Если честно, то место нашего возможного переезда выбирала моя жена, и выбрала Францию. По логике моей супруге, там Эйфелева башня, классные духи, мировая мода и поэтому там круто. Но мне было пофиг куда ехать, потому что за мной тянулся целый «хвост» немалых, по российским меркам проблем.
По моим подсчетам, если сильно не шиковать, то накопленных мною денег должно было хватить лет на 10, а там что-нибудь придумаю. В реальности, денег кое-как хватило на три года, и мне пришлось приниматься за старое, потому что другого я просто не умел. Нашел парочку таких же отмороженных русских и трех арабов, с которыми мы и начали наш новый «бизнес».
Не сказать что все шло по маслу, пару месяцев даже пришлось «погаситься» от местных авторитетов, но со временем дела пошли нормально. Во Франции, как и в России, очень не любят «ментов», и поэтому дела предпочитают решать без их участия, тут и пригодился мой опыт «решалы дел» только в русском исполнении.
Франция мне нравилась, здесь целое, не паханое поле «лохов» с которых кормился я и мои товарищи. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Не буду вдаваться в подробности, но я «загремел» во французскую тюрьму на три года. Сказали, если себя буду хорошо вести, то выйду через год, но это врад ли…
За годы жизни во Франции, я выучил французский язык, говорю правда как грузин по-русски, но местные меня понимают. Поэтому в тюрьме, с общением у меня проблем не было. Основной контингент французской тюрьмы составляли арабы, были конечно «белые» как я, но нас было меньшинство. Да и белые французы, в общей своей массе, какие-то «полупокеры», одеваются и ведут себя, как девочки.
В общей массе заключенных я выделялся настолько, что со мной заговорили только через два дня. Лысый, небритый русский, весом 120 кг не внушал доверие местным бедолагам, да и я первые дни не был склонен к задушевным разговорам.
Первая неделя прошла достаточно скучно, видать присматривались. Понимаете, в российских тюрьмах, как правило, есть один авторитет, который решает все дела, во французских тюрьмах их может быть три — пять. В основном, все делятся по расовому или религиозному принципу.
Следующие две недели стали для меня более интересными. Сначала какой-то старый француз заявил: — Что если я хочу спокойно тут жить, то должен непременно вступить в их «профсоюз», на что я послал его в «нижнюю часть тела». Потом «подвалили» парочка арабов и сказали что я должен им денег, потому что так у них принято. На это заманчивое предложение я ответил менее вежливо, и что им там сломал. На следующий день ко мне подошли, видать их друзья, которые негодовали по поводу случившегося. Но я в той же форме объяснил им, что у меня сейчас «отпуск», и хочу провести его в тишине и спокойствии «попивая вино с канапешками».
Самые конечно непонятливые оказались «черные», не знаю из какой они африканской страны. На все мои попытки объяснить им, чтобы они шли и имели сами себя, они с упрямством барана, постоянно мне мешали проводить мой внеочередной «отпуск».
Где-то через месяц, основная масса постояльцев этой «гостиницы» поняла, что со мной лучше не связываться. Кстати местная охрана, меня не трогала, им наверное было интересно, как русский выживет в этих условиях. Просто они не знали, что русские тюрьмы — это серьезный квест, для настоящих мужиков, а французская тюрьма — это обычное российское ПТУ только за решёткой.