Работорговля с древнейших времен была чрезвычайно прибыльным бизнесом у людей совершенно разных национальностей и вероисповеданий. Этим занимались все: арабы и англичане, португальцы и голландцы, мусульмане и христиане. К середине XVIII века к европейским работорговцам присоединились американцы. Первыми в Новой Англии легализовали рабство в северном Массачусетсе.
Существует масса мифов и страшилок об этом неприглядном периоде истории человечества.
В самом начале рабами могли стать и белые, и индейцы, а не только уроженцы африканского континента. Но с первыми было слишком много возни. Белые легко могли бежать и их было невозможно найти. Индейцы, отлично ориентировавшиеся на местности, тоже весьма часто совершали успешные побеги. Кроме этого, индейцы не отличались особой выносливостью и уж слишком были подвержены разнообразным заболеваниям. С темнокожими же подобных проблем не было: сбежать им было сложно, так как у них не было шансов смешаться с толпой. Защитить их было некому. На Севере Штатов рабовладение не было столь выгодным, как на Юге. Поэтому там постепенно отказались от него, продав всех рабов южанам.
Оглавление:
Миф №1: в американских колониях были порабощённые ирландцы.
Историк и общественный библиотекарь Ли Хоган написал: «У специалистов существует по этому поводу единодушное мнение, основанное на неопровержимых доказательствах, что ирландцы не были подвергнуты вечному, наследственному рабству в колониях, на основе понятий расы». Этот устойчивый миф, который сегодня чаще всего эксплуатируют ирландские националисты и сторонники превосходства белой расы, уходит своими корнями в 17-18 века, когда ирландских рабочих унизительно называли «белыми рабами». Позднее эта фраза использовалась рабовладельческим Югом в качестве пропаганды против промышленно-развитого Севера наряду с заявлениями о том, что жизнь фабричных рабочих-иммигрантов была намного тяжелее, чем у рабов.
Что из этого правда? Большое количество наёмных слуг действительно эмигрировало из Ирландии в британские колонии в Северной Америке, где они представляли собой дешёвую рабочую силу. Плантаторы и торговцы стремились их использовать на полную катушку. Хотя большинство этих людей совершенно добровольно пересекло Атлантику, были там и сосланные туда насильно за различные преступления. Но рабская кабала и тяжёлая работа, даже по определению далеко не близкие понятия к тому, что человек является движимым имуществом. Во-первых, это было временно. Все ирландцы, кроме наиболее серьёзных преступников, по истечении срока их контракта, освобождались. Колониальная система также предполагала для непослушных слуг более мягкое наказание, чем для рабов. К тому же, если хозяева плохо обращались со слугами, те могли в связи с этим подать прошение о досрочном освобождении. Самым же главным было то, что их рабство не было наследственным. Дети вынужденных наёмников рождались свободными. Дети рабов — были собственностью их владельцев.
Миф № 2: Юг вышел из Союза по вопросу прав штатов, а не рабства.
Этот миф о том, что Гражданская война по сути не была конфликтом на почве рабства, был бы неожиданностью для первоначальных основателей Конфедерации. В официальном заявлении о причинах своего отделения в декабре 1860 года делегаты Южной Каролины указали на «растущую враждебность со стороны других, не рабовладельческих штатов к институту рабства». По их мнению, вмешательство Севера в эти вопросы нарушало их конституционные обязательства. Также южане жаловались, что некоторые штаты Новой Англии весьма терпимо относятся к аболиционистским обществам и даже разрешают темнокожим мужчинам голосовать.
Джеймс У. Лоуэн, автор книг «Ложь, которую мне сказал мой учитель» и «Читатель конфедератов и неоконфедератов», написал: «Фактически, конфедераты выступали против северных штатов в их решении не поддерживать рабство». Идея о том, что война была по каким-то другим причинам, была увековечена более поздними поколениями. Юг стремился обелить своих предков и старался представить военное противостояние, как благородную борьбу за право южан защищать свой образ жизни. В то время, однако, у Юга не было никаких проблем с заявлениями о защите рабства, как причины их разрыва с Союзом.
Миф № 3: Только небольшой процент южан владеет рабами.
Этот миф тесно связан с мифом № 2. Идея состоит в том, чтобы убедить всех, что подавляющее большинство солдат Конфедерации были людьми со скромным достатком, а совсем не владельцами крупных плантаций. Обычно это утверждение используется для подкрепления заявлений о том, что благородный Юг не пошел бы на войну, чтобы просто защищать рабство. Перепись 1860 года показывает, что в штатах, которые вскоре должны были выйти из Союза, в среднем более тридцати двух процентов белых семей владели рабами. В некоторых штатах было гораздо больше рабовладельцев (сорок шесть процентов семей в Южной Каролине, сорок девять процентов в Миссисипи), в то время как в некоторых других было гораздо меньше (двадцать процентов семей в Арканзасе).
Правда процентное соотношение рабовладельцев на Юге не в полной мере выражает то, что это было убеждённое рабовладельческое общество, где рабство было фундаментом, основой всех его принципов. Очень многие из тех белых семей, которые не могли позволить себе рабов, стремились к этому, как к символу богатства и процветания. Кроме того, основная идеология превосходства белых, служившая обоснованием рабства, делала для южан чрезвычайно трудным и пугающим даже просто представить себе жизнь бок о бок со вчерашними рабами. Таким образом, многие конфедераты, которые никогда не имели рабов, шли на войну, чтобы защитить не только рабство, а сами основы того единственного образа жизни, который они знали.
Миф №4: Союз вступил в войну, чтобы положить конец рабству.
Со стороны Севера тоже существует подобный «розовый» миф о гражданской войне. Состоит он в том, что солдаты Союза и их храбрый, справедливый лидер Авраам Линкольн боролись за освобождение невинных людей от оков рабства. Изначально же главной идеей было единство нации. Хотя сам Линкольн и был известен тем, что лично выступал против рабства (вот почему Юг отделился после его избрания в 1860 году), но его главной целью было сохранение Союза. В августе 1862 года он написал известной газете New York Tribune : «Если бы я мог спасти Союз, не освобождая ни одного раба, я бы сделал это. Если бы я мог спасти его, освободив всех рабов, я бы сделал это. Если бы я мог спасти его, освободив одних и оставив других в покое, я бы тоже сделал это ».
Рабы сами помогли поддержать этот миф, массово спасаясь бегством на Север. В самом начале военного конфликта некоторые генералы Линкольна помогли президенту понять тот факт, что отправка этих мужчин и женщин обратно, в рабство, может только помочь делу Конфедерации. К осени 1862 года Линкольн убедился, что ликвидация рабства была необходимым шагом. Через месяц после своего письма в New York Tribune Линкольн объявил о Прокламации об освобождении, которая вступит в силу уже в январе 1863 года. Это была скорее практическая мера военного времени, чем настоящее освобождение. Это провозгласило свободными всех рабов в мятежных штатах. Там же, где президенту нужно было оставаться верным Союзу, в пограничных штатах, никто освобождён не был.
Миф № 5: за Конфедерацию сражались и рабы.
Этот аргумент, является основным для тех, кто пытается переопределить данный военный конфликт, как абстрактную борьбу за права государства, а не борьбу за сохранение рабства. Он не выдерживает никакой критики. Белые офицеры Конфедерации действительно брали на фронт рабов во время Гражданской войны. Но они там лишь готовили, убирали и выполняли другую работу для офицеров и солдат. Нет никаких свидетельств того, что значительное количество солдат-рабов сражалось под знаменем Конфедерации против Союза.
Фактически, до марта 1865 года политика Конфедеративной армии специально запрещала рабам служить солдатами. Конечно, некоторые офицеры Конфедерации хотели завербовать рабов. Генерал Патрик Клеберн предложил их вербовать ещё в начале 1864 года, но Джефферсон Дэвис отклонил это предложение и приказал никогда больше не обсуждать его. В конце концов, в последние недели конфликта правительство Конфедерации уступило отчаянному призыву генерала Роберта Ли привлечь больше людей. Рабам было позволено вступать в армию в обмен на свободу после войны. Достаточно небольшое их количество записалось на обучение, но нет никаких свидетельств того, что они участвовали в боевых действиях до окончания войны