Советская власть не знала, как поступить с перешедшими на ее сторону карателями из бригады СС «Дружина», когда война будет окончена. Проблема внезапно разрешилась сама собой.
Сотни тысяч советских граждан воевали за нацистов в ходе Второй мировой войны. Коллаборационисты считались одними из худших врагов СССР, которых солдаты Красной Армии нередко предпочитали не брать в плен и расстреливать прямо на месте.
Вместе с тем, перебежчикам из предавших родину иногда давали шанс «искупить свою вину кровью». Существовала даже практика переманивания коллаборационистов на сторону советской власти. Бежали отдельные солдаты и даже целые подразделения, но самым громким случаем стал уход к советским партизанам бригады СС «Дружина».
Каратели
Солдаты РОНА (Русская освободительная народная армия).
Как и подобные ей коллаборационистские подразделения, 1-я русская национальная бригада СС «Дружина» в основном занималась контрпартизанской борьбой и карательными акциями против непокорного населения на оккупированных немцами территориях.
Основной костяк бригады составляли бывшие советские военнослужащие, попавшие в плен к немцам и выразившие желание сотрудничать с нацистами. Таким же был и их командир — Владимир Гиль (взявший псевдоним «Родионов»), когда-то подполковник Красной Армии. Кроме того, в подразделении служило некоторое количество белоэмигрантов, решивших взять реванш у большевиков за поражение в Гражданской войне.
«Боевой» путь «Дружины» отмечен карательными экспедициями на территории Белоруссии. На ее счету сжигания деревень, оказывавших помощь партизанам, расстрел мирного населения, насильная отправка жителей на работы в Рейх. После таких кровавых акций, полагали немцы, русские эсэсовцы навсегда потеряли возможность перебежать на другую сторону.
Аркадий Шайхет/russiainphoto.ru
Руководитель СС, Гестапо и полиции в регионе Курт фон Готтберг высоко оценил эффективные действия «дружинников» в ходе проходившей в мае-июне 1943 года антипартизанской операции «Коттбус». В его донесении в Берлин от 13 июля было сказано, что «часть очень скоро будет ударной силой, и в борьбе с бандами представляется надежной».
На самом деле, обстановка в 1-й русской национальной бригаде на тот момент была не столь радужной. Ее личный состав был глубоко шокирован тем, как неудачно для германской армии складывались дела на Курской дуге. Кроме того, и «Коттбус» не прошла для «Дружины» гладко: солдат сильно деморализовали понесенные в ходе столкновений с партизанами тяжелые потери.
В какой-то момент Гиль фактически отстранился от командования, предпочитая все свое время проводить в обществе женщин, карт и выпивки. Пока одна часть офицеров тайно обсуждала с ним, а не стоит ли вернуться на сторону СССР, другая открыто высказывала недовольство командиром и призывала немцев его сместить. Этим расколом и решили воспользоваться партизаны.
Битва на Курской дуге. — Аркадий Шайхет/МАММ/МДФ/russiainphoto.ru
Переманивание
Если в первоначальный период войны попавших в плен коллаборационистов чаще всего расстреливали на месте как предателей, то с 1942 года политика в отношении них стала меняться. Теперь созданные немцами на оккупированных территориях подразделения из граждан СССР предполагалось морально разложить при помощи пропаганды, а если удастся — то и переманить на свою сторону. К «Дружине» у Центрального штаба партизанского движения было особое внимание. Стало известно, что на ее базе видный коллаборационист Андрей Власов собирался развернуть Русскую Освободительную Армию.
Пропагандистскую работу с бригадой СС Гиля-Родионова вел находившийся в непосредственной близости от нее партизанский отряд «Железняк». В расположения «дружинников» засылались подпольщики и агитаторы, забрасывалась пропагандистская литература и листовки. Партизаны даже направляли предложения «искупить свою вину кровью» персонально каждому из офицеров.
Владимир Гиль
Возможный переход на сторону партизан для коллаборационистов «Дружины» не был чем-то из области невероятного. Еще в ноябре 1942 года одна из рот бригады количеством 75 человек, охранявшая мост через реку Друть, перебила 30 немецких солдат и ушла в лес к «народным мстителям». Летом 1943 года на этот шаг решился уже сам Гиль-Родионов и большая часть его солдат.
Переход
16 августа в ходе тайной встречи Гиля с руководством партизанского отряда «Железняк» на нейтральной территории были оговорены условия присоединения эсэсовцев к партизанам. Всем «дружинникам» (кроме белогвардейцев) была обещана неприкосновенность, шанс реабилитировать себя перед Родиной, восстановление в воинских званиях и возможность вести переписку с родственниками. Гиль настоял на том, чтобы командование бригадой осталось за ним.
Полиция порядка в Минске — Bundesarchiv
В тот же день начался переход бригады на советскую сторону. Гиль с офицерами и преданными солдатами объезжал деревни, где были расквартированы полки «дружинников» и перед строем произносил речь, в которой утверждал, что немцы их обманули, что «ни о какой «новой России» они не думают и что у них лишь одна цель — порабощение русского народа». «Давая обещания и заверения, — говорил командир «Дружины», — фашистские гады в то же время производили свои кровавые расправы над невинными безоружным мирным населением». Роль себя и свои подчиненных в этих расправах, он, кончено, не озвучивал.
Следовавший за этим приказ Гиля-Родионова «беспощадно истреблять фрицев до последнего их изгнания с русской земли» встречался бойцами бурным ликованием. Они немедленно уничтожали ошеломленных немцев и брали под арест белоэмигрантов и оппозиционных командиру офицеров.
Евгений Халдей/МАММ/МДФ/russiainphoto.ru
В итоге, 16 августа 1943 года 1175 «дружинников» с оружием перешли на сторону партизан. Позже к ним присоединились еще около 700. Однако не все из эсэсовцев были рады таким переменам: больше 500 человек сбежали в сторону немецких гарнизонов. Тех из них, кого «дружинники» смогли поймать, они тут же расстреляли.
«Народные мстители»
1-я русская национальная бригада «Дружина» была упразднена, и вместо нее была провозглашена 1-я Антифашистская партизанская бригада. Как и было обещано, командиром ее стал Владимир Гиль-Родионов.
На усиление бывших «дружинников» направили около 400 партизан и политических работников. Кроме того, оперативная группа «Август» органов государственной безопасности провела проверку личного состава бригады и выявила 23 скрытых агента немецкой разведки.
Партизаны Белоруссии — Сергей Коршунов/МАММ/МДФ/russiainphoto.ru
Отношения между бывшими эсэсовцами и партизанами не всегда складывались идеально. Последние хорошо помнили участие «Дружины» в контрпартизанской операции «Коттбус», в ходе которой они потеряли многих соратников и родных.
Тем не менее, отправленные в самое пекло новоиспеченные «антифашисты» сражались храбро и отчаянно, действительно «намереваясь искупить свою вину кровью». Несмотря на это, Гиль чувствовал нервозность, не зная, какая судьба ждет его после войны.
Советская власть активно использовала переход «Дружины» в своей пропаганде. Во многом для пропагандистских целей Владимиру Гилю-Родионову 16 сентября 1943 года присвоили звание полковника и вручили орден «Красной Звезды». Многих бойцов бригады наградили медалями «Партизану Отечественной войны».
Анатолий Егоров/МАММ/МДФ/russiainphoto.ru
Разгром
В апреле 1944 года немцы начали масштабную операцию «Весенний праздник» по уничтожению Полоцко-Лепельской партизанской зоны. В кольце оказались 16 отрядов «народных мстителей», включая 1-ю Антифашистскую бригаду.
Понеся огромные потери, партизаны оказались зажаты на небольшом клочке земли, из которого они смогли вырваться только в начале мая. Что касается подразделения Гиля, оно потеряло больше 90 процентов своего личного состава и фактически перестало существовать. Сам командир погиб в бою 14 мая.
Мемориальная плита с именем Гиль-Родионова на мемориальном комплексе «Прорыв» в поселке Ушачи — Dr.mabuse (CC0)
«Может и лучше, что такой конец; и не было огорчений, если бы он попал в Москву», — рассуждал один из организаторов партизанского движения в Белоруссии Владимир Лобанок.
Однако никаких посмертных репрессий против Владимира Гиля так и не последовало. Его семья получила денежное содержание офицера Красной Армии за 1941-1944 года. Кроме того, имена полковника и его бойцов были увековечены на плитах мемориального комплекса «Прорыв», посвященного героическим и трагическим событиям периода карательной операции «Весенний праздник».