В 2019 году практически все аудитории, где будет проводиться ЕГЭ в России, будут оснащены видеонаблюдением в режиме онлайн. Об этом RT рассказали в Рособрнадзоре.
В ходе проведения Единого государственного экзамена в этом году в более чем 55 тыс. аудиторий видеонаблюдение будет осуществляться в режиме онлайн. Это близко к 100%, отметили в пресс-службе Рособрнадзора.
Согласно материалам ведомства, с которыми ознакомился RT, это больше, чем в 2018 году, почти на 14% (48,3 тыс. аудиторий с онлайн-трансляциями).
Увеличится также и количество блокираторов сигналов мобильной связи в пунктах сдачи ЕГЭ. Так, в этом году более чем в 50 субъектах страны будут использоваться свыше 8 тыс. «глушилок» (в прошлом году — 7 тыс. в 46 регионах).
Ранее газета «Известия» писала, что в 2019 году школы в восьми российских регионах получат задания ЕГЭ по защищённым интернет-каналам. Источник
Оглавление:
Замглавы Рособрнадзора Анзор Музаев — о нововведениях, с которыми столкнутся выпускники-2019
В 2019 году школьники восьми российских регионов смогут лично наблюдать за тем, как сканируются сданные ими работы ЕГЭ, основной этап которого стартует уже через неделю. Об этом «Известиям» рассказал заместитель руководителя Рособрнадзора Анзор Музаев. По его словам, школы в пилотных субъектах будут получать экзаменационные задания только по защищенным интернет-каналам, а в будущем году на такую схему перейдет большинство учебных заведений страны. В ходе беседы представитель ведомства объяснил, зачем 289 учеников выбрали экзамен по китайскому языку, и рассказал, почему обществознание постепенно уступает физике и информатике.
«Дети будут следить, как сканируются их работы»
Экономная математика
— В этом году введен запрет на сдачу двух уровней математики: надо выбрать или базовый, или профильный. Зачем это было сделано и не навредит ли это выпускникам?
— Когда мы вводили эту форму, абсолютное большинство экспертов предлагало давать выпускникам на выбор только один вариант — базовый или профильный. Но раздавались и другие голоса: «Давайте мягко отнесемся к этой процедуре. Все боятся экзамена, поэтому лишний выбирать не будут».
В итоге большинство оказалось право. Практически 100% выпускников выбирали оба предмета «на всякий случай», однако второй экзамен не посещали. Пункты сдачи были наполовину пусты.
— Ограничение выбора сэкономит затраты на проведение ЕГЭ?
— Да. Если раньше мы на два экзамена задействовали каждый день по 5,5 тыс. пунктов сдачи, то есть 11 тыс., то теперь в один день придут все выпускники и будут сдавать базовую или профильную математику. Будет задействовано вдвое меньше пунктов. А это сократит затраты и на видеотрансляцию, и на контрольно-измерительные материалы, и на оплату работы организаторов.
В то же время мы не ограничили школьников в праве пересдать экзамен, если произошел форс-мажор. Они будут допущены к экзамену в резервные дни в июне, выбрав любой уровень. Если профильный оказался для выпускника слишком сложным, он пишет заявление и сдает базовый. Возможность получить аттестат остается.
Профильную математику в этом году выбрали 407 тыс. человек, базовую — 316 тыс.
— Еще одно новшество этого года — возможность сдавать китайский язык. Сколько человек выберут этот экзамен?
— Китайский будут сдавать 289 учеников. Процедура единого госэкзамена по китайскому языку только вошла в штатный режим — ранее не было ни учебников, ни программ. В школах по всей России китайский преподавался в основном факультативно. Введение экзамена будет серьезным катализатором — появятся учителя, утвержденные программы, качественные учебники, эксперты в этой области. Возможность сдать ЕГЭ приведет к ежегодному увеличению числа участников.
Однако только в следующем году с 1 октября вузы начнут засчитывать ЕГЭ по китайскому как сдачу иностранного языка. Мы с Министерством высшего образования и науки прорабатываем этот момент.
— Получается, те, кто сейчас сдает китайский, делает это исключительно для себя?
— Не совсем. Результат действует четыре года. Среди регионов, которые выбрали китайский язык, на первом месте Москва — сдают 99 человек. Здесь есть вузы, кафедры, которые занимаются китайским языком. На втором месте — Санкт-Петербург, в остальных регионах ребят поменьше. Это Дальний Восток, где рядом граница и есть практика применения китайского.
Профильный подход
— Какие предметы по выбору сейчас самые популярные?
— На первом месте традиционно обществознание, второй по популярности — физика. Количество выбирающих обществознание постепенно снижается в сторону естественно-научных предметов. Стабильно из года в год растет количество учеников, выбирающих информатику, а также естественно-научные дисциплины — химию и географию. Это связано с развитием экономики, ростом в сельском хозяйстве, промышленности.
— Выбор предметов для сдачи ЕГЭ стал более осознанным?
— Несомненно. Мы это видим даже по количеству выбираемых предметов. В 2009 году, когда ЕГЭ вошел в штатный режим, школьники выбирали на всякий случай по пять–семь предметов. Сейчас подавляющее большинство выбирает не больше трех. Они уже знают, куда идут, и не сдают экзамен «на всякий случай». Четыре предмета — последний рубеж. Страхуются, но лишь когда это на стыке специальностей. До 30% выбирают четыре, единицы в процентном соотношении выбирают пять и более предметов.
Корпоративное лобби
— С 2022 года ЕГЭ по иностранному языку станет обязательным. Почему его решили сделать базовым по сложности?
— Окончательное решение не принято. Рособрнадзор и Министерство просвещения коллегиально определят его формат. Профильный иностранный язык нужен для поступления в вуз на специальность, где иностранный язык является основным — например, факультет иностранных языков. Нет необходимости всем 620 тыс. выпускников сдавать профильный уровень — это создаст ненужное напряжение, которое мы всегда стараемся максимально снизить.
Вероятно, в 2022 году мы пойдем по модели, когда иностранный будет обязательным, но будет разделен на профильный и базовый уровни.
— Многие историки жестко лоббируют введение обязательного ЕГЭ по истории. Не слишком ли большая нагрузка на школьников? Ведь мы можем вернуться к тому, что было в советской школе — экзаменам почти по всем предметам.
— А также физики лоббируют физику, а информатики — информатику. Все лоббируют свой предмет. Это корпоративная солидарность, в которой нет ничего плохого. Но введение еще одного обязательного для всех экзамена не приведет к резкому повышению уровня физического или исторического образования в стране. Не стоит питать иллюзий, нельзя заставить интересоваться и учить предмет введением экзамена, для этого в педагогике есть множество других способов.
Обязательный ЕГЭ по истории охватит лишь половину от тех, кто должен был, по логике экспертов, пройти через него. В девятом классе ровно половина школьников уходит в техникумы и колледжи. Другая половина уходит в старшую школу, она ориентирована на поступление в вуз. Эти 600 тыс. сдадут ЕГЭ. Но у тех, кто идет в 10-й класс, значительно меньше проблем, связанных с историей.
Если в целом говорить об обязательности экзамена, то надо думать не о том, чтобы всех проэкзаменовать, а о повышении качества образования. О программах, учебниках, востребованности и актуальности предмета у современных школьников.
— В каком году экзамен по истории может стать обязательным?
— Идут дискуссии. Это должно решать экспертное сообщество, оно должно выступить инициатором, только после этого Министерство просвещения, Рособрнадзор и другие органы будут рассматривать вопрос. Необходимо определить цель, куда двигаться. Если цель — повысить качество исторического образования молодого поколения, то вводя ЕГЭ, мы ее не достигаем.
Раньше ректоры, особенно технических вузов, нередко заявляли, что ЕГЭ по физике надо сделать обязательным. Связано это было с нехваткой талантливых ребят. Сейчас такие аргументы почти не звучат. Выбор предметов связан с рынком труда и экономической конъюнктурой на момент, когда выпускник выбирает будущую специальность.
Мы очень требовательно относимся к показателям, связанным с ЕГЭ, и на площадках любого уровня приводим свои доводы. Не надо перегружать и так перегруженную процедуру. ЕГЭ — экзамен, который нужен не только для получения аттестата, но и для поступления в вуз. Это экзамен с большими ставками, и когда мы вводим дополнительные задачи, это не вызывает ничего, кроме отторжения и стресса у родителей и участников экзамена.
Технологичный подход
— В этом году будут еще какие-то новшества при сдаче ЕГЭ?
— Технологически мы продолжаем двигаться к тому, чтобы в течение максимум двух лет перейти на передачу контрольно-измерительных материалов (КИМ) по защищенным каналам связи.
Раньше мы возили конверты в бумаге, это огромный тоннаж. Около 4,5 млн комплектов в бумаге «Спецсвязью» доставлялось по всем регионам. Стоимость доставки в некоторые пункты доходила до 300 тыс. рублей. Порой, чтобы экзамен состоялся, приходилось заказывать вертолет.
Сейчас мы вообще ушли от бумажных технологий, и объем уменьшился до килограммов. В этом году все пункты проведения экзаменов печатают материалы с дисков.
Если говорить о нововведениях, то восемь субъектов Российской Федерации в виде эксперимента в этом году получат КИМы по защищенным каналам интернета. Желающих было больше 40 регионов, но мы не стали рисковать.
В эксперименте участвуют Мордовия, Тыва, Ивановская, Ленинградская, Московская, Смоленская, Тверская и Ярославская области.
По защищенным каналам пункты в этих регионах получат зашифрованные файлы. Затем из штаба они будут распределяться по аудиториям, после чего организаторы получат от нас ключи к шифру, введут их и перед ребятами напечатают экзаменационные материалы. В восьми регионах в этом году будет почти идеальная картина с точки зрения технологии проведения, к которой мы шли долгие годы.
Только на федеральном уровне такой технологичный подход экономит ежегодно около 250 млн, а региональная экономия, вероятно, в два раза больше.
— Задания будут распечатываться на обычных принтерах?
— Да. Но в восьми экспериментальных регионах не только печать будет проходить перед ребятами. Экзамен завершится — и тут же в аудитории пройдет сканирование работ. Ни до экзамена, ни после него никто в процедуру вмешаться не сможет. Дети будут следить, как сканируются их работы.
Если всё пройдет успешно, то мы думаем, что в следующем году подавляющее большинство регионов будет работать по этой схеме. А через два года это станет обязательным для всей страны.
— Кто и как может наблюдать за проведением ЕГЭ?
— Обученный онлайн-наблюдатель. Пройти обучение можно на портале «Смотриегэ.рф». Как правило, ажиотажа и очередей нет.
В прошлом году у нас было свыше 12 тыс. онлайн-наблюдателей. В этом году мы серьезно поработали с Российским союзом молодежи и ректорами вузов, на базе вузов развернуты ситуационные центры, они предоставляют свои компьютерные залы, обучили многих студентов. Вчерашние выпускники — самая мотивированная часть наблюдателей.
Дополнительная проверка
— Планируется ли появление новых обязательных форм аттестации? Нет идеи ввести переводные экзамены из класса в класс?
— Тема переводных экзаменов не обсуждалась. Мы не видим целесообразности в новых процедурах. Система устоялась, ее надо доводить до филигранности, как сделано в ЕГЭ — я говорю о всероссийских проверочных работах (ВПР). Это самая массовая процедура, даже ЕГЭ по сравнению с ней уходит на второй план.
— ВПР оценивает школу, а не ребенка?
— Мы не оцениваем ни ребенка, ни школу — мы даем инструмент учителю. Это стандартизированная контрольная работа. Для учителя в первую очередь важно объективно оценить своих учеников и понять, каков итог обучения.
К сожалению, многие уверены, что с помощью ВПР мы собираемся оценивать школу, кто-то даже пытается рейтинги по этому поводу создавать. Мы это жестко пресекаем. Ежегодно публикуем список школ с необъективными результатами по ВПР.
— Сколько таких школ было в прошлом году?
— Когда мы впервые провели ВПР, больше 3 тыс. школ показали почти абсолютный результат по всем предметам. Было несколько муниципалитетов по стране, где за ВПР все получили пятерки. Такой муниципалитет был почти в каждом регионе. Почти 4 тыс. школ — это 10%.
В прошлом году выявлено свыше 200 школ с признаками необъективности. Глава Рособрнадзора Сергей Кравцов объявил, что если школа два года подряд входит в подобный антирейтинг, то он будет настаивать на расторжении контрактов с директорами этих школ.
Мы считаем, что основная проблема системы образования — в необъективном оценивании в школах в сторону завышения.
Из этого же ряда история с медалями. Как только приемные комиссии вузов получили право прибавлять до 10 баллов за медаль, начался невероятный рост количества медалистов. В этом году вышел приказ Министерства просвещения: чтобы стать медалистом, надо подтвердить уровень медали — сдать русский язык и математику не ниже 70 баллов. Уверен, что в этом году мы увидим сокращение количества медалистов.
За низкие результаты мы не наказываем ни одну из школ. Посыл таков: со школой, показавшей низкие результаты, надо работать. И эта работа не завершается курсами повышения квалификации в 21 день. Это работа методических служб, института повышения квалификации, менеджмент с муниципального уровня, сетевое обучение, привязка сильных школ к слабым. Это комплекс проблем, о котором давно известно в мире. Например, в Китае к слабой школе обязательно присоединяют сильную школу. И это дает результаты — отстающие подтягиваются.
В вуз через колледж
— Осенью прошлого года Рособрнадзор собирался провести срезы по русскому языку и математике в училищах, колледжах. Есть результаты?
— Мы провели оценку ребят, которые сдали ОГЭ. Результаты оказались предсказуемо низкими, потому что не просто так ребята уходили не в 10-й класс, а в СПО. С Министерством просвещения у нас планируется совместная коллегия, где мы озвучим результаты и обсудим, как двигаться дальше. После коллегии дадим методические рекомендации регионам.
Не только в новой России, но и в Советском Союзе подготовка учителей-предметников школьной программы в СПО всегда была ниже, чем в школах. Тенденция не поменялась.
В ряде регионов очень эффективно эту проблему решают через сетевое взаимодействие СПО с близлежащей школой. Менеджмент, правильный подход и оплата работы специалистов дают плоды.
— Многие идут в СПО, чтобы без ЕГЭ поступить в вуз. Будет ли вводиться обязательный ЕГЭ для абитуриентов вузов из СПО?
— Этот вопрос обсуждается. У нас ежегодно свыше 400 тыс. человек поступают на бюджетные и контрактные места и из школ, и из СПО.
После СПО подавляющее большинство поступает в вуз на контрактной основе, практически никто не поступает на бюджетные места. Ведущие вузы не набирают выпускников по итогам СПО на очную форму обучения.
Мы пока не видим необходимости введения ЕГЭ для СПО. Этот вопрос обсуждали в Министерстве просвещения, коллеги разделяют нашу позицию.
— Кто же выступает за введение ЕГЭ?
— Об этом часто говорят регионы. Сейчас много вакансий на рынке труда не для специалистов с высшим образованием, а для выпускников СПО. Губернаторы говорят, что они уходят в вузы. Но причина в неправильном подходе к планированию внутри субъектов.
СПО переданы регионам, их финансирование, определение контрольных цифр приема — прерогатива субъектов. Когда анализируешь заявления от региона, который лоббирует введение ЕГЭ, и спрашиваешь, зачем это, то следует ответ: «У нас люди в вузы уходят». Мы поднимаем утвержденные контрольные цифры приема в СПО и видим, что все, и СПО в том числе, готовят экономистов и юристов, а региону необходимы совершенно другие специалисты.
Но регионы, являясь регулятором этих процессов, сами набирают тех, кто им не нужен. А потом просят ввести ЕГЭ. Есть много управленческих подходов для урегулирования ситуации, и необязательно вводить экзамен.
— Что бы вы хотели сказать родителям нынешних выпускников?
— Надо любить детей за то, что они ваши дети, а не за оценку на экзамене. Это не оценка за любовь к ребенку, а оценка по предмету. С таких позиций должен рассуждать родитель и создавать максимально комфортные условия для подготовки к ЕГЭ.