уверен, что несмотря на всю специфику российской политики ситуация будет двигаться именно в этом направлении.
— Но для этого должна появиться причина. А пока правящую в стране группу Путина устраивает подчиненное положение партийной системы. Почему власть должна вдруг передумать?
— На самом деле, власть это уже не устраивает. На сентябрьских выборах, пусть и в трех регионах, был продемонстрирован полный сбой матрицы. Власть не смогла протащить там свои кандидатуры.
Кроме того, очень показательно выступление Чубайса на кудринском гражданском форуме о том, что страна должна быть благодарна бизнесу, а этого нет. Это выражение определенного страха элиты. Управленческий класс чувствует себя дискомфортно.
Если не будет трансформации партийной системы, будет запущен процесс очередной перестройки горбачевского типа. Ее целью будет замирение с Западом на подчиненных условиях, чтобы спасти свое положение как элиты. Разумеется, это будет очередной крах страны.
Фото ТАСС