Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган не отличается дальновидностью, и его политика в отношении Ливии вполне может повлечь за собой высокий риск ошибок и просчетов, которые приведут к опасной военной конфронтации с Египтом.
По словам одного из четырех экспертов, выступавших на онлайн-конференции «Схватка за Ливию», организованной 22 июля аналитическим центром из ОАЭ, эта тема постоянно возникала в ходе дискуссий. Дело в том, что вебинар проводился в тот же день, когда было обнародовано совместное турецко-российское заявление, которое некоторые наблюдатели считают унизительной пощечиной политике Анкары в Ливии.
Всего двумя днями ранее египетский парламент санкционировал военную интервенцию в Ливии. Циркулировали слухи о том, что поддерживаемые Турцией силы Правительства национального согласия (ПНС) намерены предпринять наступление на поддерживаемые Египтом и Объединенными Арабскими Эмиратами силы Ливийской национальной армии (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара, чтобы захватить контроль над провинцией Сирт и авиабазой Аль-Джуфра.
Месяц назад президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси назвал два стратегических пункта, которые объявил «красной линией» для Египта. Сирт, родной город убитого ливийского лидера Моаммара Каддафи, имеет особое значение как дверь, открывающая путь к богатым нефтью районам страны, расположенным между Триполи и Бенгази.
С точки зрения Турции, которая с самого начала играла роль «решающей силы» в ливийском конфликте и оказала мощную поддержку силам ПНС, позволившую им снять осаду Триполи, прекращения огня не будет до тех пор, пока под контроль ПНС не перейдут Сирт и Аль-Джуфра. Об этом заявил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, который подчеркнул, что перемирие не отвечает интересам законного правительства Ливии.
И все же, несмотря на возможность прямого военного столкновения между Турцией и Египтом, существуют также некоторые признаки, указывающие на то, что ни одна из сторон на самом деле не хочет или не готова к нему, и это не ускользнуло от внимания проницательных наблюдателей.
«В глазах многих высокопоставленных фигур в военном командовании Египта, катастрофическое вмешательство страны в гражданскую войну в Северном Йемене остается предостережением, которое оказывает серьезное влияние на отсутствие у Каира аппетита к военным авантюрам за рубежом, несмотря на милитаристский акцент в его политике и стремление к расширению влияния в регионе, – говорится в докладе Института внешней политики от 13 июля. – Эта неуверенность является одним из факторов, которые могут фактически не позволить Каиру выйти за рамки символического вмешательства в ливийский конфликт с целью уравновесить активность Турции».
Всего через десять дней после заявления Чавушоглу на арену вышла Россия. А уже 22 июля Москва получила от Турции обязательство «создать условия для прочного и устойчивого прекращения огня» в Ливии, о чем было сказано в официальном совместном заявлении после серии встреч на уровне министров иностранных дел. «Консультации на высоком уровне» были инициированы во время визита российского лидера Владимира Путина в Стамбул 9 января, целью которого была «деэскалация обстановки и подготовка почвы для политического урегулирования в Ливии».
Турция и Россия обнародовали информацию о том, что они достигли договоренности по четырем пунктам, из которых наиболее важными являются два. Во-первых, обе стороны будут «продолжать совместные усилия, включая поощрение противоборствующих сторон, с целью создания условий для прочного и устойчивого прекращения огня». А во-вторых, они обязались «содействовать продвижению внутриливийского политического диалога в соответствии с резолюциями Берлинской конференции», прошедшей в сентябре 2019 года с участием крупных держав.
Если вкратце, под давлением Москвы Турция взяла на себя обязательство воздержаться от военных действий с целью захвата Сирта и Аль-Джуфры. Кроме того, упоминание «внутриливийского политического диалога» может быть истолковано таким образом, что Турция, хотя и косвенно, смирилась с признанием Хафтара в качестве одной из сторон мирного процесса, учитывая, что лидер Ливийской национальной армии также присутствовал на Берлинской конференции.
Таким образом, соглашение, достигнутое Турцией и Россией, ни в коем случае не может считаться дипломатической победой Эрдогана. Напротив, оно отвечает интересам Ас-Сиси.
Еще более интересно отметить, что всего через час после совместного турецко-российского заявления прозвучали комментарии министра иностранных дел Сергея Лаврова. «Острая ситуация в Ливии, с которой мы сейчас имеем дело, коренится в агрессии НАТО в 2011 году, которая являлась грубейшим нарушением резолюции Совета Безопасности ООН. Внешние игроки, прежде всего те, которые находятся за пределами региона, не принимали в расчет интересы ливийского народа и государственности», – сказал Лавров, согласно публикации в официальном твиттер-аккаунте российского представительства в ООН. Он проявил известную тактичность, не упомянув Турцию как члена НАТО «из-за пределов региона».
«В отличие от многих других внешних игроков, Россия никогда не пыталась принимать чью-то сторону и делать ставки в ливийской игре. Мы всегда сотрудничали со всеми политическими силами в Ливии, приглашая их в Москву в разное время, и сейчас продолжаем поддерживать с ними контакты», – заявил Лавров. Инсинуация вполне очевидна. Москва сотрудничает с Хафтаром, который в глазах Анкары является «полевым командиром боевиков».
«Соседи Ливии, включая Алжир, Тунис, Египет, должны играть более важную роль, поскольку речь идет о стабилизации обстановки в стране, которая является их непосредственным соседом. Безопасность Алжира и других соседей Ливии находится в прямой зависимости от того, насколько успешно будут решаться проблемы», – сказал Лавров.
В сущности, России удалось не только легитимизировать участие Египта в ливийской игре, но и достичь успеха в привлечении Турции на путь дипломатического урегулирования. Таким образом, на данный момент турецко-египетская война выглядит предотвращенной. В этой связи, объяснения агентства Reuters, опубликованные после совместного турецко-российского заявления, представляют собой не более чем попытку сохранить лицо: «Чтобы прекращение огня было устойчивым, силы Хафтара должны оставить Сирт и Аль-Джуфру», – заявил обозреватель агентства Стивен Калин, ссылаясь на требования Эрдогана.
Все, кто верит в ливийскую политику турецкого президента, которого сейчас сдерживает Росси, могут рассчитывать лишь на непоследовательность Эрдогана. Для него не существует ничего постоянного. Следовательно, хотя война, которая могла вот-вот начаться из-за любого его просчета, в настоящее время предотвращена, никто не может знать, что принесет ближайшее будущее. Риск полномасштабной войны в Ливии нельзя считать устраненным окончательно.