В автобусах уже никто не сидит, но проблем меньше не стало.
«Помогите! С момента задержания прошло более 40 часов, и мы до сих пор подвергаемся пыткам. Нас практически не кормили. Последние 9 часов мы находимся в автобусе, люди вынуждены стоять. Мы лишены возможности двигаться, у нас нет воды, нас не водят в туалет», — такое видеообращение было адресовано утром 2 февраля 2020 года в СПЧ, ГУ МВД по Москве и Генпрокуратуру. Те, кто его записывал, находились в автозаках у Центра временного содержания иностранных граждан ГУ МВД по Москве.
ЦВСИГ, расположенный в деревне Сахарово в 64 км от Белокаменной, принял около 400 административно арестованных. Это те самые граждане, которые получили от 5 до 15 суток за участие в несанкционированном митинге 31 января 2021 года. Прежде чем попасть сюда, молодые люди проделали трудный долгий путь в автозаках (некоторые там же и ночевали). «Мы не заслужили такого», — говорят они. Всех прибывших накануне уже разместили по камерах, и в Сахарово им гораздо лучше, чем в ОВД и автобусах, но! Центр работает в экстремальном режиме (и его начальник Алексей Лагода прикладывает просто неимоверные усилия, чтобы справиться с «наплывом клиентом»). А новые партии, арестованные меж тем все прибывают и прибывают…
Обозреватель «МК» в качестве члена ОНК Москвы проверила условия содержания «сахаровцев».
До сих пор мало кому известный ЦВСИГ на этой неделе стал одним из самых популярных мест. Автомобили забили до отказа обычно пустую парковку и заполонили весь проулок (рядом «заботливо» дежурит эвакуатор). Люди привозят передачки, пытается прорваться на свидания.
— Я добиралась сюда из центра Москву 3,5 часа и стою тут уже больше двух часов, — говорит девушка. – Просто хотела передать еду однокурснику.
К нашему прибытию (примерно 15.00) на территории центра не было ни одного автобуса. Отличная новость. Но вышедший нас встречать начальник к этому времени был уже измотан проверками – МВД, ГУ МВД по Москве послали свои комиссии. Ожидался приезд представителей еще нескольких ведомств. И все благодаря тому самому видеобращению. К слову, глава СПЧ даже начал с него пресс-конференцию, которая во вторник прошла по итогам поручений президента, касающихся прав человека.
— Все нормально с арестованными, — говорит начальник. – В тепле они, мы их накормили.
Вообще ЦВСИГ способен принять 1100 человек. Но это не спецприемник, и чтобы работать в другом режиме, нужно многое переформатировать. Отсюда и возник настоящий коллапс в ночь с 1 на 2 февраля. В 2 часа ночи привезли сразу 200 человек. Автобусы с людьми стояли на территории до утра. Чтобы всех распределить сотрудники работали без сна и отдыха, но все равно не успевали.
Всего под административно арестованных было отдано три корпуса: одноэтажный, трёхэтажных и четырёхэтажный.
— Меня привезли сюда примерно в полпервого ночи, а в камеру я попал в 9 утра, – рассказывает парень в одной камере.
— А я в автозаке на территории провел меньше, часов шесть, — говорит другой. — Но зато меня двое суток возили по ОВД. Пресня, Тверской, опять Пресня. Одну ночь я вообще не спал, еще одну провел в комнате отделения на полу.
Примерно то же самое рассказывали в других камерах. Жаловались, что в отделениях полиции не кормили, не давали горячую воду, не выводили в туалет.
Больше всего, судя по всему, досталось девушкам. По крайней мере их рассказы особенно эмоциональны:
— В ОВД я оказалась без куртки, в легких штанах, — говорит одна из арестованных. – А передать не разрешили. Всю ночь я мерзла в камере на лавке. Лежала, свернувшись калачиком, натянув на себя кофту. Я не заслужила такого!
— Меня почему-то в ОВД оперативник фотографировал на айфон, — говорит другая девушка. – Я была против, как и против того, чтобы сдавать отпечатки пальцев. Но сказали, что отказываться права не имею.
— Я два дня ничего не ела, – говорит сокамерница. – Сухпайка в отделении почему-то не было. В автозаке нас было 23 человека, я попросила маску, всё-таки коронавирус, очень боюсь. Не дали.
— Меня из Мещанского суда вывезли в 9 часов вечера, а в камеру попала я в 5 утра, — говорит Александра. — Самое ужасное, что везли в «стакане». В автозаке были и мужчины, потому меня посадили отдельно в крохотный отсек, где было невозможно дышать. Все время с момента задержания мы не мылись и даже просто руки ни разу не помыли. Нам не давали антисептиков и масок. Можно нам хотя бы кусочек мыла на всех?
Начальник ЦВСИГ говорит, что сейчас всем раздадут гигиенические наборы. И правда, прямо при нас приносят мыло, зубные щетки и зубной порошок (правда, со сроком годности до 2017 года).
— Сейчас заменим порошок, — спешит отдать очередное распоряжение начальник. И почти по-отчески добавляет: – Девушки, а вас всех сегодня в душ. А прогулка будет уже после помывки, чтобы не простудились.
Дамы стараются отвечать ему улыбками. В каждой камере проблемы, начальник старается решать их на ходу.
— А телефон когда дадут? И почему только на час на всех? Это ж каждому только по пять минут? — спрашивают арестанты (у всех есть сим-карты, а телефон приносят один, так что «симки» вставляют по очереди – прим. автора)
— Дадут на два часа, я распоряжусь. Скоро принесут!
— А прогулка будет?
— Через час!
— А когда принесут передачки?
— После 18 часов начнут раздавать.
— А меня в списках находящихся здесь нет, потому передачки от моих родных не принимают.
-Дежурный, распорядись принимать передачи для всех, даже кого нет в списках. И время приема продлите до 19.00.
И так из камеры в камеру.
В следующем корпусе 142 административно арестованных, в том числе 8 женщин.
— А можно нам туалетную бумагу?
— А что, уже израсходовали?
— Ее тут и не было.
Меж тем на КПП «бастуют» адвокаты, которые не могут пройти. Длинные очередь на бюро передач.
Больной эпилепсией в камере просит его лекарства.
— А что же сразу не сказал при поступлении?
— Я сказал, но все тут носились и забыли…
— Позовите медика к нему.
— А у меня аллергия сильная, мне нужно из моего рюкзака специальный шампунь.
— Дайте ему рюкзак.
— Мне нужна ручка и листы бумаги.
— Дежурный, ручку и бумагой в камеру № 11.
К слову, письменные принадлежности нужны, чтобы писать апелляцию на решение суда. Арестованные боятся пропустить срок, при этом им страшно представить, как их (а не согласны с вердиктом большинство) будут вывозить в Мосгорсуд. Начальник уверяет, что организуют заседание по видеоконференцсвязи, но, насколько я знаю, в ЦВСИГ ее никогда не было. Не исключено, что судью привезут из Мосгорсуда сюда, чтобы провести выездные заседания (это был бы лучший вариант).
Спецприемник № 2 прикомандировал в центр сотрудников (по сути, тут как бы организован филиал спецприёмника). Однако их явно не хватает, а где взять еще специалистов – не ясно. Так что задержки с выводами на прогулку, с раздачей передачек, проходом адвокатов будут неизбежны.
— В целом в центре, конечно, лучше, чем в ОМВД, — говорит арестованный. — Тепло. Неплохо кормят: сегодня на обед был фасолевый куриный суп и рыбные биточки. Жалко, что в камерах нет ни телевизоров, ни холодильников. Зато обещают разносить книги из библиотеки.
Но тут подъезжают еще автобусы, там 60 человек. И это было еще до того, как ОВД-инфо сообщило о новых задержаниях (более 300 человек). Куда их всех девать?
К слову, никакие тесты на коронавирус ни в ОМВД, ни в спецприемниках, ни в ЦВСИГ, ни у кого не берут. Всем не до этого. Найти бы лишние койки да матрасы.
Правозащитники выступили с интересной инициативой: для тех, в отношении кого судами были вынесены решения об административных арестах, незамедлительно применить положения статьи 31.5 «Отсрочка и рассрочка исполнения постановления о назначении административного наказания». А тех, в отношении кого суды пока не вынесли решения, отпустить из отделов полиции и автозаков с обязательством явки по вызову в участок в течение ближайшего месяца. Это могло бы решить множество проблем, — У нас все в порядке, мы со всем справимся! – бравирует начальник. А получив телефоны для минутного звонка, арестанты набирают правозащитника: «Все это на самом деле пытка!»