Лес рубят — щепки летят
Тема стремительно и бесконтрольно исчезающих российских лесов активно обсуждалась во время встречи главы Совета Федерации Валентины Матвиенко и премьер-министра Дмитрия Медведева 12 февраля. Председатель верхней палаты парламента выражала беспокойство и призывала правительство срочно принять меры для решения проблемы, пока не стало слишком поздно. Она напомнила, что в эпоху СССР лесное хозяйство приносило минимум 25% доходов бюджета, а теперь это убыточная отрасль, требующая огромных вложений и затрат, которые ни к чему не приводят.
«Почему у нас каждая бутылка водки, каждая таблетка проходит через ЕГАИС и под контролем, а до сих пор нет системы ЛесЕГАИС, хотя уже затрачены большие деньги? Значит, в этом кто-то заинтересован. Если есть, она неэффективна, она не работает. Когда мы таможенную службу спросили, почему они дают добро на вывоз леса, они справедливо сказали: «А мы не видим, законный это лес или нет», — возмущалась Матвиенко.
Так что же это за ЛесЕГАИС, о котором говорила глава Совета Федерации, и что с ним не так?
Система контроля леса, аналогичная той, что позволяет отслеживать движение алкоголя от производителя до прилавка, была создана в 2014 году и запущена годом позже.
Согласно Лесному кодексу, все заготовщики, экспортеры, импортеры и внутренние продавцы, а также покупатели древесины, в том числе и пиломатериалов, обязаны осуществлять операции через ЕГАИС. Они должны сдавать в систему отчеты о вырубке, изменении размеров участков, продаже, покупках и переработке, а также декларацию о транспортировке.
С 1 июля 2017 года компании обязаны отчитываться о продажах пиломатериалов даже в том случае, если покупателю продано всего несколько досок. В системе нужно указать информацию о фактическом объеме проданной древесины по ее виду, типу и размеру. Люди, купившие древесину для личного пользования, должны обязательно иметь документ о переходе права собственности на лес или пиломатериалы. Но большинство этих норм, к сожалению, существует только на бумаге.
«Траты на восстановление 1 гектара леса в среднем по стране, по данным экспертов, составляют около 70 тысяч рублей. Что уж говорить про ущерб от «черных лесорубов», который, как подсчитали эксперты ОНФ, ежегодно составляет 100 млрд рублей (против 15 млрд, по официальным данным)», — говорил депутат Госдумы РФ Владимир Гутенев в середине сентября 2018 года.
По словам парламентария, с учетом теневого экспорта древесины, нелегального экспорта пиломатериалов, необоснованных санитарных рубок и других напастей, преследующих отрасль, ежегодный ущерб с учетом недополученной прибыли составляет около 1 трлн рублей.
Это значительно выше официального дохода отрасли (61 млрд рублей в год). Таким образом, лесные богатства России превратились в проклятие для бюджета, хотя должны были стать его спасением.
Эти пессимистические настроения разделяют и участники рынка. В лесопромышленном холдинге Segezha Group, например, объем «серой» зоны в отрасли оценивают в 15-20% в зависимости от региона России. «Проблема серьезная, серый оборот мешает работе легальных структур, создает криминогенную обстановку в отрасли, целых регионах и наносит ущерб репутации отрасли», — сообщили «Газете.Ru» в пресс-службе компании.
Согласно данным Минприроды, предоставленным «Газете.Ru», ситуация в отрасли в последние года несколько улучшилась. По итогам 2018 года объем незаконных рубок, подпадающих под административную и уголовную ответственность, сократился в годовом выражении на 37% с 1,7 до 1,1 млн куб. м, что составляет 0,5 % от общего объема заготовки древесины (238 млн куб. м).
А на бревне горит клеймо
Наличие проблемы не вызывает сомнений. Сомнения есть только по поводу того, каким должен быть путь решения задачи, ведь время проб и ошибок уже прошло. Дмитрий Медведев и Валентина Матвиенко пришли к выводу о том, что законодателям придется взяться за составление нового Лесного кодекса — он должен будет разрубить «гордиев узел» проблем, скопившихся в отрасли.
Еще одним путем спасения, вероятно, станет маркировка — по крайней мере, премьер-министр возлагает на нее большие надежды. Маркировка давно работает для меховых изделий – и помимо резкого увеличения платежей с продажи шуб, государство с ее помощью впервые вообще оценило рынок. Такие же проекты запускаются или готовятся к запуску для других чувствительных к контрафакту или просто продаже налево сегментов — лекарств, обуви, сигарет, драгоценностей, икры и т.д. Единую систему маркировки в России по поручению правительства создает Центр развития перспективных технологий (ЦРПТ).
«Нужно обязательно переходить к электронной маркировке. Это касается вообще всей продуктовой линейки, всех товаров, всех видов продукции, которые на территории страны производятся, но в особенности — такой продукции, которая трудно поддается учету, типа леса. Вот там, по сути, на каждое бревно должно ставиться электронное клеймо.
Тогда мы будем понимать, кто, что и куда вывез», — заявил Медведев.
Его мнение, хотя и с некоторыми оговорками (как это всегда бывает), разделяют и представители бизнеса.
Вице-президент Союза лесопромышленников и лесоэкспортеров России Андрей Фролов поделился с «Газетой.Ru» обзором иностранного опыта в этой области, ведь браконьеры, уничтожающие леса – глобальная проблема.
«В ряде стран (Австрия, Германия, Польша, Украина) существует практика индивидуальной (т.е. каждого бревна) маркировки для отдельных наиболее ценных сортиментов (видов) бревен. Пиловочник 1-го сорта, фанерный кряж, бревна ценных пород (дуб, бук, ясень и др.). Дрова для населения, сырье для производства плит (ДСП, ДВП, ОСБ), балансы для производства целлюлозы и химико-термомеханическая масса не маркируются в силу экономической нецелесообразности», — сообщил он.
Начальник производственного департамента группы компаний «Титан» (Архангельск) Альберт Пестов воспринимает идею с осторожным оптимизмом, хотя и видит некоторые проблемы, которые могут возникнуть при ее воплощении в жизнь.
«Идея хорошая, но трудновыполнимая в настоящее время! Причины в том, что маркировку даже технически необходимо производить у пня. Учитывая, что на сегодня в лесозаготовительных предприятиях «Титана» на 100% механическая, машинная валка, делать все это надо автоматически. А у пня это все можно сделать с дополнительным оборудованием, установленным на харвестер, на харвестерную голову. Если делать вручную — столкнемся с так называемым «человеческим фактором» — что-то отметят, что-то нет», — рассуждает он.
Вместе с тем, по словам Пестова, маркировка могла бы очень помочь в решении имеющихся проблем отрасли — и не только в части борьбы с «черными лесорубами». «Если правильно использовать движение лесопродукции с маркировкой, то это и правильность учета, и своевременность отгрузки, и своевременность переработки. Информатизация и автоматизация — это перспектива для всех производств, не только лесозаготовок. Исключение человеческого фактора, открытость и понятность учета важны, в том числе, и для собственников и управленцев», — уверен Пестов.
В пресс-службе Segezha Group считают, что начать пилотный проект по маркировке древесины можно до конца текущего года, если будет принято такое решение. «Инициативу оцениваем, как движение в правильном направлении, но с необходимостью тщательной проработки технических и экономических параметров», — отмечают в компании. По мнению представителей Segezha Group, есть смысл индивидуальной маркировке по дорогим сортиментам, где удорожание составит не более 5-7% от стоимости грузов и групповой маркировке (на транспортное средство) по дешевым сортиментам.
В Минприроды от прямого ответа на вопрос «Газеты.Ru» о введении маркировки леса уклонились. Вместо этого ведомство сообщило, что в 2018 году для вывоза из РФ в ЛесЕГАИС были внесены сведения о породе, сортименте и объему 754 654 поштучно маркированной древесины дуба, бука и ясеня. Кроме того, министерство направило на согласование проект федерального закона, который позволит снабжать древесину электронными сопроводительными документами и вносить данные о них в систему ЛесЕГАИС. Источник