В 2018 году производство золота в России выросло на 2% — до 314,42 тонны. Собственно добыча увеличилась на 4% — до 264,41 тонны. Остаток — это попутное золото (15,44 тонны) и результаты вторичной переработки (34,57 тонны), подсчитали в Минфине. Но за пределы страны, по данным ФКУ «Пробирная палата России», вывезли всего 17 тонн желтого металла. По сравнению с 2017 годом, экспорт рухнул 3,3 раза.
Российское золото почти перестало поступать на мировые рынки из-за угрозы новых масштабных санкций. Опасаясь ареста долларовых счетов в иностранных банках и ценных бумаг, которые также хранятся в зарубежных депозитариях, монетарные власти резко сократили вложения в американские долговые обязательства и сделали ставку на традиционный защитный актив.
Если в начале 2010-х годов Банк России приобретал в среднем по 40−50 тонн за полгода, то после 2014-го увеличил операции вдвое (в среднем по 100 тонн за 6 месяцев). А в прошлом году ЦБ скупил в резервы 274 тонны — 87% всего произведенного в стране золота, пишет Finanz.ru.
Не повторить судьбу Венесуэлы
ЦБ все делает правильно, считает вице-президент «Золотого монетного дома» Алексей Вязовский. Физическое золото, которое хранится внутри России, нельзя заблокировать. При этом перед глазами свежий и печальный пример Венесуэлы: англичане отказались выдавать правительству страны ее золото, которое хранилось в банке Лондона.
И даже если бы не было угрозы санкций, объемы драгоценного металла в золотовалютных резервах необходимо довести до уровня, рекомендованного МВФ, считает эксперт.
«В развитых экономиках это 2,5−3 тыс. тонн, у нас сейчас — 2,1 тыс. тонн»,— говорит он.
Кроме того, покупать золото выгодно, добавляет аналитик, потому что за три последних года оно выросло в цене на 20%. То есть, за три года активной скупки металла ЦБ еще и неплохо на этом заработал.
Правда, такой гарантированный сбыт расслабляет золотопромышленников, добавляет аналитик. Избавленные от необходимости конкурировать на мировых рынках, компании деградируют с маркетинговой точки зрения.
«Рано или поздно санкции будут отменены, ЦБ снизит покупки золота, его придется продавать за рубеж: пристроить в стране 300 тонн будет трудновато. Для этого нужно проводить экспансию, открывать счета, например, в азиатских банках (крупнейшие в мире потребители золота, и ювелирного, и инвестиционного — Китай и Индия). Можно было бы продавать туда, но наши компании не торопятся этим заниматься»,— сетует Вязовский.
Лучшее из худшего
Иную точку зрения представляет аналитик АО «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. Золото — не самый удобный инструмент для формирования государственных резервов, уверяет он. В идеале их должны составлять высоколиквидные активы, которые легко хранить, перемещать и можно быстро продать в случае нужды по той же цене, по которой они числятся в резервах.
Хранить и перевозить физическое золото — дорого и хлопотно. Быстро продать его, когда понадобится, тоже не так-то просто. К тому же не совсем понятно ценообразование этого актива. Почему какой-то металл, который добывают из земли, стоит неадекватно больших денег, по сравнению с той пользой, которую он может принести в промышленности, задается вопросом эксперт.
По его словам, золото как специфический товар имеет определенную ценность в качестве страховки от долларовой инфляции. До исторических максимумов его цена поднялась в 2011 году, когда ФРС США запустил программу количественного смягчения и включил печатный станок. Многие опасались, что это спровоцирует безудержный рост цен в американской валюте. Однако обошлось, и золото снова подешевело.
В краткосрочной перспективе скупка золота в резервы российским ЦБ, возможно, способна отчасти повлиять на ценообразование, но фундаментально риски долларовой инфляции сегодня гораздо ниже, ФРС повысил ставки, и нет причин для существенного спроса на драгоценный металл со стороны финансового сектора (то есть, именно для инвестиций). Так что, с экономической точки зрения, золото — не самый удачный выбор, но в текущей ситуации для России — лучший из худших альтернатив, считает аналитик.
«Я думаю, санкционные риски будут способствовать тому, что доля долларовых активов, которые в значительной мере зависят от США, будет снижаться, а доля золота — расти»,— прогнозирует он.
Теоретически, структура резервов должна примерно отражать структуру внешнеторговых операций страны — импорта и экспорта, поясняет эксперт. Россия торгует в основном за доллары. И они, с одной стороны, должны быть в резервах. Но, с другой стороны, санкционные риски, в частности возможный запрет на расчеты в долларах, заставляет искать запасные пути. И номинированное в американской валюте золото как раз выступает некой альтернативой, которая позволяет отчасти эту проблему обойти.
На всякий случай
Отдельный вопрос, зачем вообще России нужны резервы, добавляет Нигматуллин. Обычно в них нет особой необходимости, когда в стране используется механизм таргетируемой инфляции и плавающий курс национальной валюты, по той простой причине, что рынок сам все регулирует. Если платежный баланс ухудшается, валюта ослабнет, и баланс улучшится. Если текущий счет избыточен, курс укрепится и, соответственно, баланс также нормализуется.
«У развитых стран обычно запасы небольшие или почти отсутствуют. Если взять те же США или еврозону, там почти нет золотовалютных резервов»,— уверяет аналитик.
Но Россия занимается таргетированием инфляции всего несколько лет, полноценно — с конца 2014 года. Поэтому он допускает, что власти рассматривают некоторые шоковые сценарии, при которых придется отказаться от плавающего курса. Тогда золотовалютные резервы действительно понадобятся.
Нигматуллин также не согласен с тем, что скупка почти всего золота внутри страны может в будущем помешать российским компаниям продавать его за рубеж. Все-таки золото — это достаточно простой товар, напоминает эксперт. Это однородный металл, который имеет примерно одинаковое качество. Не требуется какой-то очень сложный технологический процесс даже для его очистки.
«Это просто сырьевой материал, котировки которого определяются глобальным спросом и предложением. Если не будет покупать ЦБ, его можно будет продать за рубежом. Возможно, с небольшим дисконтом, буквально на пару процентов, просто по той причине, что не будет налаженных контактов с поставщиками. Но я не думаю, что это играет важную роль»,— заключает эксперт.